Василий III - Александр Филюшкин

Постельный покой не был обременен другими вещами. Если судить по более поздним описаниям, то там стоял поклонный крест, который должен был во сне отгонять от государя бесов. И хранилось государево нижнее белье — белая казна: сорочки, порты, полотенца, ширинки, пояса верхние и нижние, утиральники и т. д. Их очень берегли, так как считалось, что через белье проще всего навести порчу на государя. Поэтому контроль был просто маниакальный: если судить по описаниям XVII века, из-за случайно обнаруженной малейшей дырочки могло быть возбуждено целое следствие, нет ли тут какого умысла, колдовства или порчи.

По всей вероятности, в постельном покое также хранились предметы туалета: зеркала (железные и хрустальные), гребни и гребенки (из кости, рога, рыбьего зуба и дорогих пород деревьев, например кипариса), щетки и т. д. Вопрос о мыле и ароматических жидкостях остается открытым: описания состава мыла (которым царь пользовался не столько для чистоты, сколько для благовония) дошли до нас от первой четверти XVII века, а за более ранние периоды отсутствуют — что, впрочем, не исключает существования каких-то ароматических смесей, которыми пользовался Василий III.

Рядом с постельной комнатой находилось небольшое молельное помещение, увешанное образами. Мы точно не знаем, какие иконы хранились в личной молельной комнате Василия III — никакого перечня, естественно, не сохранилось. Можно только со значительной долей уверенности предполагать, что там были иконы Спаса, Богородицы и Иоанна Крестителя (традиционная основа русских домашних иконостасов), иконы-благословения, подаренные от родителей и церковных иерархов, иконы святых, особенно чтимых как личных покровителей и заступников. Кроме того, в молельной были четки, панагии, ковчежцы с мощами, кресты-мощевики, различные привесы — крестики, медальоны, монеты, перстни и т. д. Здесь же могли храниться реликвии из Святой земли, подарки приезжавших в Москву делегаций восточных патриархов: свечи воска ярого, опаленные Господним Небесным огнем, восточные миро, ливан и т. д. Из российских монастырей в дар государю привозили праздничную святыню (восковые сосуды — вощаники, наполненные святой водой) и иконы. Что-то из этих приношений также попадало в личную молельную комнату.

Перед образами горели лампады и свечи. Для чтения Священного Писания перед иконами должен был стоять налой, подставка для книги для чтения стоя. Набор книг обычно был традиционным: Требник, Триоди, Евангелие, Стихирарь и т. д. Но сами книги могли быть раритетными, иметь неординарное происхождение. Для поклонов могли быть специальные упоры (поклонные колодки или поклонные скамейки).

Все это образовывало неповторимый, индивидуальный ансамбль, о котором очень точно сказал И. Е. Забелин: «Иконостас Крестовой комнаты был хранилищем домашней святыни, которая служила изобразителем внутренней благочестивой истории каждого лица, составлявшего в Крестовой свой иконостас — собственное моление»[93].

Рядом с молельной находилось что-то вроде личного кабинета — комнаты. Василия III современники упрекали в том, что он не желает советоваться с боярами, а все дела решает с кругом избранных советников «у постели» — скорее всего, имелись в виду заседания в узком кругу в этой самой комнате. Видимо, там располагался стол с бумагами и письменными принадлежностями (хотя нет уверенности в государевом умении писать: даже сын Василия III Иван Грозный, чье эпистолярное наследие до сих пор даже не подсчитано, предпочитал диктовать дьякам свои многочисленные послания). Из последних это должны были быть очиненные перья (лебяжьи или гусиные), чернильница, клеетельница столбцов бумаги и т. п.

Самая первая комната при входе в постельные покои именовалась передней. Она исполняла функции личной приемной государя по срочным вопросам. В ней располагались царское место (трон) и по периметру стен — лавки для гостей. Перед ней — теплые сени, использовавшиеся для всяких повседневных нужд, складывания одежды, рухляди и т. д. На сенях нередко встречали приглашенных к великому князю лиц. Порядок и количество комнат, а также наличие всяких чуланов, мылен и т. д. варьировались.

Отдельно от государевых покоев ставились покои великой княгини, которые структурно были похожи. Покои монарха имели переход в официальные помещения — парадные залы, предназначенные для заседаний Боярской думы, встреч государя с церковными иерархами, приема иностранных посольств и т. д. Их называли палатами (большими и малыми), столовыми (столовыми избами), горницами, повалушами.

Что же касается мест хранения дворцовой утвари и великокняжеской казны, драгоценной посуды, ювелирных изделий, книг, дорогой одежды, образов, драгоценных крестов и ковчегов с частицами мощей и т. д., то они реконструируются не без затруднений. Понятно, что такие помещения имелись, причем недалеко от самого дворца: в казну постоянно обращались за подарками иностранным послам, раздачам наград придворным и служилым людям, для экстренных случаев выдачи жалованья и т. д. Из обрывочных свидетельств ясно, что казну еще в конце XV века хранили в подклетах кремлевских церквей (например, казна отца Василия III Ивана III лежала в церкви Рождества Богородицы и Святого Лазаря, а казна Софьи Палеолог — в подвалах церкви Иоанна Предтечи на Бору). В то же время известно, что при Иване III строились специальные каменные палаты и погреба для казны (позже этот комплекс назовут Казенным двором). В XVI–XVII веках казна хранилась в специальных палатах, расположенных между Благовещенским и Архангельским соборами. Из дворца сюда можно было попасть через специальные переходы с западной стороны Благовещенского собора.

Основные хозяйственные службы государева двора, связанные со всеми «прелестями» сельскохозяйственного быта (запахи, рев животных, малоэстетичный вид продуктов животноводства), видимо, были все же из Кремля вынесены. Так, основная масса лошадей, потребных для двора, содержалась в запасных конюшнях в Конюшенной слободе (район современной Староконюшенной улицы). У Дорогомилова перевоза у церкви Николы на Щепах стоял государев дровяной двор, откуда дрова на возах возили на государев обиход. Под Новинским у церкви Иоанна Предтечи в Кречетниках располагалась слобода, где для великокняжеской охоты содержались ловчие птицы — соколы, ястребы и т. д. В прудах на Пресне ловили рыбу для государева стола. В Старом Ваганькове, недалеко от Боровицких ворот Кремля, находилась псарня, где содержались собаки для охоты и развлечения монарха. Через реку, напротив Кремля, с 1495 года на месте специально снесенной городской застройки располагались сады и огороды, продукция с которых тоже шла на государев стол. В 1516 году по приказу Василия III за Боровицкими воротами недалеко от Кремля были выкопаны пруды и поставлена каменная мельница[94]. Один из прудов позже получил название Лебединого — здесь разводили лебедей для государева стола, а также уток и гусей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});