Ночной путь - Джанет Дейли

Холодок пробежал по коже и заставил Ланну задрожать от озноба. Внезапно она осознала, что совершенно раздета. Почему отец, раздевая ее прошлой ночью перед сном и укладывая в кровать, не надел на нее пижаму? Нет, это был не отец – это Сокол. Ланна вспомнила, как она постоянно путала их в своем сознании. Удивительно. Ведь у Сокола нет ничего общего с ее отцом… Она никак не могла отделить реальность от сна – были ли они близки с Соколом, или все-таки это произошло лишь во сне. Отчего ей могло пригрезиться такое?

А может быть, это было на самом деле? Но почему она позволила ему? Она ведь не из тех, кто спит со всеми подряд. Возможно, она была слишком пьяна, чтобы сопротивляться. Нет, наверняка никакого принуждения не было – иначе это не вызывало бы у нее в памяти ощущения удовольствия. Если бы ей только удалось избавиться от этой тупой боли в голове, она смогла бы припомнить все более отчетливо.

Внезапно она услышала совершенно отчетливый стук. Прошло несколько секунд прежде, чем Ланна поняла, что это не молоточки в ее голове. Кто-то стучит в ее дверь. Вероятно, миссис Морган, подумала Ланна, обхватив голову руками и от всей души желая, чтобы соседка поскорее убралась прочь. Но стук не прекращался. Напротив, он становился все сильнее и настойчивее.

Ланна глянула на будильник, стоящий на ночном столике у кровати. Почти полдень. Наверное, миссис Морган тревожится и хочет убедиться, что с ней все в порядке. Если Ланна не откроет дверь, соседка может вызвать управляющего домом. Они откроют дверь и войдут.

Ее халат лежал в ногах кровати, выделяясь ярким алым пятном на серебристом атласном покрывале. Ланна взяла халат и встала, неуверенно пошатываясь. Она долго пыталась продеть руки в рукава, и в конце концов это ей удалось. Все это время в дверь продолжали стучать.

– Иду, – слабо отозвалась Ланна и поспешила из спальни, завязывая на ходу поясок халата.

Стук прекратился. А когда она открыла дверь, то оказалось, что на пороге стоит вовсе не миссис Морган. Это был Чэд Фолкнер. Ланна испуганно смотрела на него, не сразу узнав. Взгляд его светлых карих глаз, в свою очередь, пробежал по девушке, задержавшись на вырезе распахнувшегося халата, затем остановился на встрепанной копне сверкающих каштановых волос.

– Здравствуйте, – сумела наконец выговорить Ланна. Потом, опомнившись, попыталась руками привести волосы в относительный порядок. – Я… я только что проснулась.

– Я уже начал беспокоиться – вы так долго не открывали.

На этот раз Чэд был одет в строгий костюм темного цвета, совсем не похожий на тот, светлый, с жилетом, что был на нем в больнице. Но и этот костюм был ему к лицу. И Ланну вновь взволновала его ошеломительная внешность.

– Можно войти? – вопросительно улыбнулся Чэд.

– Да… да, конечно, – Ланна отступила в сторону, пропуская его в комнату. Одновременно она запахнула халат. – Мне… я очень сожалею о смерти вашего отца…

Банальные, обычные в таких случаях слова – они совсем не выражали того, что чувствовала Ланна.

– Благодарю вас, – Чэд с явным участием изучал ее бледное лицо. – Как вы себя сегодня чувствуете?

– Вероятно, так же ужасно, как выгляжу.

– Вы необычайно привлекательная женщина, Ланна, даже и сейчас, – сказал Чэд. – Но думаю, вы и сами это знаете.

Комплимент этот неожиданно взволновал Ланну сильнее, чем можно было ожидать. С тех пор, как она порвала со своим любовником, у нее совершенно пропало сексуальное желание. После минувшей ночи, после близости с Соколом – если они действительно были близки – оно вновь вернулось к ней. А Чэд принадлежал именно к тому типу мужчин, которые могли пробудить в ней желание. Ланна бросила взгляд на его левую руку – обручального кольца на ней не было.

– Спасибо за то, что позвонили прошлой ночью, – сказала она и после небольшой паузы предложила: – Сварить вам кофе?

– Для меня не надо, а вот себе непременно сварите. Я должен извиниться за то, что разбудил вас, – улыбнулся Чэд. – Мне и в голову не пришло, что вы еще спите.

– Прошлой ночью я легла очень поздно. – Ланна повернулась и пошла на кухню.

В глаза ей бросились бутылка виски и стакан, стоявшие на стойке. Чэд, последовавший за Ланной, понял, куда она смотрит.

– Вчера вам пришлось очень несладко, не правда ли? Надеюсь, это немного облегчило ваше состояние, – сказал он, кивнув на бутылку.

– Оно помогло мне забыться, – согласилась Ланна, а про себя подумала, что именно из-за виски и случилось многое из того, что она так и не может вспомнить. – Думаю, Сокол понимал это и потому, наверное, заставил меня выпить. Я уже довольно сильно опьянела к тому времени, когда он ушел. А я даже и не поблагодарила его за то, что он побыл со мной, – спохватилась она, но затем вспомнила, что все его действия были вызваны вовсе не добротой – он заботился не о ней, а о семье Фолкнеров. – О, я понимаю, почему он не уехал сразу, а остался здесь, – проговорила она, набирая воду в чайник. – И понимаю, почему он не хотел, чтобы я звонила в больницу. Мало ли кто что мог подумать…

– Но это лишь отчасти… Дело совсем не в этом. Я не хотел, чтобы вы оставались в одиночестве, – слова эти прозвучали удивительно искренне. И Ланна видела, что он действительно говорит от всей души – Чэд стоял совсем рядом с ней. Как сильно его заботливость отличается от бездушного обращения Сокола. – Надеюсь, вы в это поверите.

От него веяло возбуждающим благоуханием дорогого мужского одеколона, и это только усиливало очарование Чэда. Молодой человек смотрел на Ланну так выразительно, что девушка невольно поверила: она единственная женщина, о которой он беспокоится. Эта мысль пьянила ее сильнее вчерашнего спиртного. Она не могла устоять против столь сильного обаяния и такой красивой внешности, соединенных в одном мужчине.

– Вы очень добры, мистер Фолкнер, что так заботитесь обо мне, – в горле Ланны от волнения словно застрял какой-то ком. Она поставила чайник на плиту, забыв зажечь под ним огонь. – Я уверена, что в такое трудное время, как сейчас, у вас и без того немало забот – семья, бизнес и еще с полдюжины самых важных дел, требующих вашего внимания.

– Вас, Ланна, я отношу к числу важных. Мне бы хотелось, чтобы вы звали меня Чэдом. В последние месяцы вы были очень близки с моим отцом. И я надеюсь, что позже, когда все уляжется, мы с вами сможем получше познакомиться.

У Ланны замерло сердце. В конце концов, может быть, она не будет такой уж одинокой.

– Мне бы этого хотелось, – просто проговорила она.

Чэд не производил впечатления человека, бросающего слова на ветер. Ланна от всей души надеялась: он говорит то, что думает. И особенную радость у нее вызывала мысль о том, что он не женат.