В Питер вернутся не все - Анна и Сергей Литвиновы

Бабка же – проницательно взглянула на нее и вдруг вымолвила:

– Знаешь, милая. Я не буду тебя уговаривать. Скажу лишь одно: когда тебе будет восемьдесят восемь – как мне, – ты поймешь. Что в старости больше всего жаль не ушедшей молодости и не былой красоты. На самом деле жальче всего тебе будет времени, которое ты в своей жизни потратила – на неинтересных людей, на пустые разговоры. На ненужные свидания...

– А вы, конечно, человек исключительно нужный, – не выдержала Надя.

Старуха лишь рукой махнула:

– Да разве я про себя! Что я – ноль, безликая тень. Всю жизнь в домработницах. Я тебя совсем с другим человеком познакомить хочу. С хозяйкой своей. С Лидией Лебедевой. Слышала про нее?

– Лебедева? Это... это та самая? Знаменитая балерина? Любимица Сталина? – наморщила лоб Надя.

– Это не просто балерина, – строго произнесла старушенция. – Лидочка – великий человек. Талантливый. Мудрый.

И неожиданно сбавила пафосный тон, взглянула моляще:

– Давай поднимемся. Пожалуйста! Лидочка, она... она очень одинока! И так любит, когда к нам приходят гости!

Надя когда-то видела – разумеется, в записи, совсем старой, черно-белой, – как блистательно Лебедева танцует партию Китри в «Дон-Кихоте». И, помнится, поразилась – даже не технике исполнения, а той бешеной энергии, что излучала балерина. Она вся была огонь, вихрь, сгусток счастья. Но то были съемки, кажется, шестьдесят какого-то лохматого года. Это ж сколько лет Лебедевой сейчас?

А старуха продолжала уговаривать:

– У нас профитроли есть, я утром испекла. И сыр, настоящий французский бри, Егор Егорович принес. И вино. Сухое красное вино. И... и разве тебе не интересно – познакомиться с человеком-легендой?

«Ага. Только эта легенда наверняка старуха еще постарше тебя. Начнете меня на пару рассказами о своих болячках грузить».

Надя совсем уже было собралась отказаться – но тут ее мобильник возвестил об еще одной эсэмэске. «Я только на Шереметьевской. Ехать еще минимум полчаса», – сообщал однокурсник.

А она-то переживала, что на целых двадцать минут опаздывает!

Надя вздохнула:

– Ладно. Я поднимусь. Только совсем ненадолго.

...Подъезд в доме балерины оказался абсолютно барским – с широченной мраморной лестницей, зеркалами, устланным ковром полом. Вход сторожил военной выправки консьерж. Он кивнул бабке, мазнул внимательным взглядом по Наде. Подозрительно спросил:

– Девушка с вами?

– Да, – с достоинством кивнула старуха. И зачем-то добавила: – Ее пригласила Лидия Михайловна. Лично.

Страж больше никаких вопросов задавать не стал, снова уткнулся в кроссворд. А когда поднялись на скоростном, явно позднейшей постройки лифте на пятый этаж, оказалось, что их встречают и здесь: дверь квартиры распахнута, о косяк опирается дядька – какой-то весь рыхлый, неприбранный, нескладный. Но глазенки цепкие, и рот кривит недовольно.

Старушенция бросилась к нему, ласково – и как-то заискивающе – пропела:

– Познакомьтесь, Егор Егорович. Это... это... – В бабкином взгляде мелькнула паника.

Ну, конечно. О своих болячках повествовала охотно – а именем человека, который помог, даже не поинтересовалась.

– Надя, – пришла на помощь Митрофанова.

– ...Надя... она просто спасла меня сегодня. Мне стало плохо, и Надя помогла мне добраться домой, и...

– И вы, добрая душа, конечно, пригласили ее на чай, – ухмыльнулся неприятный мужик.

Наградил Митрофанову еще одним испытующим взглядом, – но не посторонился. И обратился уже к ней:

– Значит, очередная шустрая девушка – в этот раз по имени Надя. А фамилию вашу, любезная Надя, позвольте узнать?

Да что он себе позволяет, этот мерзкий мужик?

