Бей или Беги, ведьма! Дитя магии - Евгения Горюнова

ответила я, итак еле перчатку защитную стянула.

— Привет, принцесса, — знакомый голос почему-то внезапно вызвал прилив слез и ком в горле, — ты занята?

— Нет, — только и смогла выдавить я.

— Выйдешь на минутку?

— Конечно, — я поднялась, отряхнулась кое-как, сняла вторую рукавицу и пошла к воротам.

*

Он ждал, прислонившись спиной к забору, с зажатыми под мышкой белыми хризантемами. В простой белой рубашке и джинсах, как пацан. Слезы потекли сами собой.

— Солнце мое, ты настолько не любишь хризантемы? — он пристроил букет на траве и обнял меня, потом чуть отстранился и принялся вытирать мокрые дорожки на моем лице. — Или ты не рада моему визиту?

Я кивнула, вцепившись в его плечи и продолжая плакать куда-то ему в волосы. Стало щекотно — они же у него длинные, а сегодня еще и распущенные.

— Рада, очень рада, но нам надо поговорить. А я сейчас немного не в том состоянии. У тебя есть время?

— Конечно, для тебя всегда есть.

— Пойдем в дом.

*

И мы поговорили. Сначала я, конечно, умылась и привела себя в порядок, переоделась. А потом я поведала ему о вчерашнем визите Астара, о том, что боюсь за безопасность Леши, о том, как получила этот особняк и кто такой Илья, которого мы вчера встретили. Облегченную версию, конечно, сильно облегченную, но… Он начал смеяться!

— Знаешь, это как недостающий кусочек паззла! И это здорово! Нет, это действительно потрясающе!

Я с опаской покосилась на него. Уж не тронулся ли он умом, после демонстрации моих гончих?

— Ты не представляешь, как я рад! — точно тронулся.

— Чему? Что тебя могут попытаться убить из-за меня?

— Ой, убить меня могут из-за чего угодно. Я вечно встреваю куда не просят. Но это же сама Судьба! Ооо, матушка будет удивлена!

— Да можешь ты пояснить, чему ты радуешься так? Я пока ничего хорошего не наблюдаю!

— Да тому, что ты — моя судьба! Знаешь, эту дурацкую примету, когда нож облизывают, говорят супруг или супруга будут грубыми? Вот я всегда отвечал, что у меня будет не грубая, а настоящая ведьма. Однажды в гостях это услышала чья-то престарелая родственница, посмотрела на меня и расхохоталась. "А малец-то, прав, — говорит, — будет у него жена — ведьма!"

— Ты сумасшедший, — восхищенно произнесла я.

— Боюсь, ты еще не догадываешься, насколько. Подожди пару минут!

Он быстрым шагом, все еще смеясь своим каким-то мыслям, ушел в сторону гаража, а я осталась ждать его, уютно устроившись с ногами в кресле.

Вернулся Леша через пять минут, подошел ко мне, встал на одно колено и, ловким жестом фокусника, вытащил из-за пазухи черную бархатную коробочку. Открыл, и я увидела кольцо с одним большим розовым камнем грушевидной огранки — такой редкой чистоты и цвета, что вызывала невольный восторг даже у меня, при моей нелюбви к украшениям.

— Знаешь, я на второй день нашего знакомства уже знал, что хочу, чтобы именно ты была рядом, в обед вместо работы пошел гулять и ноги сами занесли в ювелирный, там увидел его, — он кивнул на кольцо, — и понял, что это правильно, все так и должно быть. Купил, даже не зная твоего имени! Лена… — он произнес его мечтательно. — Все ждал какого-то романтического момента, но… Я думаю, в браке главное, не столько романтика, сколько надежность и понимание. Я хочу быть для тебя крепкой опорой, тем, кто всегда поймет и примет тебя такой, какая ты есть. Я люблю тебя. Ты станешь моей женой?

— Конечно! Конечно, стану! — я обняла его, прижавшись как можно крепче. Возможно, я и не так представляла себе этот момент, но он прав — главное не романтика, а то, что тебя принимают настоящим.

О помолвке было решено объявить после того, как отпразднуем день третьего урожая, он же Самайн или, как его называют на Западе, Хэллоуин.

*

За неделю с открытия праздника Мабона мне пришло множество приглашений и просьб о визитах — я стала популярной. Лидия и Танита радовались, ведь жизнь в особняке возродится, появятся новые люди. А я чувствовала себя героиней романа. И самое ужасное — я понимала, что так и должно быть. То, что я к чему-то не привыкла, не означает, что этого не должно быть.

Как-то за чаем я сидела одна на кухне, пока остальные хлопотали по дому, и вспоминала свое первое увольнение. Меня назвали профнепригодной, когда я не смогла смириться с существованием такого зла, что даже у закаленных нашей профессией мужчин волосы вставали дыбом, а кое-кого рвало через слезы. До сих пор я вообще старалась не вспоминать тот случай, признавая свое поражение в некотором роде. Но, если отмотать все назад — поступила бы я иначе? Да, мне угрожала опасность, я пошла на опережение и… Боюсь признаваться в этом самой себе. Отец одной из жертв потом благодарил, жал мне руку, коллеги стояли молча, многие не смотрели на меня. Макс позже сказал, что двое подали заявление на увольнение вслед за мной. И ведь тогда я тоже чувствовала, что поступаю правильно!

— Леди! К Вам лорд Грей, просит принять, — Танита появилась в дверях кухни.

— Уже иду! — Михаил?

Мужчина ожидал в холле. Высокий, красивый, странно близкий. Возможно, это действительно так проявляется колдовская сила.

— Здравствуй!

— Здравствуй, прекрасная!

Мы обнялись, как старинные приятели, это было легко и привычно.

— Огооо, — протянул он, увидев кольцо у меня на пальце. Обычно я прятала его во внутренний карман пиджака, когда занималась делами по дому, но доставала и надевала, если выдавалась свободная минутка, как сейчас, когда я пила чай и размышляла. Оно напоминало мне о том, что есть на свете человек, который очень любит меня. А я его.

Я смущенно улыбнулась.

— Так, пойдем наверх, в твой кабинет, там все расскажешь, и я тебе поведаю, что узнал.

*

— Ты знаешь, к какому Дому я принадлежу?

— Нет. Везде о тебе упоминают как о Советнике или лорде Грее.

— На самом деле я принадлежу к Дому "Белого Листа", но… Что с тобой?

— Я уже слышала это название. Говорят, этот Дом славится своей библиотекой, и мне даже советовали напроситься к вам в архив.

— Так и есть. И можешь заходить в любое время, я тебе пропуск выпишу. Но я накопал нечто такое… В общем, — он придвинулся ближе и понизил голос. — Возможно, действительно родственники. Но! Об этом не должна знать ни одна душа — ни живая, ни мертвая. Такая правда ни на что, в общем-то, не повлияет, кроме того, что меня могут попытаться сместить с