Германия и революция в России. 1915–1918. Сборник документов - Юрий Георгиевич Фельштинский

№ 122

Москва, 16 мая 1918 г. 17 мая, 22.30. Получено: 18 мая, 1.25

Согласно надежному источнику, в Петрограде снова опасное положение. Антанта предположительно тратит огромные суммы, чтобы привести к власти правое крыло партии эсеров и возобновить войну. Матросы на кораблях «Республика» и «Заря России» и на крейсере «Олег», который отплыл в Ино, говорят, подкуплены, точно так же подкуплен и Преображенский полк. Склады [оружия] на оружейных заводах в Сестрорецке в руках эсеров. Большевики не могут обнаружить центр этой организации. Движение вроде бы установило контакт с Дутовым[286] и сибирским движением. Здесь тоже увеличилась агитация. Я пытаюсь противостоять усилиям Антанты и поддерживать большевиков. Однако я был бы признателен за инструкции относительно того, оправдывает ли сложившаяся ситуация использование крупных сумм в наших интересах, если это окажется необходимо, и какую тенденцию мне поддерживать, если большевики не устоят. В случае падения большевиков последователи [одно слово зачеркнуто] Антанты имеют в настоящий момент наилучшие перспективы.

Мирбах

Статс-секретарь иностранных дел – послу в Москве

Телеграмма № 121

Берлин, 18 мая 1918 г.

На телеграмму № 122

Используйте, пожалуйста, крупные суммы, так как мы заинтересованы в том, чтобы большевики выжили. В вашем распоряжении фонды Рицлера. Если потребуется больше, телеграфируйте, пожалуйста, сколько. Отсюда очень трудно сказать, кого следует поддерживать в случае падения большевиков. Если будет действительно сильный нажим, левые эсеры падут вместе с большевиками. Мне кажется, это единственные партии, которые основывают свои позиции на Брест-Литовском мире. Кадеты как партия против Германии, монархисты тоже будут за пересмотр Брестского мирного договора. Не в наших интересах поддерживать монархическую идею, которая воссоединит Россию. Наоборот, мы должны, насколько возможно, помешать консолидации России, и с этой целью надо поддерживать крайне левые партии.

Кюльман

Статс-секретарь иностранных дел – послу в Москве

Телеграмма № 246

Берлин, 1 июня 1918 г.

От представителя МИД при Верховном главнокомандовании армии в Финляндии мы получили сообщение, что польские и чешские войска движутся к мурманской железной дороге для переброски на Западный фронт. Мы также узнали из надежного источника, что на линии Вологда – Пермь были замечены пять транспортов с полностью экипированными сербами. Правительству в Москве следует разъяснить, что мы не можем сидеть сложа руки и спокойно наблюдать за такими действиями Антанты. Если русское правительство не в состоянии предотвратить передвижение таких транспортов, тогда мы будем вынуждены искать более надежных гарантий против всякой поддержки, которую Антанта посылает на мурманское побережье. Как только мы получим ответ от Верховного главнокомандования армии на наше предложение послать в район Мурманска немецкого комиссара, мы тут же сообщим Вашему превосходительству, но я бы попросил Вас немедленно обсудить эти события с Чичериным в той форме, которую Вы сочтете нужной, указать ему на серьезность дела и сказать, что мы не можем терпеть это положение. В довершение всего, согласно другим сообщениям, через Хабаровск движется чехословацкий корпус. Мы настаиваем, чтобы ему помешали проехать на Владивосток, если таковое намерение имеется. Сообщите о Ваших шагах телеграммой.

Кюльман

Посол в Москве – в МИД Германии

Телеграмма № 233

Москва, 3 июня 1918 г., 17.41. Получено: 4 июня, 3.20

В связи с сильной конкуренцией со стороны Антанты необходимо 3 млн марок в месяц. В случае необходимости перемены нашей политической линии может возникнуть нужда в более крупной сумме.

Мирбах

Германский советник миссии в Москве – послу Бергену в МИД Германии

Москва, 4 июня 1918 г.

Дорогой господин фон Берген!

За последние две недели положение резко обострилось. На нас надвигается голод, его пытаются задушить террором. Большевистский кулак громит всех подряд. Людей спокойно расстреливают сотнями. Все это само по себе еще не так плохо, но теперь уже не может быть никаких сомнений в том, что материальные ресурсы большевиков на исходе. Запасы горючего для машин иссякают, и даже на латвийских солдат, сидящих в грузовиках, больше нельзя полагаться – не говоря уже о рабочих и крестьянах. Большевики страшно нервничают, вероятно чувствуя приближение конца, и поэтому крысы начинают заблаговременно покидать тонущий корабль. Никто не в состоянии предсказать, как они встретят свой конец, а их агония может продлиться еще несколько недель. Может быть, они попытаются бежать в Нижний или в Екатеринбург. Может быть, они собираются в отчаянии упиться собственной кровью, а может, они предложат нам убраться, чтобы разорвать Брестский договор – который они называют «передышкой» – и тем самым их компромисс с типичным империализмом, спасши таким образом в свой смертный миг свое революционное сознание. Поступки этих людей абсолютно непредсказуемы, особенно в состоянии отчаяния. Кроме того, они снова уверовали, что все более обнажающаяся «военная диктатура» в Германии вызывает огромное сопротивление, особенно в результате дальнейшего продвижения на восток, и что это должно привести к революции. Это недавно написал Сокольников[287], основываясь, очевидно, на сообщениях Иоффе.

В настоящий момент террор, кажется, придал им немного сил, но, несмотря на это, Карахан засунул оригинал Брестского договора в свой письменный стол. Он собирается захватить его с собой в Америку и там продать, заработав огромные деньги на подписи императора.

Мы, конечно, не должны прислушиваться к воплям буржуазии, умоляющей нас о помощи и восстановлении порядка, но нам тем не менее следует принять в расчет одну серьезную возможность – а именно возможность восстановления буржуазной России с помощью Антанты. Здесь имеются чехословацкие войска, в Архангельске стоят англичане и французы, имеются офицерские ассоциации и партийные организации. Радость освобождения от большевистского террора может помочь стране справиться с некоторыми экономическими проблемами, а открытие банков и возобновление свободной торговли может существенно поправить дела. Если это случится, то Украина с ее киевскими кадетами и гетманом Скоропадским[288] окончательно снимет украинскую вуаль и объединится с Великороссией. Мы окажемся в крайне сложном положении – нам придется либо противостоять мощному движению, имея всего несколько дивизий, либо оказаться вынужденными принять это движение. Говоря конкретно, это означает, что мы должны протянуть нить к Оренбургу и Сибири над головой генерала Краснова[289], держать втайне наготове кавалерию, ориентировав ее на Москву, подготовить будущее правительство, с которым мы могли бы войти в согласие, исследовав для этой цели как можно глубже ряды кадетов (чтобы, при необходимости, также скомпрометировать их) и, наконец, пересмотреть пункты Брестского договора, направленные против экономической гегемонии в России, а именно воссоединить Украину с Россией и что-нибудь придумать с Эстонией и Латвией,