Наследницы - Марина Евгеньевна Мареева

вида собака рылась в мусорном ведре, добродушно порыкивая. Галина Васильевна и Андрей огляделись в поисках машины. Кроме грузовика с надписью «Хлеб», никакого транспортного средства не наблюдалось.

— Приехали! — с раздражением сказал Андрей. — Картина Репина «Не ждали»! Что делать будем? Обратно или…

Он не успел договорить, как из темноты выехал джип и остановился в десятке метров от них.

— Может, это за нами?

Взявшись за руки, они нерешительно двинулись навстречу мужчине, вышедшему из машины. Тот шел уверенной, чуть вальяжной походкой. Оказавшись рядом, незнакомец галантно склонился к руке Галины Васильевны.

— Извините, что опоздал. — Его едва заметно повело в сторону.

Это был плотный мужчина средних лет, в светлом костюме-тройке, в стильных очках.

— Здравствуйте! — приветливо сказала Галина Васильевна. — Вы за нами?

— Да, — он выпрямился, — меня зовут Евгений. — И, рукой показав на машину, предложил: — Поехали?

Галина Васильевна и Андрей удобно расположились на заднем сиденье. Вскоре джип выехал на проселочную дорогу. Справа тянулось бескрайнее, только что вспаханное поле, впереди горели огни дачного поселка.

— Простите, а кем вы приходитесь хозяйке дома, в который мы едем? — вежливо спросила Галина Васильевна.

Вместо ответа Евгений резко набрал скорость, рывком рванул руль вправо.

— Вы слышите меня? — В голосе Галины Васильевны зазвучала тревога.

Джип вылетел с трассы, как с трамплина, перемахнул через неширокую канаву и понесся по полю, подпрыгивая на неровной, распаханной земле. Дачный поселок стремительно приближался.

Галина Васильевна крепко обняла внука, прижав его голову к своей груди, и закрыла глаза. Андрей напряженно молчал.

— Ну что, сократим дорожку?! — дурным голосом крикнул Евгений. — Времени в обрез! Арина ждет! И «Этюд» вас ждет не дождется!

Машину швырнуло в сторону, она подскочила на комьях земли. Галина Васильевна и Андрей съезжали по сиденью то влево, то вправо, но, крепко обнявшись, не разнимали рук.

Открыв глаза, Галина Васильевна увидела перед собой метрах в ста двухэтажный коттедж. Он просматривался как на ладони. На крыльце появилась женщина. Она быстро сошла по ступенькам, подошла к воротам. Едва джип, проехав юзом, замер, как вкопанный, перед воротами, они открылись.

Евгений выскочил из машины и, обежав ее, распахнул заднюю дверцу.

— Прошу-с! Приехали-с! — ернически объявил он.

Высокая блондинка в черном платье, поверх которого была накинута шаль, быстро подошла к машине, помогая Галине Васильевне выбраться.

— Ты что, совсем спятил, кретин?! — заорала она на Евгения. — Я из окна видела — гнал как сумасшедший! Надрался опять? Ты что творишь, пьянь? Дрова везешь? Это люди. Мои гости! Пожилая дама! Вдова классика русской живописи!

— У классика вдов больше, чем картин… — захохотал Евгений, пятясь от выскочившего из машины взбешенного Андрея.

— Вы!.. — срывающимся голосом закричал тот, наступая на Евгения. — Скот!.. Вы мне ответите!..

— Андрюша, отойди от него… — слабым голосом приказала Галина Васильевна.

Белая как мел, она ступила на примятую траву, с трудом сделала несколько шагов, и ее качнуло вправо…

— Все в порядке? — Блондинка заботливо взяла ее под руку. — Вы не ушиблись?

Галина Васильевна резко выдернула руку. Ступая медленно, неверно, она подошла к Андрею и стала ощупывать его лицо и плечи.

— Ты цел?

