Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Будьте уверены: возразим. Только после завтрака, — пообещал Василий Васильевич.
— Алёша! — позвала мама издалека, и мне стало стыдно, что я заставил её долго ждать на жаре.
Я рассказал маме, что кто-то опять испортил культурные ценности.
— Как он ухитряется остаться незамеченным? — удивилась мама. — Вот наглец!
— Папин сосед по палате, который со шрамом, — сыщик. Он его поймает! — сказал я.
Глава 14
На этот раз мы с мамой пошли на другой пляж, поближе к папиному лечебному. Там на берегу лежали громадные камни, скатившиеся когда-то, наверно, с Ай-Петри, и остроконечные, и круглые, и плоские, на которых загорали дикари. И в море тоже стояли целые скалы. Со скал ныряли двое мальчишек из пионерского патруля. Мама нашла для меня бухточку и сказала:
— Вот здесь тебе по грудь. Бултыхайся и учись плавать.
Я сажал Кыша на камень, когда шёл купаться, и он сидел, пугливо оглядываясь по сторонам: ведь вокруг было море. И когда на Кыша попадали брызги от волн, он облизывался. С плаванием у меня ничего не получалось, как я ни старался. Я только наглотался воды, отяжелел и сразу пошёл ко дну.
Тогда мама рассказала мне, как я учился ходить, держась за бороду дедушки…
«Я козёл рогатый! Я козёл рогатый! — говорил дедушка, встав передо мной на колени. — Держись за мою бородёнку!»
И я хватал дедушку за бороду, привставал с пола и вот так делал самые первые шаги в своей жизни…
По совету мамы я стал держаться двумя руками за зелёную жёсткую бороду камня, ушедшего с макушкой под воду, а ногами учился двигать по-лягушачьи и как ножницами. Но стоило мне выпустить из рук зелёную бороду водорослей, как я захлёбывался и тонул. И меня разбирала такая зависть, что реветь хотелось! На моих глазах мальчишки и девчонки ныряли с камней, плавали в масках, с криком и хохотом отвоёвывали друг у друга матрацы, спорили, кто дольше продержится под водой, а я сидел в своей бухточке, как младенец в корыте, или лежал под самодельным тентом и дрыгал от скуки ногами.
— Тебе нравится вот так отдыхать каждый день? — спросил я у мамы.
— Конечно. А тебе?
— Мне скучно. Прямо зубы ломит от скуки!
— Бери с собой книгу. Ты же привёз сказки Пушкина.
— На солнце трудно читать. Я их дома почитаю.
— Надо тебе купить тёмные очки.
— Лучше купи мне маску и ласты, — попросил я.
— Сначала научись плавать, — сказала мама.
Вдруг из моря её окликнул папа:
— Ирина-а!
Мама взмахнула рукой и поплыла к папе. Держась за оранжевый шар-поплавок, они кричали мне:
— Алё-о!
— Эгей!
Они плавали наперегонки, пока над всем пляжем не загремел голос из репродуктора:
— Отдыхающий Сероглазов! Немедленно вернитесь на лечебный пляж! И приступайте к процедурам! Повторяю: отдыхающий Сероглазов!..
К папе направился катер, но папа быстро поплыл обратно, и диктор замолчал.
Глава 15
Я лежал под тентом, размышляя о краже огурцов, исцарапанном Геракле и изрезанной скамейке, и понял, что настал подходящий момент для разговора с Василием Васильевичем. Всё же он настоящий сыщик и научит меня расследовать преступления.
Я сказал маме:
— Вон в заборе щель. Я пойду к папе, он что-то хотел мне сказать, а ты покупайся и позагорай. Ладно?
— Иди, но ненадолго. И в море не лазить!
Кышу я велел ждать в тенёчке, но он и не рвался со мной. Положив голову на лапы, он ждал, когда из-под камня покажется крабик.
Глава 16
Я пролез через щель в заборе на лечебный пляж. Здесь лежали на деревянных лежаках под маленькими тентами одни мужчины. Почти все они молчали и о чём-то думали или читали, а если говорили, то тихо.
