Том 8. Труженики моря - Виктор Гюго

вам от меня угодно? — спросил Рантен.

— Да так, пустяки. Мы с вами не виделись ровнехонько десять лет. Вы, должно быть, преуспели. Как чувствуете себя?

— Хорошо, — сказал Рантен. — А вы?

— Очень хорошо, — ответил сьер Клюбен.

Рантен шагнул по направлению к сьеру Клюбену. Раздался негромкий отрывистый звук. Сьер Клюбен взвел курок револьвера.

— Рантен! Нас разделяют пятнадцать шагов. Расстояние самое подходящее. Стойте, где стоите.

— Вот как! Да что вам от меня надо?

— Я пришел поболтать с вами.

Рантен не шелохнулся. Сьер Клюбен продолжал: — Вы только что убили берегового сторожа. Рантен приподнял шляпу и ответил; — Я уже имел честь это слышать, — Не в столь точных выражениях. Я сказал: «Совершили убийство»: теперь я говорю: «Убили берегового сторожа». Сторожа за номером шестьсот девятнадцать. Отца семейства. После него осталась жена и пятеро детей.

— Вполне возможно, — согласился Рантен. После короткой паузы Клюбен сказал:

— Береговые сторожа — ребята отборные, почти все — бывшие моряки.

— Я давно приметил, что вдова с пятью детьми — обычное явление, — вставил Рантен.

Сьер Клюбен продолжал:

— Отгадайте-ка, сколько стоил мне револьвер.

— Хорошая штука, — сказал Рантен.

— Сколько бы вы за нее дали?

— Я бы дал много.

— Он мне обошелся в сто сорок четыре франка.

— Должно быть, куплен в оружейной лавке в переулке Кутанше, — заметил Рантен.

Клюбен продолжал:

— Сторож-то даже не вскрикнул. Когда падаешь, перехватывает дыхание.

— Сьер Клюбен! Нынче ночью будет сильный ветер.

— Только я знаю тайну.

— Вы по-прежнему останавливаетесь в «Гостинице Жана»? — спросил Рантен.

— Да, там неплохо.

— Мне помнится, я там едал отличную кислую капусту.

— У вас, видно, бычья силища, Рантен. Какие плечи! Не хотел бы я получить от вас затрещину. А я вот родился таким заморышем, что даже выходить меня не надеялись.

— К счастью, выходили.

— Да, я по-прежнему останавливаюсь в нашей старой «Гостинице Жана».

— Угадайте, сьер Клюбен, почему я вас узнал? Потому что вы узнали меня. Я сразу подумал: тут нужен нюх Клюбена.

Он сделал шаг вперед.

— Вернитесь на то место, где вы стояли, Рантен.

Рантен отошел, буркнув себе под нос:

— Становишься ребенком, как увидишь такую игрушку. Сьер Клюбен продолжал:

— Обстановка такова. Вправо, в сторону Сент-Энога, шагах в трехстах от нас, другой береговой сторож, номер шестьсот восемнадцать, пока еще живехонек; влево, по направлению к Сен-Люнер, таможенный пост. Семеро вооруженных молодцов поспеют сюда за пять минут. Скала будет оцеплена, перешеек взят под наблюдение. Улизнуть не удастся. А у подножия скалы — труп.

Рантен метнул косой взгляд на револьвер.

— Вы правы, Рантен. Игрушка хороша. Быть может, заряжена только порохом. Но это ничего не значит. Достаточно одного выстрела, и сбежится вся охрана. А у меня их шесть в запасе.

Мерные удары весел уже звучали отчетливо. Лодка была неподалеку.

