Пробел в биографии - Анна Викторовна Дашевская

Патрулировать доводилось только правый берег.

– Вот именно! А здесь есть места, которые совсем по-разному выглядят для чужих и для своих, и я хочу узнать, не является ли интересующий нас пансион одним из таких мест.

– А если да?

– А если да, то, надеюсь, мадам Мари Шарро слегка эту завесу приоткроет…

– Добрый день, госпожа Редфилд. Пообедать или только вина?

Лейтенант даже вздрогнул, так неожиданно за его спиной прозвучал тихий женский голос.

– Здравствуйте, Мари. Всего, всего, и побольше! Мой юный спутник нужен мне живым и по возможности полным сил. По крайней мере, до вечера…

Мадам Шарро хмыкнула и смерила Фонтейна таким взглядом, что тот начал краснеть, почувствовал это, и вовсе залился краской.

Глава 12

Нужный им пансион располагался в трёхэтажном довольно обшарпанном доме, давным-давно выкрашенном в желтовато-розовый цвет. С годами краска выцвела и слегка побурела, но на углу, где совсем недавно поменяли табличку с названием улицы, стал виден прежний колер. Мощёный квадратный двор был пуст, но из открытого окна второго этажа доносился визгливый женский голос, за неведомые промахи отчитывавший неведомого Пьера.

– Держу пари, что нам не повезёт, и этот волшебный голосок принадлежит той самой мадам Флореаль, – поморщился лейтенант.

– Да и Тьма бы с ней, – махнула рукой Лавиния. – Нам нужен старинный друг Клода, некий Жак Лирьен, с ним и будем говорить. А хозяйка… Это не обязательно.

– Судя по тому, что он живёт здесь, с деньгами у него не очень, – предположил Фонтейн.

– Скорее всего…

Лавиния поднялась по трём ступенькам ко входу и дёрнула за шнурок колокольчика. Дверь распахнулась почти сразу же, и оттуда вывалился мальчишка лет пятнадцати, весь распаренный и с красным ухом, сияющим подобно фонарю. Он выскочил через открытые ворота и побежал куда-то по улице Арп. В тёмном холле появилась новая фигура – немолодая женщина, кругленькая, пышная, словно булочка с изюмом. Правда, те изюминки, которые пекарь вставил ей на место глаз, были очень уж маленькими, да и приветливостью не лучились.

– Ну ладно, попадёшься ты мне, – выкрикнула вслед мальчишке «булочка» и взглянула на посетителей. – А вам что?

– Мадам Флореаль? Следственный отдел городской стражи Лютеции, лейтенант Фонтейн. Это коммандер Редфилд из Службы магбезопасности. Мы хотели бы задать вам несколько вопросов.

– А что это городской страже понадобилось у меня в пансионе? – подбоченилась женщина. – Порядок я соблюдаю, фонари вечером зажигаю, постояльцы у меня спокойные. Нечего вам тут делать!

– Ну-ка, тихо! – Лавиния щёлкнула пальцами, и мадам Флореаль замолчала на полуслове. – Если надо, так всегда можно найти, к чему придраться, поняла? Вот и давай, веди к себе и отвечай на вопросы. А ну, раз-два!

Удивительно, но та ещё попыталась сопротивляться, однако тут уже Фонтейн аккуратно взял её за локоть и втолкнул в холл; судя по тому, как женщина поморщилась, пальцы у лейтенанта были сильные.

– Куда идти? – спросила он очень вежливо. – Направо, налево?

Небольшая комнатка на первом этаже служила, по-видимому, кабинетом хозяйке. Туда поместились канцелярский стол и вращающееся кресло за ним, три стула, шкаф и несгораемый ящик в углу.

Мадам Флореаль, вырвав локоть из пальцев Фонтейна, прошествовала к креслу и села в него. Не ожидая приглашения, Лавиния заняла стул напротив.

– Что вам нужно? – спросила хозяйка пансиона усталым голосом. – Ну правда же, всё у нас в порядке…

– А мы разве говорили, что что-то не в порядке? Вы правда думаете, что коммандер магбезопасности придёт проверять, горят ли в вашем дворе фонари?

– Мы расследуем серьёзное преступление, – Фонтейн с шумом отодвинул стул и тоже уселся. – И кое-кто из ваших арендаторов может быть важным свидетелем. Так что давайте начнём со списка жильцов. Сколько у вас в доме квартир, сколько из них занято, есть ли старшие по этажу?

Повернувшись вместе с креслом, мадам вытащила из кармана платья связку ключей, перебрала их и, выбрав самый большой, отперла несгораемый ящик. Оттуда извлекла стопку картонных папок и плюхнула на стол.

– Вот! Комнат восемнадцать, заняты сейчас пятнадцать. Старших по этажу никаких нет, я тут главная, так оно всегда было, так и будет.

– А тут что? – поинтересовалась Лавиния, пальцем сдвинув верхнюю папку.

– Как что? Досье, конечно! – изумилась мадам Флореаль. – Жильцы у меня постоянные, остаются надолго, как же я могу о них чего-то не знать? Вот, смотрите, изучайте.

– Мы можем расположиться здесь, или вы предоставите нам другую комнату?

– Нечего папки таскать по всему дому. Тут и сидите, а у меня дел по горло!

С этими словами мадам Флореаль встала, так резко оттолкнув кресло, что оно с грохотом ударилось о стену. Лавиния заметила на краске в этом месте приличную вмятину, и незаметно усмехнулась.

Когда хозяйка пансиона вышла из своего кабинета, госпожа Редфилд быстро перебрала папки и вытащила ту, на которой значилось «Жак Лирьен. Заселился в августе две тысячи сто восемьдесят пятого года, комната номер 18».

На первой странице размещен был магоснимок. С него мрачно смотрел мужчина, по виду – далеко за пятьдесят, с наголо бритым черепом и неаккуратной короткой бородой. Лавиния хмыкнула:

– Ну, по крайней мере, это он.

– Как вы определили?

– Получила от Дюгесклена снимок из личного дела. Там, конечно, лет на пятнадцать моложе, волос больше, а бороды нет вовсе, но остальное без изменений.

Как бы ни гордилась мадам Флореаль своими досье, сведений о Лирьене она накопила немного. Кроме странички с магоснимком и аккуратно подшитых квитанций об оплате, в папке не было ничего.

– Ну что, попросим его пригласить? – привстал Фонтейн.

– Зачем? Поговорим у него в комнате. Нам всё равно, а он будет чувствовать себя свободнее. И вот что, лейтенант: отберите ещё три-четыре жильца с похожими данными. Иначе после нашего ухода эта грымза Лирьену жизни не даст. Будет во всех грехах подозревать.

Комнаты госпоже Редфилд неожиданно понравились – довольно большие, и светлые, они были обставлены удобной мебелью, и убирались тут явно каждый день. К Лирьену они зашли в последнюю очередь, поскольку его комната была самой дальней на третьем этаже. Выглядел отставной легионер даже хуже, чем на снимке из досье: он постарел, похудел, и в его бородке, по-прежнему неаккуратной, густо пробилась седина.

– Мадам сказала, вы свидетелей ищете., – буркнул он. – Так мне свидетельствовать нечего, я отсюда почти и не выхожу.

Оглядевшись, Лавиния села на стул, лейтенант остался подпирать дверь.

– Мы искали именно вас, – сказала коммандер. – Вы служили вместе с Клодом Тезье.

– Ну?

– Он умер. Вам не сообщили?

– Кто? – Лирьен усмехнулся. – Я тут сам по себе. А вы почему спрашиваете, что-то