Инвестиции в семью (СИ) - Аля Морейно

но страху это объяснить невозможно. Он иррационален и не подчиняется логике. В идеале меня нужно перевозить по воздуху под общей анестезией.

Ещё и Жорик всё время ожидания посадки хулиганит сильнее, чем обычно. Ему скучно сидеть на одном месте. Большая часть пассажиров — бизнесмены, которые не хотят терять несколько часов на путешествие по земле. Полный мужчина справа от нас недовольно косится на ребёнка, гоняющего вприпрыжку туда-сюда по залу ожидания.

Ненавижу такие взгляды. Чувствую себя виноватой, хотя я никак не могу повлиять на сына. Галина тоже стоит посередине зала и просто следит за малышом глазами, готовая в любой момент ринуться на помощь.

Жорик уже не успокаивается, не отвлекается и не останавливается. Он слишком перевозбуждён. Вечный двигатель в действии.

— Он всегда такой подвижный? — спрашивает Вайнштейн с улыбкой.

— В основном да, — согреваюсь его тоном. Для любой матери очень важно, чтобы окружающие принимали её ребёнка таким, как есть. — Хотя обычно удаётся его чем-то занять, но сейчас точка кипения уже пройдена, ничего не поможет, пока не свалится без сил и не уснёт.

— Ему нужно брата или сестру. Он будет тебе помогать и остепенится. Мой старший внук тоже шустрик был поначалу. А вообще, из таких детей вырастают гении, — подмигивает.

Киваю, улыбаясь в ответ. Из рассказа Влада я помню, что Роберт — завзятый семьянин.

— Вы с Владом давно вместе?

— Мы поженились семь лет назад, — говорю о первой свадьбе и поневоле вздыхаю.

Не люблю вспоминать о том, как мы когда-то были счастливы. Больно осознавать, как бездарно мы распорядились нашей любовью, как глупо и нелепо всё разрушили.

— Надо же! Семь лет, а муж по-прежнему смотрит на тебя как влюблённый по уши молодожён. Хотя я не удивлён. На такую красавицу иначе смотреть невозможно, — и снова подмигивает.

— Да ну, вы как скажете… — кажется, заливаюсь краской. Щекам становится горячо.

— Точно-точно. У меня глаз намётан. Такую влюблённость не спрячешь. Думаешь, благодаря труду обезьяны превратились в людей? Ничего подобного! Всему виной любовь. У животных — похоть, инстинкт продолжения рода. Не худшие, между прочим, черты. Но любовь — это нечто совершенно иного интеллектуального и эмоционального уровня. Она дана только высшим существам, только людям. И когда мужчина смотрит на женщину с любовью, скрыть это невозможно.

Я не спорю, чтобы не разрушить миф о нас с Розовским. Но недоумеваю: когда и как старик мог увидеть его влюблённый взгляд? Возможно, Влад — всего лишь хороший актёр?

Перелёт становится для меня настоящим испытанием. Раньше я летала только с одним человеком — с Розовским. Рядом с ним почему-то было не так страшно… Думала, и сейчас легко справлюсь, ведь с каждой новой поездкой боязнь должна постепенно сходить на нет. Но увы, приходится признать: без Влада я — слабачка.

Это очень неприятное открытие я оставляю почти без внимания, потому что весь недолгий перелёт меня душит ужас. Он усиливается от мысли, что со мной летит Жорик. И в случае чего, мы с сыном разобьёмся вместе. А ведь муж предлагал мне оставить ребёнка с ним. Где были мои эгоистичные мозги?

Малыш, нагонявшись по залу ожидания, кое-как перекусил и умостился спать. Даже не стал дожидаться, пока самолёт поднимется в воздух.

Пытаюсь вспоминать прошлые полёты. Почему было терпимо? Меня, конечно, потряхивало на нервах, но Влад отвлекал и отгонял от моей головы дурные мысли. Он казался таким смелым и уверенным, что рядом с ним невозможно было трястись от страха и истерить.

С ним всегда было надёжно и спокойно. Он заботился обо мне, нежно оберегал от неприятностей. Как могло получиться, что мы всё разрушили и расстались?

Самолёт садится. После пережитого стресса несу Жорика на руках — просыпаться он упрямо не хочет, копит энергию для новых хулиганств. А мне крайне важно сейчас прижимать его к себе, чтобы напитаться энергией взамен той, что отдала сегодня в жертву страху.

После ночи в прекрасном номере элитного отеля я расслабляюсь. Вчерашний ужас, который мучил в самолёте, быстро забывается. Наутро чувствую себя огурцом и готова сворачивать горы.

График пребывания в столице у нас с Робертом заранее расписан по часам. По регламенту у меня сначала — посещение юриста, а затем — поход в один из самых больших в стране зоопарков. Сомневаюсь, что Жорик выдержит полный обход всей его территории. Но посетить вольеры с крупными животными мы просто обязаны.

Адвокат оказывается неожиданно очень молодым. По внешнему виду — примерно моего возраста или чуть старше, лет тридцати.

В моём представлении он должен быть мужчиной средних лет в роскошном костюме с красивым галстуком и неимоверно дорогими часами. Именно таким он мне показался, когда мы общались по видеосвязи. А вместо него в кабинете за столом сидит русоволосый парень в бежевой рубашке с короткими рукавами, без галстука.

“Какой-то несолидный адвокат”, — мелькает в мыслях.

Вопреки ожиданиям, он совсем не похож на бультерьера, который вцепится в горло оппоненту и не отпустит, пока не задушит. А я ищу именно такого — чтобы в случае необходимости смог выгрызть у Розовского моего сына и не позволил мужу разлучить меня с ребёнком. Приходится переспросить, не ошиблась ли я дверью, а потом извиняться, заливаясь краской.

Вадим уже в курсе многих подробностей из нашего с мужем прошлого и настоящего, у него есть копии документов. Сегодня я хочу услышать от адвоката анализ ситуации и прогнозы. Мне очень важно знать, что в случае иска он готов меня защищать в суде. И пусть он неприлично молод, слава об умении Филиппова добиваться нужного решения даже в безнадёжных ситуациях вдыхает в меня веру и надежду.

— Договор, который муж предложил вам, — обычный. Такие подписывают у нотариуса, когда родители не имеют претензий друг к другу в отношении опеки над общим ребёнком. Мировое соглашение, своего рода альтернатива суду.

— Я боюсь, — завершаю краткий пересказ нынешней ситуации. — Я не понимаю, что Влад замышляет.

Он сам поначалу предложил развестись. Тихо, через ЗАГС, чтобы без шумихи. И лишь после этого оформлять отцовство. Розовскому так выгодно для репутации, он хочет избежать сплетен.

Деньги, которые я должна была получить от него после развода, уже поступили на счёт. Это значит, что наш договор расторгнут. Я осталась добровольно — помочь ему с Вайнштейном.

Почему он не торопится подать на развод?

Спрашивать это у адвоката бессмысленно — логика моего мужа не поддаётся объяснению. И вряд ли кто-то может предугадать, каким будет его следующий шаг. Единственное логичное объяснение — ждёт, когда Роберт огласит своё решение в