Я залез на волнолом и стал высматривать папу. Но его не было ни в море, ни на лежаках. Я подошёл к лежакам, на которых лежали Федя, Василий Васильевич, Торий и Милованов.
Милованов с большим выражением читал чьи-то стихи:
И там, где мирт шумит над падшей урной,
Увижу ль вновь сквозь тёмные леса
И своды скал, и моря блеск лазурный,
И ясные, как радость, небеса…
— Слеза!.. Форменная слеза! — сказал дрогнувшим голосом Федя. — Верите, товарищи, ведь я и сам так думаю! Смотрю вот на это море, на горы, на, так сказать, рай земной и думаю: как мне своими словами воспеть красоту? Ведь разрывает же меня от неё на части! Разрывает! Но вот воспеть не могу…
— Я думал, ты состоишь из одних мускулов, а в тебе, оказывается, теплится дух! Раздувай его! — Милованов хлопнул Федю по огромному, как у Геракла, плечу. — А вы, Торий, что скажете? Как вам эти стихи?
— По-моему, в них нет ничего особенного, — заметил Торий. Он, как всегда, играл сам с собой в шахматы. — Констатация очевидного. Перечисление красот. Только ритмично организованное. «Своды скал, блеск моря» и, разумеется, вопрос: «Увижу ль вновь?» Все его себе задают, уезжая из Крыма.
— Слушайте, вы нас разыгрываете или впрямь не чувствуете поэзии? — спросил с удивлением Милованов. — И вообще чуда Красоты?
Не отрывая взгляда от шахматной доски, Торий скучным голосом ответил:
— Повторяю: поэзия для меня в игре Мысли, в её попытке проникнуть в тайны природы. Чудо же Красоты я вижу вот в этом гениальном этюде: белые начинают, но проигрывают.
— Это вы бесконечно проигрываете, — заметил всё время молчавший Василий Васильевич.
— Прошу пояснить, — сказал Торий, передвинув пешку.
— Эх! — только и сказал Василий Васильевич.
— Обратите внимание: вы в очередной раз бессильны доказать, что я не прав, — невозмутимо заметил Торий.
— Тебя не прошибёшь! — сказал Федя.
— Это из-за таких людей, как вы, гибнут реки, уничтожаются целые виды животных, засоряется Мировой океан и вообще нарушается равновесие в природе! — вскочив с лежака, воскликнул Милованов.
— При чём здесь я? Прошу пояснить. Я никого не уничтожаю, ничего не засоряю и не нарушаю.
— Верно, но такие, как вы, пытаются проникнуть в тайны природы и спокойненько и крепко спят, когда эту природу уродуют, а то и губят, — сказал Василий Васильевич.
— Да! Я крепко сплю, и меня ничем не разбудишь. Ну что вы, товарищи, ко мне прицепились из-за какого-то Геракла и дурацкой вазы? — засмеявшись, спросил Торий и сложил фигурки.
— Эх! — снова сказал Василий Васильевич и махнул рукой.
— Вот и правильно! Махните на меня рукой и позвольте вздремнуть, — попросил Торий, улёгся на
- Ну здравствуйте, дорогие потомки, снова! - Анастасия Каляндра - Прочая детская литература / Детская проза / Периодические издания / Юмористическая проза
- Компасу надо верить - Владимир Степаненко - Детская проза
- О весёлых собачках (сборник) - Константин Ушинский - Детская проза
- Большая книга зимних приключений для девочек (сборник) - Вера Иванова - Детская проза
- Белая шубка - Елена Верейская - Детская проза
- Тройка без тройки - Владимир Длугач - Детская проза
- Рассказы о животных - Виталий Валентинович Бианки - Прочая детская литература / Природа и животные / Детская проза
- Девчонки и прогулки допоздна - Жаклин Уилсон - Детская проза
- Две дороги - один путь - Тамара Михеева - Детская проза
- Печенька, или История Красавицы - Жаклин Уилсон - Детская проза