Высокий смотрел на низенького странным взглядом. Все миролюбивее, все вкрадчивее становился голос Клюбена:

— Рантен! Гребцы в лодке, которая сюда подплывает, окажут вооруженную помощь при вашем аресте, узнав, что вы сейчас совершили убийство. Вы платите капитану Зуэле десять тысяч франков за проезд. Между прочим, пленмонские контрабандисты взяли бы дешевле; правда, они доставили бы вас только в Англию, а кроме того, вам опасно появляться на Гернсее, где кое-кто имеет честь вас знать. Итак, возвращаюсь к создавшемуся положению. Стоит мне выстрелить, и вас арестуют. Вы должны уплатить капитану Зуэле десять тысяч франков. Пять тысяч вы уже внесли вперед. Зуэла прикарманит ваши пять тысяч и скроется. Так-то, Рантен. А вы ловко перерядились. Шляпа, потешный костюм и гетры здорово вас изменили. Вы упустили из вида только очки. Но хорошо, что вы отрастили бакенбарды.

Рантен не то усмехнулся, не то заскрежетал зубами. Клюбен продолжал:

— Рантен! На вас американские штаны с двойными карманами. В одном из них часы. Можете оставить их себе.

— Очень благодарен, сьер Клюбен.

— В другом — ларчик кованого железа: он открывается и закрывается при помощи пружины. Старинная матросская табакерка. Выньте-ка ее и бросьте мне.

— Но это просто грабеж!

— Зовите на помощь, дело ваше.

Клюбен пристально посмотрел на Рантена.

— Послушайте, месс Клюбен... — сказал Рантен, шагнув вперед с протянутой рукой.

«Месс» было сказано из желания польстить.

— Стойте на месте, Рантен.

— Месс Клюбен! Давайте столкуемся. Предлагаю вам половину.

Клюбен скрестил на груди руки, но дуло револьвера было наведено на Рантена.

— За кого вы меня принимаете, Рантен? Я человек честный.

Помолчав, месс Клюбен прибавил:

— Мне нужно все.

Рантен пробормотал сквозь зубы: «Ну и пройдоха!»

Глаза Клюбена сверкнули. Голос зазвенел металлом, резко и сильно. Он воскликнул:

— Я вижу, вы заблуждаетесь. Грабителем можно назвать вас, я же — тот, кто возвращает похищенное. Слушайте, Рантен. Однажды ночью, десять лет тому назад, вы покинули Гернсей, взяв из кассы одного предприятия пятьдесят тысяч франков, принадлежавших вам, но забыв оставить там пятьдесят тысяч франков, принадлежавших другому. Пятьдесят тысяч франков, украденные вами у вашего компаньона, превосходного, достойного человека, месса Летьери, составляют теперь вместе с процентами за десять лет восемьдесят тысяч шестьсот шестьдесят шесть франков шестьдесят шесть сантимов. Вчера вы заходили к меняле. Я назову его: Ребюше, улица Сен-Венсан. Вы отсчитали ему семьдесят шесть тысяч франков билетами французского банка, которые он вам обменял на три английских банкнота в тысячу фунтов стерлингов каждый и кое-какую мелочь в придачу. Банкноты вы спрятали в железную табакерку, а табакерку в правый карман. Три тысячи фунтов стерлингов составляют семьдесят пять тысяч франков. От имени месса Летьери я удовольствуюсь ими. Завтра я отправляюсь на Гернсей и возвращу ему деньги. Рантен! Вон то судно, что лежит в дрейфе, — «Тамолипас». Сегодня ночью вы переправили туда свои чемоданы вместе с вещами и багажом экипажа. Вы собираетесь покинуть Францию. На сей предмет у вас свои соображения. Вы отправляетесь в Арекипу. За вами послана лодка. Вы ее ждете. Она подплывает. Слышны удары весел. В моей власти задержать вас или отпустить. Довольно разговоров. Бросайте мне табакерку.

Рантен расстегнул карман, вынул коробочку и швырнул ее Клюбену. То была железная табакерка. Она покатилась к ногам Клюбена.

Клюбен присел, не нагибая головы, и поднял табакерку левой рукой, не сводя с Рантена глаз и дула револьвера со всеми шестью зарядами.

Затем крикнул:

— Ну-ка, дружок, повернитесь ко