Чудеса креативной магии (СИ) - Брай Марьяна

– Позвольте узнать, для чего вам эта книга?

– Позвольте узнать, почему она держится в таком секрете, ведь это просто один из магов, – ответила я.

– Никто не видел Наури, и Ливиан, маг, который был призван ею, сказал, что ты – ее точная копия. После этого, мы с Анастасией решили глубже изучить вопрос. Ливиан – самый старый маг, и он мог просто забыть, и девушка, чуть похожая на Наури, могла показаться ему копией.

– Раз уж мы заговорили об этом, уважаемый Мартиус, то я могу уверить вас, она точная копия Юлианы, – сказал Шелдон, после чего маг посмотрел на него более внимательно.

– Я понимаю, вы в курс всего того, о чем не знаем мы? – спросил у него Мартиус, продолжая рассматривать его и Дориана.

– Нет, ни не в курсе всего, а только того, что я – очередной маг, и что НАури – точная копия меня. Ну, или я ее. Больше они ничего не знают, - строго вставила я, давая понять, что у меня есть своя личная тайна, в которую я не посвятила еще никого.

– Значит, причина твоего ухода из замка так и остается непонятной? В первые недели мы считали, что с тобой что-то произошло, хоть Анастасия и говорила, что это больше похожа на бегство, многие маги начали переживать, что ты попала в беду, а то и вовсе, тебя нет в живых. У Анастасии были какие-то доказательства, что ты жива.

– Мартиус, нам нужна эта книга, нам необходимо узнать тайну Наури, чтобы понять куда она подевалась, – я опустила глаза. – Ты поможешь нам?

– Мы с магиссой никогда не были врагами тебе, Юлиана, и Его Величество… - он замялся на секунду, потом продолжил: – Шелдона уже можно так называть, потому что король уже сделал заявление. Через несколько дней состоится коронация. И Шелдон знает, что без действующего мага никто не коронует его. Видимо, поэтому он держит тебя рядом, - немного с иронией сказал Мартиус.

Я онемела. Шелдон ни слова не говорил об этом. Я сдержалась, чтобы резко не посмотреть на моего нового друга. Неужели, только поэтому он и вывез меня из дома Алайи?

– Дело не только в этом, Юлиана. Ты знаешь, что мои стремления к трону носят совершенно не эгоистичный характер. Ты знаешь, что для меня важнее всего – знать историю, чтобы не совершить прежних ошибок. Мне не нравится, что королевство и Лиловый замок живут обособленно, не принимают вместе решений, не делают жизнь в королевстве лучше… – начал Шелдон, но Мартиус его перебил:

– У меня нет претензий к вам, молодой человек, и ваши старания весьма похвальны – мы и сами будем рады более тесно общаться с магами, только в этот раз все уж больно удобно складывается для вас, - прищурившись сказал маг.

– Так, если вы решили настроить меня против Шелдона, у меня для вас плохая новость, Мартиус. Я сама искала защиты, и если у него были именно такие мотивы, то, получается, мы просто нашли выгоду друг в друге…

– Защиту от чего? – вдруг строго спросил маг.

– Не от чего, а от «кого», и сейчас я больше не вижу скрывать правды, потому что поняла, что ни тот, ни другой из вас не заинтересован в моей смерти, – я замолчала, решив дать себе еще пару минут, чтобы понять – не зря ли я решила открыться. Но и вправду, Шелдону я нужна была, как очередной маг, а Мартиусу как замена его любимой женщины, хоть она и не планировала уйти с поста, и остаться «Серым кардиналом». – Мастер Ливиан нанимал людей, чтобы они что-то сделали со мной, как он сказал, «она должна потеряться так, чтобы больше никогда не появиться в замке».

– Что? – прежде расслабленный Мартиус, вдруг резко встал и опустил руки. – Ты слышала это от него?

– Пока я не могу сказать откуда я это знаю, прошу поверить мне. Я не знала, кто еще заинтересован в моей смерти, и у меня не было времени чтобы разбираться. Думаю, здесь каким-то образом замешана тайна Наури, и мне сейчас нужно сделать все для того, чтобы ее раскрыть.

