Чекан для воеводы (сборник) - Александр Зеленский

Главному британскому шпиону доносили, что «главнокомандующий из России время от времени приглашает к себе резидентов иностранных разведок», устраивая для них грандиозные попойки. Напоив их до бесчувствия, он отправляет их домой в своей шикарной карете. Видимо, во время застолья русский хитрец пытается выведать у подвыпивших гостей секреты. «Стало быть, теперь наступила моя очередь быть подвергнутым допросу с пристрастием под видом ни к чему не обязывающей светской беседы, — догадался сэр Стефенс. — Мышка собирается задать пару хитрых вопросов кошке. Это смешно. Конечно же, я приму приглашение и сам допрошу эту русскую «мышку».

Визит был назначен на вечер того же дня и сэр Стефенс хорошо подготовился, наметив наиважнейшие вопросы, которые будет задавать графу.

В самом начале визита «кошка с мышкой» обменивались приторными любезностями. После первых тостов за процветание двух стран, их властелинов и народов, сэр Стефенс почувствовал себя гораздо раскованнее. Ему уже не так явно бросались в глаза солдафонские шуточки собеседника и его, иногда показная, грубость с прислугой.

Понимать друг друга обоим помог переводчик из окружения графа — приятный молодой человек, иногда позволявший себе излишнюю вольность в переводе, добавляя отсебятину в виде «частушек», показавшихся сэру Стефенсу несколько фривольными. Переводчик представился гостю как «господин Иванов».

Для затравки разговора граф Алехан, дабы показать свою осведомленность в вопросах истории Англии, попросил сэра Стефенса сообщить его точку зрения на события, происшедшие в Лондоне при короле Якове в первой половине семнадцатого столетия, а именно о «казни безвинного сэра Уолтера Рейли — выдающегося британского путешественника и ученого». При этом Филипп не заметил одной важной детали — короля Якова граф Остров-Орлов назвал «Его Свинячеством». Этим «титулом» короля Якова наградила царствующая в тоже время королева Елизавета. Переводчик нашел нужным пропустить графскую вольность, не переводя ее гостю.

— Вы не правы, граф! — без всякой наигранности произнес сэр Стефенс. — Сэр Рейли тринадцать лет находился в тюремном заключении за свои вольнодумства. Ему даже вынесли смертный приговор, тут бы ему и покаяться, пасть на колени перед монархом, но гордыня, свойственная большинству недалеких людей, заставила Рейли предпринять попытки к незаконным действиям, а именно к освобождению из-под стражи нечестными путями. Он даже придумал, как обмануть самого короля, пообещав подготовить и провести экспедицию в Эльдорадо за золотом…

— Знаю, знаю, — отмахнулся граф Алехан от слов собеседника, как от назойливой мухи. — Но ведь Уолтер Рейли, как и ваши Фрэнсис Дрейк, Флобишер и Хокинс, сделал Англию властительницей морей, сведя на нет могущество Испании. Ваш Рейли — путешественник и ученый! Разве можно казнить таких славных людей?

— Это необходимо, если «славные люди» готовы покуситься на святая святых — устои британского общества, на жизнь самого монарха.

— И на какие «устои» покусился бедный Рейли? — спросил граф Алехан, а переводчик добавил от себя четырехстишье: «Рвутся к власти хрен за хреном, Охренела вся страна, Жаль, что в хреновой игре нам Не досталось ни хрена!»(Здесь и дальше использованы «частушки» Виталия Татаринова. — А.З.)

— Что такое «хрен»? — не понял сэр Стефенс перевода.

— Это такое ядреное растение, которое растирают и едят, — пояснил переводчик.

— Экзотическую пищу я не употребляю. А что касается Рейли, то он готовил заговор против королевской семьи, пожелав избавить королеву Елизавету от ее супруга короля Якова, — пояснил главный британский шпион.

— Как интересно! — вскричал граф Алехан, выслушав перевод, видимо, нашел в этой «чисто английской истории» созвучные мотивы своим собственным недавним поступкам при дворе покойного Петра Третьего.

— Да, золото, которое сэр Уолтер должен был привезти из Эльдорадо, пошло бы на подкуп королевской гвардии, палаты лордов и всей правящей верхушки.

— А у нас такие перевороты делаются гораздо проще, никаких денег не надо, — хмыкнул граф — большой специалист по переворотам.

— Все дело в том, что у вас очень бедная страна, — посочувствовал сэр Стефенс. — У нас даже в тюрьмах люди могут молиться, заниматься наукой, мечтать о свободе… Тот же Рейли в Тауэре закончил фундаментальный труд «История мира». Вы с ним знакомы? Нет? Я так и думал…

— К черту научные труды! Что толку в них, если сам ученый не может вознаградить себя плодами от их публикации?

Переводчик «Иванов» к словам графа добавил от себя: «Холмик слева, холмик справа, ниже — кустик у ручья… До чего же мне по нраву География твоя!»

— Географ? Нет! Сэр Рейли был историк. Где-то и географ. Это как посмотреть. Вообще-то главным обвинителем сэра Рейли стал его ближайший родственник сэр Льис Стакли. Он лично встречал Рейли в Плимуте после возвращения того из экспедииции в Эльдорадо.

— Значит, король Яков все же выпустил его из тюрьмы и разрешил отправиться за золотом? Какая мудрая снисходительность с его стороны!.. Но ведь бедный сэр Рэйли, кажется золота не привез? А если бы золото у него оказалось, что изменилось бы тогда? — хитро сощурился граф.

— Я думаю, что золото все-таки было. Только он хорошо его спрятал, чтобы со временем пустить в дело. Признаться, в младые годы я пытался отыскать клад сэра Рейли, но мне не повезло… — грустно улыбнулся сэр Стефенс. — А Рейли казнили. Перед казнью тюремный парикмахер хотел сделать ему завивку, но сэр Уолтер отказался, мягко пошутив: «Пусть мою голову причесывают те, кому она достанется». Большой был юморист…

— А что сталось с предателем Стакли? Его, кажется, прозвали «сэр Иуда»?

— Он тоже плохо кончил. Но лучше, чем Рэйли. Его уличили в изготовлении фальшивых монет и приговорили к смерти, но он оказался умнее родственника и, подкупив тюремную стражу, скрылся в неизвестном направлении. Возможно, он завладел богатством погибшего родственника и сумел умно им распорядиться…

— Ай-яй-яй! Какой умник, этот ваш сэр Иуда! Таким всегда достаются их тридцать сребреников, вот только хорошо распорядиться ими у них не получается.

Переводчик «Иванов» снова вставил свое: «Таракан порой к девицам Проникает кой-куда. А куда же он стремится? В кухню — нет, а в койку — да!»

Про «койку» и «таракана» сэр Стефенс вообще ничего не понял, поскольку логично мыслить уже не мог, а абстрактно никогда не умел. Он даже не стал искать обходных путей в разговоре с Орловым, спросил его напрямик о том, что больше всего интересовало: