Свинпет - Валерий Пушной

— Туман нагоняешь! — процедил Раппопет, он не верил ни одному слову волчицы. — ГАИ следом за нами задом чешет. А этот в гражданке. Говори, на какого козла навела на этот раз?

— ГАИ, — упрямо повторила Анька.

Раппопет топнул ногой, сердито перекосил лицо, прищурился, свел брови к переносице, резко оторвал зад от сидения:

— Выметаемся! — бросил остальным, — Ноги в руки, пока те двое не подкатили, иначе пальбу устроят в три ствола — пиши пропало.

Анька рывком подалась вперед, но Раппопет цепко перехватил:

— Не спеши, волчье отродье, дураков больше нет, вздумаешь драпать — придушу, как лягушку! — сжал ей руку выше локтя.

Все выскочили из автомобиля, горожанин уже выкручивал Лугатику сустав, вдавливая пистолет ему в висок. Лугатик корчился и скулил от боли. А горожанин с надрывом орал в его ухо:

— Чужой початок кукурузы сожрали! Руки жадные! Меч за ребра! Завернуть, завернуть, завернуть! Глаз на блюдечке! Глаз на сковородке!

— Что этот троглодит городит? — повернулся к Аньке Малкин.

— Отдай ему меч — он отпустит Лугатика, — на одной ноте прожевала Анька. — Откажешься — выбьет ему глаз, — голос поплыл елейным мяуканьем. — Отдай. Не лишаться же друга.

— Меч в кармане! — снова загорланил горожанин, облизывая мокрые губы и таращась на меч.

Требование горожанина не понравилось Малкину, приводило в замешательство. Этот горластый вел себя так, будто у него в кармане лежала индульгенция от всех грехов. Меч ему подавай. А дырку от калача не хочешь? Малкин провел пальцами вдоль лезвия и заметил, как оно засверкало чистой голубизной, словно Ванька натер до блеска.

Горожанин продолжал вопить во всю глотку, выворачивая руку Лугатику.

Анька не могла вырваться из рук Раппопета, тыкалась грудью в Малкина, зудела с придыханием, чтобы не раздумывал.

Сашка стукнула ее, будто мстила за то, что совсем недавно поверила и понудила поверить Ваньку, оттеснила от Малкина, встречая яростное сопротивление. Синяя футболка задралась, оголяя тело до поясницы.

Катюха просила Малкина не доверять Аньке. Но он и не собирался отдавать меч. Ломал голову, как помочь Лугатику. Времени на придумку мало: машина с надписями ДДБИГ неумолимо приближалась, сзади на тротуаре скопилась рычащая толпа прохожих. Бурлила, исторгая фразы, понятные Аньке и Сашке, скучивалась. Малкин досадливо нескладно ежился.

И вдруг Раппопет подпрыгнул, как мячик, жестко вцепился пальцами в вытянутое горло Аньки, сдавил его. Она захрипела, затрепыхалась, выпучивала глаза. Обернуться бы ей сейчас волчицей — оставила б от Андрюхи куски мяса, но, увы, до заката далеко, а руки Раппопета вцепились мертвой хваткой. Он дрожал от негодования, надсаживался фистулой, обращаясь к горожанину, оседлавшему Лугатика:

— Эй ты, волчье отродье! Отпусти, волчара, Лугатика, иначе я выпотрошу эту тварь!

— В кукурузе куры, в кукурузе куры! — в ответ завопил горожанин, осыпая пузырями затылок скрюченного Лугатика, ствол пистолета долбил по его шее. — Меч, меч, меч на блюдечке с глазом!

— Заткнись, тупица! — сатанел Раппопет. — Меняю вашу тварь на Лугатика! Волчицу за Лугатика! Волчицу за Лугатика!

По Сашкиным глазам Ванька понял: пора отсюда убираться, быстрее делать ноги, покуда ситуация не переросла в побоище, звереющая толпа за спиной напирала, взгляды приковались к мечу. Он сильнее сжал рукоять, поднял лезвие на уровень глаз. Горожанин оторвал ствол от шеи Лугатика, вскинул оружие и выстрелил в Ваньку. Малкин машинально повел мечом, будто защищался, и почувствовал, как пуля ударила в лезвие и рикошетом ушла в сторону. Оскалившийся, изводивший слюну горожанин лихорадочно выстрелил еще и еще, но всякий раз повторялось одно и то же: пули натыкались на лезвие меча.

А Лугатик воспользовался моментом, вывернулся, выпростал руку и всадил горожанину кулаком под дых. Потом добавил по шее. Тот скрючился. И, как по команде, все сорвались с места. Сашка бежала через дворы в разрыв между перевернутыми домами, увлекая остальных. Раппопет отпустил горло Аньки, она подхватилась и спиной вперед кинулась вслед за компанией, опережая Андрюху.

Горожанин, пуская пузыри, очухался, заклокотал во всю глотку, словно его обложили красными флажками:

— Сюрприз, сюрприз! — И вприпрыжку попятился вдогонку.

