Сокровище ассасинов - Юрий Гаврюченков

На ресторанном языке нас послали в путь прямым текстом.

Слава заметно подобрел и расслабился. Официант последние секунды сохранял привычное, издавна знакомое по зеркальному отражению лицо.

«Кафе для своих,» — понял я и небрежно бросил:

— Пиво, водку, ростбиф, и Рикки позови.

— Кого позвать? — официант вернулся с заоблачных высот.

— Рикки. Скажи, что Илья приглашает.

— Извините, виноват! От рожденья туповат, — подтянулся официант и едва каблуками не щёлкнул. Он пронырливо шмыгнул в подсобку.

Корефан ухмыльнулся. Злость его улетучилась.

— С этими собаками только так и можно, — печально сообщил я другу, — они это любят, скоты.

Слава поглядел на меня с уважением.

— В тебе появляется масть, Ильюха. Не знаю, с чем это связано, но ты матереешь в последнее время.

— Заметно?

— Сильно заметно. Да прямо на глазах! С того момента, когда я тебя в дверях увидел всего трясущегося с бодуна и в трениках, ты сильно изменился.

— Да ну? — вспоминать ту злосчастную пьянку, когда я пытался залить горечь утраты напитком забвения, было неприятно до унижения. — А теперь на что я похож?

— А теперь у тебя привычка к победе появилась. Это заметно.

— Заметно по чему?

— По манерам. Ты с людьми говоришь твёрдо, зная, что твоё приказание будет выполнено. Это внушает.

— А как же иначе? — удивился я.

— Правильно мыслишь! — рассмеялся Слава. — Где мы — там победа!

Из служебного помещения появился Рикки. Следом за ним шёл Спонсор. Я припомнил, что его кличут Дик.

— Здорово, музыканты! — обрадовался Слава.

— Как поживает старый добрый рок-н-ролл? — приветствовал я.

— Рок-н-ролл жив! — привычно отреагировал Рикки.

— Как вы нас нашли? — с подозрением в голосе осведомился Спонсор.

— Да вот так, шли-шли и зашли, — ответил я, пожимая руки. — А вы и здесь зажигаете?

— Вообще-то это мой кабак, — пожал плечами Спонсор.

— У тебя же вроде охотничьи магазины были?

— Магазины у папы, в Москве, для денег, кабак лично мой, в Питере, для души. Что заказывать будете?

— А что бы ты заказал?

— Я недавно поел.

— Тогда водки. На всех. То есть литр. Четыре пива. Рикки, ты жрать будешь? Понял. Дик, если ты есть не будешь, тогда три ростбифа.

— И картофель фри, — добавил умудрённый хозяйской практикой Спонсор.

— Ну, ты сам всё прекрасно знаешь. Рикки, присаживайся!

Рикки присел, а Спонсор величественно умёлся на кухню.

— Будете сегодня зажигать всей бандой? — спросил я.

— Ближе к вечеру начнём, — осторожно отозвался Рикки. — Сейчас пока Эндрю солирует.

Саксофонист Андрюха, печально дудевший на сцене, перехватил взгляд начальства и выдал протяжную ностальгическую ноту.

— Часто вы тут клубитесь? — за дальним столиком сидела подтянутая троица с коками и баками, за столиком поближе — просто влюблённая парочка клерков, дресскодированная девочка и сопливый мальчик.

— Мы просто тут клубимся, — бесхитростно выдал Рикки, — это в других кабаках мы работаем. Ты подожди, скоро Эдди подвалит.

— Думаю, мы пока без Эдди начнём, — постановил я, наблюдая как к нашему столу движется Спонсор в сопровождении нагруженного напитками официанта.

И мы начали.

— Ты где такую гайку выцепил? — поинтересовался Дик, зачарованно глядя на перстень.

— По случаю досталась, — туманно ответил я, хотя водка с пивом изрядно развязала язык. — У меня ещё браслет такой же есть.

Я задрал рукав и повертел запястьем, демонстрируя мелкие полированные рубины. С первого взгляда казалось, будто рука покрыта бисеринками крови.

— Собираешь древности? — варварская красота произвела на Спонсора впечатление.

— Когда есть такая возможность.

Я запустил руку в карман висящей на спинке стула куртки и вытащил кинжал ас-Сабаха.

— Люблю тебя, булатный мой кинжал, товарищ светлый и холодный, — мечтательно произнёс я, непринуждённо отрезал кусок ростбифа, отправил в рот и стал с энтузиазмом жевать. Мясо в «Хорс-мажоре» готовили отменное.

Спонсор на минуту проглотил язык. Рикки застыл с пивом в горле. Лермонтова они, похоже, не знали. Слава ухмыльнулся. «Дурак ты, Ильюха!» — было написано на его морде.

Я отрезал и наколол кусок на вилку следующий кусок.

— Настоящий? — наконец спросил Дик.