– Если у тебя есть доказательства вины Ливиана, ты должна участвовать в суде магов. И если это правда, его заставят переродиться в его прошлом месте и времени. У тебя есть доказательства? Сначала ты должна все рассказать на суде, а потом маги проверят искренность твоих слов, – очень импульсивно и быстро заговорил маг. Казалось, что это все для него важно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Пока я не выясню всей правды, – я подняла, наконец, глаза на Шелдона, – Мы не выясним всей правды, я не хочу обнаружить себя. Если кроме вас и магиссы никто из магов не в курсе моей поимки, мы сможем это сделать, потому что мы взяли верный след, – полушепотом сказала я. Я не знала, как реагировать на то, что Дориан с нами, и стоит сейчас, раскрыв рот.

– Можете не беспокоиться о том, что кто-то узнает, или запомнит о нашей встрече, – поняв, что меня беспокоит, сказал Мартиус. – Но, Его Величеству, думаю, стоит это помнить, так как наступает его эпоха, и все эти проблемы ему лучше знать.

– Я давно в курсе того зачем королевству маги, и понимаю, что мы должны держаться вместе. Я хотел говорить с магиссой, но сейчас вижу, что вы в курсе всего происходящего, и помогаете ей в всем. Тогда у меня для вас «прекрасная» новость – Легатия планирует нападение на Нумбертию, – вдруг сказал Шелдон.

Мы, трое, резко повернулись к нему, и я открыла рот, а за мной и Дориан. В библиотеке на секунды повисла полная тишина. Кровь стучала у меня в ушах. Я так мало знала о Легатии, и кроме того, что это королевство, в котором выращивают каучуковые деревья, а еще, держат женщин в «черном теле», не знала ничего.

– Это точно? – даже не спросив откуда ему это известно, спросил у Шелдона Мартиус.

– Да, слово будущего короля, хотя, вы уже зовете меня «Его Величеством», значит, все же верите в меня, и не боитесь от открывать тайны. Я никогда не был знаком с вами лично, но сейчас понял причины вашей заинтересованности Юлианой. Думаю, она скрывает от нас свои магические знания, но очень надеюсь, что причина этого достаточно веская. Если вы не против, мы должны встретиться с Анастасией, и решить эту проблему как можно быстрее. Король либо не видит нависшей угрозы, либо не хочет ее видеть, а может и вовсе, заинтересован в ней. Мы никогда не были близки с дядей, но я рос наблюдательным, и видел, как все знания прошлых королей становятся неважными и пустыми. Он жил, пользуясь тем, чего добились прошлые короли. Поэтому я много времени уделил истории, создании своей личной охраны и людей, которые ведут разведку.

Слова Шелдона, что произносил сейчас не просто симпатичный юноша, но будущий король, полностью меняли отношение к нему – он проделал огромную работу, прежде, чем доверить ее мне. У него на это ушли годы, и я не в праве была сейчас не доверять ему.

– Думаю, нам стоит пригласить Анастасию прямо сейчас, потому что это дело не терпит отлагательств, – сказал Мартиус, и дернулся к двери. Я вздрогнула, и подумала о том, что не имею права сейчас посмотреть ей в глаза. Мое поведение, моя трусость и недальновидность были причиной ее переживаний и проблем во всем королевстве.

– Не нужно меня приглашать. Я здесь. Я слышала всю вашу беседу, - вдруг из-за стеллажей вышла Анастасия. Она смотрела прямо на Мартиуса, не отводя глаз.  И я поняла, что неудобно сейчас не только мне, а вернее даже, Мартиусу куда более неудобно перед ней за свои слова, за признания в чувствах, за слабость, которую он скрывал двести лет.

Глава 49

Вот это раз! – вспыхнуло у меня в голове, но в ту же секунду я подумала, что «раз» - это Мартиус, а Анастасия – уже два. Только с моей «удачливостью» можно было вот так все провалить в первое же посещение замка. А ведь я и не знала всех тайн этого места. Логично было предполагать, что все не так-то просто открывается – не дураки поди все здесь обустраивали.

– Анастасия, я очень рада тебя видеть, – выжала я из себя.

– Да, я уже поняла, ведь люди именно так вот, тайком пробираются к тем, кого рады видеть, – она ухмыльнулась и ее бровь взлетела ко лбу, – и при этом, они стараются, чтобы их не заметили.

– Она говорит, что у нее были на это причины. Вернее, она озвучила уже эти причины, – пытаясь увести разговор в удобное для него русло, сказал Мартиус. Его глаза бегали, и он не знал куда деть руки – явный признак того, что человек в чем-то виноват, но здесь все было понятно без сов – он проболтался о том, о чем молчал двести лет.