Вацетис — Главком Республики - Николай Черушев

Вечером 5 августа белые высадили десант у пароходной пристани, но контратакой 3-й роты 5-го латышского полка большая часть десанта была уничтожена, а остальные бежали. Один из пароходов нападавших был подожжен артиллерийским огнем и потоплен. На помощь 3-й роте Вацетис направил еще одну роту. Попытка белых с ходу взять Казань не удалась, и они отступили в район Нижнего Услона.

Командующий фронтом И.И. Вацетис, взявший в свои руки организацию обороны Казани, объявил город на осадном положении. В ночь на 6 августа начали раздавать оружие рабочим отрядам. Озабоченный сохранностью золотого запаса Республики, Иоаким Иоакимович приказал командиру 5-го Земгальского латышского полка эвакуировать Государственный банк, где находились эти ценности. Вечером 5 августа стрелки пулеметного взвода, которым командовал Я. Берзинь, под огнем противника погрузили на две пароконные повозки кожаные мешки с золотом и другими ценностями, доставили их на пристань и погрузили на пароход. Другой группе стрелков на грузовиках также удалось вывезти часть ценностей в Вятские Поляны. Однако значительную часть золотого запаса Республики вывезти из Казани не удалось, и она была захвачена белыми 7 августа 1918 г.

Рано утром 6 августа, получив подкрепления, белые высадили десант на обоих берегах Волги у Нижнего Услона и при сильной артиллерийской поддержке повели наступление на Казань. Против них И.И. Вацетис направил роты 5-го полка, отряд рабочих фабрики Шабанова, подразделения 1-го мусульманского полка и 1-го татаро-башкирского батальона. Все они храбро сражались с белыми, неся большие потери. Через несколько часов боя белые захватили порт, а к полудню — возвышенность Верхний Услон, откуда повели артиллерийский обстрел штаба фронта, железнодорожной станции и всего левого берега Волги. Латышские стрелки, находившиеся в районе Верхнего Услона, выведя из строя орудия, отошли к Свияжску

В полдень противник ворвался в город, но контратакой 2-й роты 5-го полка и рабочей дружины был отбит. И все же силы были неравны. К вечеру бой шел уже в центре города — у штаба Восточного фронта, артиллерийских казарм и на Арском поле. Солдаты и дружинники, оборонявшие вокзал и артиллерийские казармы, отступили к штабу фронта, который фактически превратился в крепость. Вацетис лично руководил обороной штаба, собрав группу стрелков 5-го полка в количестве 180 чел.

Улицу перед штабом он приказал перегородить баррикадой, около него располагались и вели огонь два орудия и два броневика, на подоконнике кабинета И.И. Вацетиса поставили пулемет. Белые стремились во что бы то ни стало сломить последний оплот большевиков. Огонь по штабу из орудий, пулеметов и винтовок все более усиливался, выводя из строя бойцов и командиров. Понимая, что под таким обстрелом им долго не выстоять, Вацетис принял решение со своими бойцами перебраться в Кремль и там, за высокими и надежными стенами, продолжать сопротивление белым до прихода подмоги из Свияжска. Около полуночи, в темноте, Вацетис со 120 стрелками выбрался из штаба и, с боем прорвав кольцо противника, пробился к Кремлю, надеясь найти защиту за его стенами. Однако этим надеждам не суждено было сбыться — при подходе к Кремлю группу Вацетиса оттуда обстреляли, ибо сербский батальон перешел на сторону белых. Тогда Вацетис приказал стрелкам разбиться на группы и с боем пробиваться из города. Сам Иоаким Иоакимович с небольшой группой стрелков 5-го полка с большим трудом выбрался из города{117}.

Хладнокровию Вацетиса многие завидовали — он даже в самой сложной обстановке не терял самообладания. Вот как он описал этот прорыв: «…Я со своим конвоем слишком долго задержался в штабе (номера Щетинина). Окраины города были захвачены белыми. Наконец они захватили нижний этаж штаба и погасили электричество во всем доме, чем выгнали меня с моим конвоем на улицу, где начался уличный бой. Потери с нашей стороны были очень значительные. При мне около 89 человек конвоя, а осталось позже 26 человек. Из них в конце концов при мне осталось пять человек. Я — шестой.

Мы очутились на улице, ведущей от Кремля к театру, и вдруг столкнулись лицом к лицу с одиннадцатью белыми, вооруженными револьверами. Между ними было семь мужчин и четыре женщины, сошлись шагов на десять. Они закричали мне:

— Стой! Кто идет? Назовитесь.

После того ада, из которого перед этим вырвался, я был теперь в очень благодушном настроении духа и держал карабин за плечами. Сошлись шага на два. Я думал, что если я назовусь, то нас всех перебьют, так как белых было вдвое больше и у каждого револьвер — наган. У меня же — незаряженный карабин за плечом, ибо перед этим я все патроны выпустил. Заряжены ли винтовки у стрелков, я не знал.

Эти мысли промелькнули в голове с молниеносной быстротой. И в сравнении вышло, что противник в данной обстановке сильнее. Поэтому я решил сыграть на психологии. Я решил ошарашить и кавалеров и дам и крикнул им на повторные требования «Назовитесь»:

— Ступайте к… Раздались крики:

— То есть как это ступай к…? Кто вы такие?

Тут мой стрелок крикнул:

— Мы чехи.

— А, чехи, идите, только в другой раз вы не ругайтесь по-мужицки. Вы не в дикой стране.

И ушли.

«Ладно, ладно, — подумал я, — обошлось без кровопускания». Отойдя немного, мы пустились бежать»{118}.

За городом, собрав вокруг себя прорвавшихся защитников Казани, И.И. Вацетис двинулся в сторону Вятских Полян. Другая часть латышских стрелков, вырвавшись с боем из Казани, под руководством Я. Грегора через Царевококшайск и Козьмодемьянск стала продвигаться к Свияжску

Положение на Волге настолько обеспокоило советских руководителей, что В.И. Ленин направил туда наркома по военным делам Л.Д. Троцкого, который в Казань уже не мог попасть ввиду ее захвата белыми, а поэтому остановился со своим специальным поездом недалеко от нее, в Свияжске, где и пробыл целый месяц. В своих воспоминаниях «Моя жизнь» он этому периоду отвел целую главу под названием «Месяц в Свияжске». Обратившись к этой главе, можно найти немало интересных наблюдений, оценок и выводов.

Например, отдавая дань личному мужеству И.И. Вацетиса, Троцкий пишет: «Из казанского штаба он уходил вечером 6 августа одним из последних, когда белые уже занимали здание. Он выбрался благополучно и кружным путем прибыл в Свияжск, потеряв Казань, но сохранив свой оптимизм. Мы обсудили с ним важнейшие вопросы, назначили латышского офицера Славина (правильно Славена. — Н.Ч.) командующим 5-й армией и простились. Вацетис отбыл в свой штаб…»{119}

Итак, Вацетис потерял Казань, но сохранил свой оптимизм… Зря иронизирует Лев Давидович! В той нервной обстановке, когда шла полоса неудач, это качество у полководца приобретало особо важное значение. Можно сказать, стратегическое значение. И Вацетис думает о новых боях и сражениях, планирует вернуть Казань, Симбирск и другие города…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});