Камелии цветут зимой - Смарагдовый Дракон

случилось? – они отошли на несколько шагов.

– Это просила передать одна девушка, – Майя протянула аккуратно сложенный белый листок бумаги. – Она сказала, что вы очень хорошо знакомы.

– Девушка? – Кайн взял в руки записку.

– Я не знаю, кто она, – она пожала плечами.

– Ладно, эм… – он посмотрел на листок, а затем улыбнулся Майе, – Спасибо, вам. До встречи.

Психотерапевт направилась к двери, из которой вышла. И Кайн увидел, как там она столкнулась с Луаном, они бросили несколько фраз, и разошлись. И парень бросил взгляд на светловолосого как-то по новому. Не было больше той раздраженности и ненависти в его глазах. Казалось, он чувствовал себя виноватым.

Кайн снова посмотрел на листок, который ему принесла Майя. Он догадывался, кто может быть его автором. Смотря на аккуратный почерк, он вспоминал о девушке, которая просто исчезла, когда вышла из дверей «Синей розы».

Дорогой Кайн,

Вы выступили просто потрясающе. Поздравляю вас с победой! Вы очень много старались и заслужили этот приз.

Прости, что не говорю тебе этого лично. Дело в том, что ты стал еще круче, чем прежде, и я чувствую себя недостаточно хорошей, чтобы сейчас быть рядом с тобой. Мне предстоит еще очень много работы, чтобы я не ощущала себя так неловко.

Не знаю, скоро ли мы с тобой встретимся, но очень надеюсь, что к этому моменту вся группа станет еще более потрясающей, и вы продолжите цвести как камелии на холодном снегу.

Верю, что вы взорвете Германию!

Эти слова, старательно выведенные от руки, были полны любви. Единственное, что его беспокоило, это то, что она ушла до объявления результатов. Элия ни на секунду не прекращала в них верить, и это позволило Кайну снова почувствовать что-то родное и теплое. Спустя несколько месяцев, она заявилась, но еще не полностью готовая к новой жизни. И только сейчас Кайн понял, что такое настоящая любовь. Любовь означает, что вы заботитесь о счастье другого человека больше, чем о своем собственном, независимо от того, насколько болезненным может быть ваш выбор. Именно поэтому он будет ждать столько, пока Элия не будет горда собой и своими достижениями.

– Эй, Кайн, нам нужно срочно отпраздновать победу! – прыгнул на парня Граф, и к ним подошли остальные.

– Что, прямо срочно? – посмеялся он, когда остальные парни подошли к нему.

– Да! – прокричали все в один голос.

Все разлеглись по местам сна, и Граф принялся громко сопеть. Но никому это не мешало – все привыкли к его особенностям сна, особенно к его метаниям в постели. Именно по этой причине все его скидываю на пол во время битвы за места.

Под это сопение Кайн стоял напротив большого комода в дальней комнате. На нем лежало письмо Элии, но думал он совсем не о ней. Перед глазами все еще стоял коридор, где Луан рассказывал Майе о его бессмысленном соперничестве. В голове все еще звучали ее слова: «Тот, кто думает о других, всегда ценится больше, чем тот, кто думает лишь о себе».

Медленным движением Кайн открыл широкую полку комода. В ней лежали аккуратно сложенные календари с 2004 года. Иногда он пересматривает их, чтоб вспомнить, с чем ему предстояло столкнуться на дороге музыки, которую он выбрал. Каждый день этих календарей отмечен цифрой количества потраченных часов в репетициях. До сих пор Кайн от них не избавлялся, чтобы каждый раз напоминать себе, чего он достиг и не опускать руки при любой сложности. Тот, кого называли гением, на деле старается больше прочих.

Почему же он не сказал Луану тогда, что вовсе не гений? Наверное, причина в том, что врагам не верят. Но, на самом деле, это было лишь полбеды. В действительности узнавать, что твое «изо всех сил» оказалось пушинкой, крайне тяжко. Смог бы Кайн взять ответственность за последствия после этих слов, которые обрушились бы на этого парня камнепадом? Люди сами должны приходить к заключениям, иначе из-за неподготовленности истина может их сломать.

Глава 30

1.05.2017

Шэрон и Эльза стояли на автобусной станции Оулафсвика. Парень еще никогда не чувствовал себя так взволнованно. Решение ехать сюда получилось абсолютно спонтанным.

Несколькими днями раннее…

– Эльза, ты можешь поехать со мной в Оулафсвик? – девушка была удивлена таким новостям и не сразу поверила в то, что услышала.

– Разве ты не говорил, что тебе еще рано ехать домой?

– Да, это было полгода назад. Но сейчас я пришел к выводу, что мне не нужно быть выдающимся человеком, чтобы получить признание родителей.

Нельзя сказать, что его мнение изменилось к сегодняшнему дню. Он правда считает, что не должен добиваться чего-то жизнеутверждающего, чтобы заслужить любовь его отца и матери. Вот только его пугала вероятность, что они не примут такого предложения, ссылаясь на то, что он не выполнил ни одно из своих брошенных обещаний в тот день.

– Все в порядке, Шэрон, – Эльза взяла его за руку. – Если ты все еще не готов встретиться с ними, то мы можем поехать обратно.

– И сколько еще лет я буду убегать таким образом? – он глубоко вздохнул, собираясь с силами. – Нужно идти.

С каждым пройденным шагом сердце Шэрона прыгало в бешенном ритме все быстрее. Перед глазами стояло лицо матери. В его памяти все еще остался до боли сладкий запах духов, который витал по всему дому. Улыбка матери всегда была такой приятной и манящей, когда он выстреливал свои глупые шутки. Ее рука всегда была такой теплой, когда гладила по голове пытаясь успокоить после разговоров с отцом. Ждет ли она его?

Они спускались по холму, которого открывался вид на море. Холмы в грозовых тучах всегда пугали его больше глубины океана. В ясную погоду ты прекрасно видел, где они заканчиваются, но во время гроз никогда не знаешь, что может прятаться в пасмурных тучах.

Это была «страшная сказка для непослушных детей», как называла ее Аделла. Всегда рассказы о действительных вещах пугают гораздо больше, чем несуществующие. Дорога еще никогда не казалась ему такой мучительно длинной. Ему хотелось сразу разобраться со всем: услышать, что они думают и вернуться обратно домой.

– Может, мы все-таки пойдем? – подала голос Эльза. – Ничего страшного, если сейчас не получиться. Все в порядке, ты сможешь попробовать в следующий раз.

– Нет, Эльза, мы не можем просто взять и вернуться позже. Иначе я никогда не стану ближе, чем сейчас!

– Но ты не готов это делать прямо сейчас!

– Люди никогда не будут готовы на сто процентов, нужно просто действовать!

– Шэрон?..

По телу парня пробежали мурашки, он боялся повернуться. Боялся увидеть ее выражение лица. Что если она и думать о нем забыла за все это время? Может, ей только стало легче, когда он ушел из дома? Он глубоко вздохнул, решив принять удар, каким бы он ни был.