Неизвестный с «Драккара» - Константин Муравьёв

Старший, сын Тары, в этом году заканчивает Таорский университет с хорошей рекомендацией, полученной из армейского лётного училища, куда ему дали возможность поступить ещё до начала учёбы в университете Конуэл и Лекарт и которое он закончил с отличием.

Два младших, Трав и Нок, маленькие бесенята, точные копии своего отца Лекарта. Неугомонные и вечно работающие генераторы проказ и забав, которые останавливаются, только когда ложатся спать или идут есть, и то не всегда.

И средняя внучка, их радость и отрада. Их надежда. Рахута.

Адриана не выдержала, её глаза затопили слёзы. Адриана обессиленно села на кресло у стены, расплакавшись.

Никто не мог сказать, что произошло с кораблём, перевозившим три месяца назад студентов среднего курса, среди которых была и она, их девочка. Но когда Конуэл и Лекарт прибыли на место аварии или нападения, там были одни трупы. Среди мёртвых не смогли опознать четверых аграфов. Но не было найдено ещё как минимум пять тел. В том числе и Рахуты. Это был удар, который они уже не смогут выдержать. Адриана понимала, что ещё месяц – и в их семье наступит разлад.

Отец девочки сказал, что это рок. Рок платы за то, что кто-то из них что-то совершил. Но она не понимала, почему платят их дети, а не они сами. А главное, она не понимала за что.

Но сегодня с утра в ней проснулось какое-то неведомое, давно забытое чувство. Какая-то безумная надежда на чудо поселилась в ней. И она вдруг поверила. Просто поверила в них. В мужа, детей, внуков.

И в её девочек.

А на следующее утро к ней приехала Гелия с детьми, чтобы оставить мальчиков у них на пару дней. Лекарт был на очередном задании, а Гелии нужно было по каким-то делам клана съездить к своим родителям, и поэтому сыновей они договорились оставить у Адрианы и Конуэла.

Когда дверь открылась и в дом ворвались два этих неугомонных смерча с криками: «Бабушка, привет! Как дела?!», по лестнице в противоположном конце холла к завтраку начали спускаться Конуэл с Лаэртом, который с матерью жил в их доме последние тридцать лет, с тех пор как Лаэрт пошёл учиться сначала в училище, а потом и в университет.

Вслед за мальчиками в раскрытую дверь вошла Гелия, о чём-то разговаривая с Тарой, которая, оказывается, тоже была на улице и сейчас входила в дом вместе со всеми.

Именно в эту секунду в непрерывном гаме и радостном возбуждении, которое привнесли в их дом два маленьких аграфа, в Адриане проснулся её малый дар предвидения, и она поняла, всё у них будет хорошо. И она мгновенно преобразилась, как будто не висело над ней того гнёта печали и грусти, что она ощущала последнее время.

Этот расцвет Адрианы стал так заметен, что все окружающие мгновенно замерли. Даже дети угомонились, ощутив на себе важность момента и ту силу, что сейчас ощутимым и буйным потоком шла от женщины и раскатывалась волнами, пронизывающими всё кругом.

Конуэл очнулся первым, сделал шаг по направлению к ней и с какой-то надеждой в голосе спросил:

– Ари, ты что-то почувствовала? – Он так и не дошёл до женщины, остановившись на полпути.

Она повернулась к мужу, и он увидел сияющий блеск её фиолетовых глаз и счастливое лицо. А главное, на него смотрела та сияющая и блистательная красавица, что будоражила умы и мысли многих аграфов в самый первый миг их первого знакомства.

– Наши девочки живы, – сказала Адриана и тихо добавила, смотря прямо в глаза мужу: – Конуэл, обе девочки.

И как только она произнесла эти слова, раздался вызов по устройству гиперсвязи. Этот звонок заставил всех вздрогнуть.

Лаэрт, как ближе всех стоящий к устройству связи, подошёл и ответил на вызов, включив громкую связь, явно почувствовав, что этот звонок может быть важен.

– Здравствуйте, – услышали все приятный певучий голос девушки, – я не ошиблась, это дом Конуэла и Адрианы Трекурат?

– Да, – ответил Лаэрт, приглядываясь к кому-то на том конце канала связи. – Мы знакомы? – спросил он.

– Простите, нет. Я вас не знаю, – ответил всё тот же голос, навевающий какие-то родные и давно забытые воспоминания.

Адриана с болью в глазах пыталась вспомнить, где же она могла слышать этот голос. Это же пытался сделать и Конуэл. Но, как всегда, дети оказались наиболее прозорливыми. Самый младший, несколько коверкая слова, произнёс:

– Бабушка, а почему тётенька говорит твоим голосом?

Между тем Лаэрт продолжал разговор с незнакомкой:

– Чем я могу вам помочь?

– Можно ли позвать Адриану или Конуэла?

– Как вас представить?

И тут с того конца связи донёсся тихий мужской голос, в большинстве перекрывающийся помехами, но вполне понятный:

– Леита, солнышко, просто скажи, что ты по личному вопросу. А то могут не поверить и решить, что ты какая-нибудь мошенница. А родители, я думаю, всё поймут, когда тебя узнают.

И девушка послушно произнесла, не став спорить с вполне справедливым, но уже неуместным советом. Говоривший мужчина, вероятно, не знал о такой большой чувствительности микрофонов на своем конце линии связи.

– По личному вопросу.

Но не успела она подойти, как к передатчику сигнала уже подлетел Конуэл. Адриана даже не успела отреагировать, вот муж стоит на полпути к ней, как он уже на переговорной площадке. И тут до всех донёсся небольшой всхлип и только одно слово:

– Папа.

Адриана сорвалась с места и в мгновение ока оказалась на площадке рядом с мужем, схватив его за руку и сжав её.

Несколько секунд она молча смотрела на визор, а потом тихо выдохнула:

– Леита… – Вглядевшись в свою такую далёкую, но одновременно близкую дочь, произнесла: – Доченька, живая. Я надеялась и всегда верила. Всегда!

Конуэл смотрел на дочь и молчал, будто пытаясь поверить, что перед ним стоит не призрак, а живой человек. Девушка же только тихонько всхлипывала и счастливыми глазами смотрела на родителей. Было хорошо заметно, что она не может оторвать глаз от них и переводит их с одного на другого, постоянно повторяя:

– Мама, папа, – и так до бесконечности.

Но тут на заднем плане за девушкой промелькнуло ещё одно лицо, с интересом попытавшееся заглянуть через плечо Леиты. А всё тот же невидимый мужской голос произнёс:

– Рахута, дай ей поговорить, не мешай. Не видишь, они давно не виделись и собираются с силами, чтобы излить друг на друга шквал новостей и эмоций.

Адриана удивлённо переглянулась с мужем и воскликнула:

– Рахута?!

И услышала другой, ещё более знакомый девичий голос на том конце линии:

– Так я только одним глазочком взглянуть хотела. Меня и не увидят. Интересно же увидеть её родителей.

И тут в кадре чётко проявилось лицо второй девушки. Несколько секунд длилось бесконечное мгновение молчания и мёртвой тишины, прерываемое только тихими вздохами да биением сердец.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});