— Не сувенирный? — спросил Рикки.

— Самый настоящий, — я положил кинжал на салфетку, надписью «джихад» вверх. Гравировка темнела на тусклом клинке наиблагороднейшего оттенка патины. Сразу было видно, насколько древняя вещь. — Это даже не новодел. Кинжалу почти девятьсот лет.

— И ты им так запросто пользуешься? — в голосе Рикки проскользнуло недоверие.

— Его же не для того сделали, чтобы он на стенке висел, — как бы кощунственным ни казалось использование предмета веры хашишинов в хозяйственных целях, кинжалу нравилось действовать, и он давал мне это понять.

— Жаль, Эдди нет, он бы оценил, — Спонсор задумчиво погладил баки и тронул пустую кружку. — Ещё по пиву, за счёт заведения?

— Давай, — грех было отказываться от халявы.

— Пойду, распоряжусь, — Дик снялся и исчез за служебной дверью.

— День какой-то сумасшедший, — пожаловался я Рикки. — Ещё без машины остались. Надо будет тачку покупать.

— Какую хочешь?

— Что-нибудь высокое, для бездорожья. Но не сильно навороченное.

— Мой знакомый продаёт «Судзуки-витару», — оживился Рикки.

— Какую именно? «Гранд-витару», «Гео-трэкер»? — «витара» мне нравилась. — Какого года?

— Не знаю, могу позвонить, если интересует.

— Сколько хочет, не в курсе?

— Сейчас спросим и узнаем, — Рикки полез за телефоном.

— «Витара» это то, что нам нужно, — сообщил я корефану.

Слава напрягся, глядя мимо меня. Я опустил руку на кинжал и обернулся. В кафе заходили четверо рослых бородачей. Рожи у них были совершенно дикие, будто их обладатели только что спустились с гор. Они принадлежали к той же породе, что и хашишины, с которыми я сражался на лестнице.

«Памирские таджики!» — мелькнуло в голове.

«Духи!» — было написано на лице у Славы.

Рикки, узревший наши изменившиеся лица, подавился словом и оборвал разговор.

Фидаины сориентировались и целеустремлённо направились к нам. Впрочем, обознаться было невозможно. Человек, сидящий с исмаилитскими реликвиями в руке, был здесь только один — я!

Я вскочил, отбрасывая стул. Слава тоже поднялся, сдвигая столик вместе с напуганным Рикки. Хашишины рванулись к нам, выхватывая ножи.

Слава схватил за спинку стул и запустил в голову ближайшего хашишина. Я зацепил свой и бросил нападающим под ноги. Мы проворно отскочили, оставив Рикки посреди поля боя. В руке у Славы голубоватым огнём блеснул кортик.

При поножовщине было поздно доставать пистолет. В полутьме забегаловки замелькали ножи. Я отдёрнулся назад и ухитрился полоснуть хашишина по кулаку. Второй фидаин тут же ткнул меня в печень, но не достал, я инстинктивно сжался и пнул его под коленку. Первый хашишин перебросил нож в левую руку и полоснул меня по груди. Я ринулся спиной вперёд, сметая стулья и столики, очень быстро тыкая клинком перед собой. Одним из тычков я случайно достал первого нападающего по пальцам. Он отшатнулся, нож выпал под ноги. Я рубанул крест-накрест, отбиваясь от второго, задел его по рукаву. Кинжальный бой оказался чертовски быстрой и беспощадной штукой!

«Присоединяюсь к Гоше Маркову!» — родилась из мешанины панических обрывков совершенно ясная и, я это чётко понял, последняя мысль.

Продержаться против двоих головорезов долго не получилось.

Что-то чёрное ударило в бок прыгнувшего ко мне хашишина. Фидаин повалился. Следом за ним упал порезанный товарищ.

Четыре выстрела почти с пулемётной скоростью оглушительно прогремели в тесноте кабака.

Я из последних сил отскочил подальше от хашишинов и прижался к стене. Пространство для манёвра кончилось.

Поозиравшись, я увидел Славу, живого и на ногах, и Спонсора с дымящимся помповиком.

— В моём заведении никто не смеет нападать на посетителей! — провозгласил Дик.

Слава деловито убрал кортик и выволок на свет божий «Дезерт игл». Я последовал его примеру и достал ТТ.

— Погодите, не надо крови! — Спонсор двинулся наперерез, размахивая пустым помповиком. — Сейчас выкинем этих уродов, и всё.

Хашишины корчились на полу. Один из той пары, что накинулись на корефана, перевернулся и встал на четвереньки.

«Зомби!» — ошарашено подумал я.

Слава подскочил к нему и пробил ботинком по печени. Зомби подбросило, он упал и скрючился от боли.

— Я стрелял резиновыми пулями, — сообщил Дик. — На хулиганов это отлично действует. Сейчас выставим их, и всё будет нормально. Только не бейте этих козлов больше, о'кей?