Седьмой Перехватчик - Елена Белынцева

и добавляла ударов сердцу. В теле нарастало напряжение. Если бы я родился электрическим угрем, с первым моим шагом на зарешеченный пол, Лорга поджарило бы на месте.

Ох, лучше б я три раза на год аэродинамику сдавал! Или пилотирование в условиях турбулентности газового гиганта!

Под лестницей удалось ненадолго перевести дух.

— Пробираемся между станками, — тихо сказал я, наблюдая за Лоргом, сквозь ажурные ступени. Вместо слов Землянка покорно кивнула и сжала кулаки.

Мы двинулись в проход. Голова гудела и слегка кружилась. Вокруг жужжало и булькало. В трубах поперек дороги перемещалась зеленоватая масса. Банок с частями тела я не увидел, но от сильного запаха консерванта начало мутить.

Прячась за очередным агрегатом, я осторожно заглянул вперед. В пятнадцати метрах от нас, справа, лежала металлическая ферма. По ней шел неглубокий желоб. Его дальний конец терялся во мраке большого отверстия в стене, обрамленного рамой из причудливо переплетенных темных ветвей или застывшей толстой паутины. В глубине отверстия слабо горели красные огни.

Это и есть тот самый Треглонатор? Вот странно. В моих фантазиях он выглядел совершенно иначе. Сложной адской конструкцией с трубами и проводами. А эта штуковина подозрительно проста. Как банальный мусоропровод.

Лана указала пальцем на обтекаемый предмет на желобе:

— Туда.

— Ты уверена? Может, есть еще выход? — с надеждой спросил я.

Лана покачала головой. И посмотрела на меня с тоской, как будто прощалась.

— У нас получится, — постарался успокоить ее я, взял за руку и, глядя в ее серые глаза, произнес:

— Идем спокойно, прямо, без резких движений. Пойдешь чуть впереди. Я прикрою. Лорг далеко.

Оставался последний рывок. Выбросив из головы все мысли, я пропустил вперед Лану и смело пошел к дальней стене цеха, оставив твагга за спиной. Половина пути к капсуле была позади, над головой возникла тень моста.

— Не тьюда! — раздался сверху отчаянный вопль. Я обернулся: на баллюстраде стоял Юисич и размахивал руками. Лорг замер и стал разворачивать рога. Вновь возникло почти забытое ощущение, что я совершенно прозрачный. И вдруг тело онемело и перестало мне принадлежать. Ни руки, ни ноги больше не двигались.

— Сьюда! — отвлек внимание от твагга бреторианец.

И вопли снова повторились, но уже на два голоса.

— Сверху! — закричала Лана.

Преодолевая чудовищную тяжесть, я медленно поднял голову. По обратной стороне моста, кверху брюхом, полз, каким-то чудом оказавшийся там, Лорг. Вот тебе и не доползет!

С непонятным спокойствием и равнодушием, я разглядывал его во всех деталях. Тело твагга, не менее десяти метров длинной и трех в поперечнике, покрывали вытянутые морщины бледно-желтого цвета, с глубокими бурыми бороздами между ними. Более тонкие края тела беспрестанно шевелились складками. Отростки на голове напряженно встали дыбом, а самые большие потянулись в мою сторону. Поверх их прозрачной молочной бледности пульсировала зеленая сетка. Бугристая голова с жеманно сведенным ртом, блестела от слизи.

Лорг, с завораживающей медлительностью вытягивался, выгибаясь дугой в мою сторону. Полутораметровые рога несли к моему лицу круглые темно-коричневые глаза с белыми жилками. Складчатые губы раздвигались, расходясь в стороны, раскрывая темный провал рта прямо у меня над головой. Это было необыкновенно и жутко одновременно. Как будто я заглядывал в другую Вселенную.

Освещенная сквозь полупрозрачное тело, воронка рта надвигалась на меня. Складки по ее стенкам образовывали удивительный, много раз повторяющийся фрактальный узор. Глубже, в углах треугольного отверстия глотки, находились три клювообразные раковины, усеянные многочисленными острыми зубьями. От них внутрь шли ряды складок к еще одному, меньшему треугольнику с маленькими раковинами. А посередине всего, в круге света, вращалось что-то туманное и усыпанное звездами. Смертельный тоннель поражал невероятной гармонией.

«Умру красиво!» — подумалось мне.

Зубастые раковины развернулись остриями вперед и поехали в мою сторону.

—

Бежим! — громко раздалось над ухом и меня дернуло в сторону. По руке пошло тепло и ударило в голову. Со следующим рывком Ланы, я отпрыгнул и, плохо соображая, побежал. Постепенно возвращались нормальные чувства и ощущения.

Внутрь серебристой торпеды мы с Землянкой запрыгнули почти одновременно. Я шлепнулся во что-то мягкое, начавшее обволакивать меня.

— Что это? — с ужасом заорал я

— Не знаю! — с отчаянием кричала Лана. — Надо эту штуку как-то завести!

— Изобрети! — подсказал я, выдирая руки из внутренностей капсулы. — У тебя на голове Литир. Пусть создаст пульт управления Треглонатором!

Внезапно сзади нависло что-то большое и темное. От страшной догадки по спине поползли мурашки. Растопыривая бледные складчатые бока, словно стремясь меня обнять, по желобу Треглонатора наползал Лорг.

Пытаясь защитится он чудовища, я сполз вниз, на дно капсулы, и выставил вверх дулом излучатель. Скользкое тело твагга, идущее на животе мелкими волнами все больше закрывало белый свет. Надо мной снова разверзалась его бездонная пасть.

Глава 32. Огонь, вода и медные трубы

— Лорг! — срываясь от напряжения на хрип, крикнул я, в попытке предупредить Лану. Непреодолимо хотелось пальнуть, но палец на курке не сгибался: то ли от ужаса, то ли под телепатическим влиянием твагга.

Когда слизняк уже накрыл своим телом мою половину капсулы и потянулся в сторону Литира, капсула вдруг завибрировала, и не успел я опомниться, как она сорвалась с места и, быстро набирая скорость, понеслась по ферме. Излучатель обо что-то лязгнул. Его чуть не вырвало из рук.

Через секунду цех уже сменился внутренностью темной трубы с красными огнями, постепенно слившимися в красные полосы. Меня медленно обволокло чем-то мягким со дна капсулы. Не без волнения я наблюдал, как оно подбирается к лицу, но добравшись до него, мягкая штуковина остановилась и перестала ощущаться вообще.

Скоро она слегка развернула меня в полулежачее положение. Тело удобно устроилось, и, к моему удивлению, при всё возраставшей скорости, я никаких перегрузок не ощущал. Это было странно как во сне.

Сопровождавший нас в трубе, гул вдруг резко прекратился. Вокруг раскинулся открытый космос. Он выглядел таким четким и близким, каким я его никогда не видел. Здесь, и правда, не существовало температуры: лицо не ощущало ни жары, ни холода. Слегка сохли глаза, но такая мелочь не