Надя (получилось не очень-то вежливо) сбросила бабкину руку со своего предплечья и пробормотала любимую, кстати, фразочку Димы Полуянова:

– А пин-код к моей кредитке вам не нужен?

Вот так всегда: поможешь – а тебя еще и оскорбят.

Бежать отсюда, и как можно быстрей.

Но когда она обернулась к лифту – вдруг услышала за своей спиной властный голос:

– Подождите.

Голос был женским, и подобным непререкаемым тоном могла говорить только звезда. И Надя, конечно, не выдержала – обернулась. Хоть она и уходит, все равно ж любопытно хоть посмотреть – вживую! – на легендарную Лебедеву...

И аж глазами захлопала, потому что увидела перед самой настоящую королеву. Идеальной осанки, с безупречной укладкой, тонкой кости руками, уверенным взглядом. В первую секунду показалось: женщине лет пятьдесят, не больше. Лицо почти без морщин, белоснежные зубы, а главное – улыбка. Молодая, веселая.

Женщина надменно бросила противному Егору Егоровичу:

– Иди в дом.

И тот как-то сразу сдулся, послушно исчез в недрах квартиры.

А Наде – протянула руку:

– Я – Лидия Лебедева.

– Очень приятно... – пробормотала девушка.

– Прошу вас, проходите, – светски пригласила балерина.

Едва девушка сделала шаг в квартиру, Лебедева произнесла:

– И скажите, наконец, кордебалету, чтобы начинали.

– Что?.. – пискнула Надя.

И увидела, как домработница бросает на нее из-за спины балерины умоляющие взгляд и машет рукой: соглашайся, мол!

– Сколько можно возиться! – капризно продолжила Лебедева. – Мой выход через три такта, а эти девицы до сих пор не на сцене!

И Наде ничего не оставалось, как пробормотать:

– Да, хорошо, я скажу.

Вот влипла она! Балерина-то, похоже, в маразме!

– Извините, пожалуйста, но мне надо идти, – твердо сказала Надежда.

Домработница же спокойно произнесла, обращаясь к своей хозяйке:

– Ты все путаешь, Лидочка. Спектакля сегодня нет, мы с тобой дома, и эта девушка, Надя, – она наша гостья.

– Да, да... – пробормотала балерина, будто просыпаясь. – Мы дома, и я больше не работаю в театре... И Виктора нет...

Она сразу как-то состарилась, сгорбилась, поникла.

И вдруг спросила Надю – уже совершенно другим, будничным тоном:

– Тогда попробую догадаться. Моей любимой экономке, наверно, опять стало плохо на улице? И вы, добрая душа, помогли ей добраться домой?

А потом ласково, по-матерински, обняла Надю за плечи и виновато проговорила:

– Спасибо вам за Люську. И – простите меня... Сами понимаете: годы. Я не сумасшедшая, нет. Просто иногда забываюсь.

И, тревожно взглянув в Надино лицо, добавила:

– Но вы ведь не испугались? Не уйдете? Выпьете с нами чаю? Вы не беспокойтесь: со мной такое не часто, а вообще я нормальная, очень люблю гостей, и я хотела бы еще раз выразить вам благодарность за Людмилу...

Такая в ее голосе звучала тоска, такое одиночество, что у Нади аж в горле перехватило.

– Пожалуйста. Останьтесь, – повторила балерина. – К нам так давно... никто не приходил.

И разве можно было теперь – развернуться и уйти?..

Примечания

1

Дед-лайн – крайний срок сдачи статьи.

2

Сливки (франц.).

3

Второе «я» (лат.).

4

Имеется в виду Высшая школа экономики (ВШЭ).

5

МГК – московский городской комитет партии.

6

Старейшина дипломатического корпуса. Здесь – наиболее пожилой член коллектива.

7

Об этом читайте в романе Анны и Сергея Литвиновых «Ледяное сердце не болит», издательство «Эксмо».

8

Семь секунд, не больше (англ.).

9

Я просто не нуждаюсь в подобной рекламе (искаж. англ.).

10

Понимаешь? (искаж. англ.)

11

Искаженное: «прекрасным английским».

12

Честно говоря (англ.).

13

Деньги обратно (англ.).

14

Screwdriver (англ.) – отвертка, а также одноименный коктейль.

15

Part-time (англ.) – неполный рабочий день.