— Мерзавец! — Блондинка налетела на Евгения, замолотила по его груди кулаками. — Все подчистую вылакал?!

— Пару пузырей заныкал… — хитровато ответил он, — но с тобой не поделюсь, сам выпью.

— Тебе лечиться надо, а не с молодыми девками романы крутить! Все твоей Диане расскажу — пусть знает, с кем связалась.

— Хочу и кручу, твое-то теперь какое дело! Все, гуд-бай, старушка!

Со счастливой улыбочкой он пустился в клоунский пляс вокруг джипа, откалывая замысловатые коленца.

— Больной на всю голову! Психушка по тебе плачет! — Андрей брезгливо наблюдал за кривляющимся Евгением. — Бабушка! — взглянув на Галину Васильевну, крикнул он.

Та, еще секунду назад обессиленно прислонившаяся к воротам, медленно сползала вниз.

* * *

Не меньше часа Саша крутила диск телефона, дозваниваясь до милиции, «скорой помощи», МЧС, близлежащих больниц и даже морга, озадачивая сотрудников соответствующих организаций одним и тем же вопросом — нет ли у них ее матери и сына и как ей их искать. В милиции предложили подождать три дня и, если родственники не обнаружатся, прийти и написать заявление об их исчезновении. В МЧС тоже отфутболили, разъяснив, что не по адресу гражданочка обратилась. В «скорой помощи», просмотрев заявки, сообщили, что вызова по их адресу не поступало, в больницах Галины Васильевны и Андрея тоже не оказалось. В морг Саша не дозвонилась. Обессилев от нервного напряжения, она рухнула на стул и мутным взглядом обвела празднично накрытый стол. Она потянулась за сигаретами. Это была уже вторая пачка.

Звонок телефона, как бритва, полоснул ухо. Саша вскочила и помчалась к журнальному столику.

— Алло, алло! — севшим от курева голоса, выкрикнула она в трубку и сникла, присев на диван. — A-а, это ты.

— Что у тебя с телефоном? — с тревогой спросил Глеб. — Больше часа не могу дозвониться, а мобильный отключен. А с голосом что?

— Обкурилась, — ответила Саша безучастно. — Подожди. — Подошла к столу, взяла сигарету, закурила, вернулась к телефону. — Алло, слушаю… Тебя очень плохо слышно.

— Тебя тоже… Я заметил, ты в последнее время стала много курить.

— Нервничаю больше обычного. Масса проблем, — бесцветным голосом говорила она. — С каждым днем все больше… Снежный ком!

— Вот если бы мы были вместе… Все время, а не раз в неделю… Я мог бы помогать тебе их решать…

Из-за помех на линии Глеб не мог уловить Сашиного состояния, а у нее уже не было сил рассказывать свою историю в которой раз.

— Только, пожалуйста, не говори «нет», все твои отговорки и доводы гроша ломаного не стоят! И не перебивай, дай договорить. Тем более что я тебя практически не слышу. Сань, как ты не поймешь, — убеждал ее Глеб, — что с женой мы давным-давно чужие. Сын уже взрослый, ему девятнадцать. У него своя жизнь. В конце концов сядем, поговорим, как мужик с мужиком… Уверен, что он поймет!.. А дочка… она тоже должна понять…

— Знаешь, когда отец бросил мать и меня, — заводясь, начала Саша, — когда он ушел…

— Что ты сказала? Повтори, я не расслышал.

— А так — слышишь? — повысив голос, спросила Саша. — Я не верю в крепость брака, построенного на чужой беде! — Она говорила горячо, убежденно. — На страданиях жен и детей!

Из ее глаз брызнули слезы. Одна из них упала на огонек сигареты. Она шипнула и потухла.

— Сань, ты плачешь? Что случилось? — спросил Глеб с тревогой.

— Что случилось? — повторила Саша, тихо всхлипнув.

Собравшись с духом, она рассказала Глебу об исчезновении матери и сына, о своих попытках