Толпа горожан задом понеслась за ним.

Раппопет не спускал с Аньки глаз. Удивлялся, что она сама бежала с ними, должна бы давно кинуться к своим, затеряться среди горожан. Думал, что-то тут не то, недавно вела себя иначе, а тут путается под ногами, наверняка новую пакость готовит, нельзя выпускать ее из виду, хоть и прикончить мало, за милую душу свернул бы шею, если б без волчицы знали, где найти дорожку к Карюхе.

Лугатик был подавлен, бежал сосредоточенно, озирался на толпу позади, метрах в тридцати. Плечо саднило, как будто руку все еще выворачивал слюнявый горожанин.

Тот возглавлял ораву сзади, вприскочку рассекал спиной воздух, крутил головой, размахивал оружием.

Катюха удивлялась, как быстро пятилась за ними толпа. Не поверила бы, если б сама не видела.

Приятели петляли среди домов, надеясь, что толпа рассосется, но ватага, наоборот, увеличивалась, присоединялись новые горожане, исторгая новые звуки. Улицы, переулки и дворы перед глазами друзей находились в какой-то бешеной скачке.

Вот из ближнего подъезда наперерез задом метнулся житель дома, выгибался по-звериному, голова повернута. «Неплохо развиты шеи у этих оборотней», — мелькнуло у Малкина. Житель угрожающе размахивал металлическим прутом, приближаясь отвислым, набитым жирком задом и широкой спиной. Сизые брюки плотно обтягивали толстые ляжки, врезаясь между ними. Синяя рубаха выбилась из-под пояса и торчала смятым сгустком над коричневым плетеным ремнем. Белые носки пялились из коротких штанин.

Малкин хотел избежать столкновения с преследователем, ретивым не в меру, но Раппопет вдруг резко повернул к горожанину. И когда толстозадый прыгнул на цветник, срезая путь, Андрюха сделал новый поворот ему навстречу и ударил. Житель прутом нанес ответный удар, прут скользнул по плечу. Ярость захлестнула Раппопета, стыд за прошлые неудачи собрал тело в мускулистый сгусток и выстрелил им¸ как ядром из пушки. Противник был сшиблен с ног. Растянулся на цветочной клумбе носом в землю. Еще бы добавить, довершить дело, но времени на это не было.

Скопом завернули за дом с одинаковыми красными полукруглыми балконами и рекламной вывеской на торце во всю длину: «мод шав в ьлебеМ».

Катюха сломя голову неслась за Сашкой, но обе понимали, что на своих двоих от погони не уйти. Не сговариваясь, кинулись к машине в ближайшем дворе, заскочили в нее. Перед самыми затылками горожан посадили приятелей, и Сашка прижала к полу педаль газа, оставляя толпу с носом. Метров через двести Сашка вклинила машину в общий поток и задним ходом, как все, погнала по дороге дальше, осознавая, что Анькин маячок продолжал делать свое дело.

— Правильно еду? — не оборачиваясь, спросила она у Аньки.

Та кивнула и уставилась в лобовое стекло, пальцами вцепилась в спинку переднего сидения, пальцы дрожали и побелели от натуги. Но лицо было — как у каменного изваяния: неподвижное, застывшее.

Малкин, собравшись в кулак, сидел на заднем сидении. Меч покоился на коленях, руки — сверху.

— Теперь налево, — выплеснула Анька и опять напряженно умолкла.

Машин было — пропасть. Свернув налево, Сашка очень скоро оказалась в автомобильной пробке. Застряли прочно. Малкин поморщился: и город-то, кажется, тьфу по размерам, но тоже пробками обзавелся. Улица замерла, дорога сплошь забита, ни туда ни сюда. И неизвестно, в чем дело.

Приятели прильнули к стеклам, пытаясь понять причину, лишь Анька спокойно смотрела в одну точку на Сашкином подголовнике. Минута за минутой. Пока из автомобилей не начали вылезать водители и пассажиры и не стали пятиться к машине друзей.

Сашка насторожилась. Их авто стали окружать. Гурьба росла.

Рука Малкина заскользила к рукояти меча.

Лугатик локтем толкнул Аньку:

— Опять начинается? — голос надорвался беспокойством.

— Меч, — буркнула Анька.

— Это ты устроила, волчица! — крикнул Раппопет и больно прижал ее. — Завела в пробку, волчица!

— Отдай меч, — осклабилась Анька, повернувшись к Малкину, взгляд диковатый, холодный, метался по салону, как по пустому месту.

— Собачью кость вам в зубы, а не меч! — рубанул Андрюха.

— Опять обвела вокруг пальца, волчица! — запоздало вспылил Лугатик, намахиваясь кулаком.

Сашка почувствовала себя уязвленной, прежде всего это был ее прокол, ни за какие коврижки она не должна была больше верить Аньке, и сразу надо было нейтрализовать маячок в левой мочке. Ветеринарная служба поставила на уши весь город, работает по маячку на мониторах.