Предатели крови - Линетт Нони

и Наари вели себя схожим образом, хотя во время утренних тренировок Киве частенько казалось, что Джарен наблюдает за ней. Но стоило ей повернуться, как он переводил взгляд куда-то еще, и она уже начинала думать, что просто выдает желаемое за действительное.

Кэлдон вел себя с Кивой куда осторожнее после той вспышки гнева. Это означало, что больше ради ее тренировок никого – то есть Джарена – колоть не будут, но зато у нее практически не получалось вызывать магию по команде и вообще – без контакта. Она все настойчивее ощущала растущее беспокойство спутников – все понимали, как много стоит на кону, как важно ей овладеть своей силой.

Через неделю после выхода из Стоунфорджа они наконец приблизились к границе Хадриса, и Голдрик заявил, что отсюда он уже сможет перенести их через Заброшенные земли до самого Йирина, столицы Джиирвы. Хотя Эшлин занималась с ним каждое утро, у нее пока не получалось переместиться больше чем на пару метров, так что полагаться оставалось лишь на силы Голдрика. В этот раз он был уверен, что не потеряет сознание в точке назначения – раньше с ним такого не случалось, а при побеге из темниц Навока он просто перенервничал, да и изнеможение, голод и побои охраны ослабили его больше, чем он думал.

– П-почему ты п-п-просто не сб-бежал с п-п-помощью магии, когда т-тебя п-поймали? – как-то вечером спросил у него Типп, пока они сидели вокруг костра. Голдрик ответил, что ветроворот можно наколдовать лишь снаружи, где стихии вступают в полную силу. И что магия не сможет перенести его сквозь предметы или сквозь стены, только над ними.

Ответ устроил всех, кроме Кресты, которая протянула:

– Ты не ответил на вопрос пацана. Почему ты не вырвался на свободу раньше, с помощью магии, как Эшлин, когда спасала тебя? Тебе надо было просто попасть наружу, а там вжух! – она помахала пальцами. – Свобода!

– В одиночку? – спросил в ответ Голдрик, подняв бровь. – Мы втроем-то едва выбрались, а ведь генерал Эшлин была полна сил. Без помощи я бы никак не справился с Серой Гвардией. Здравый смысл подсказывал мне подождать и не торопиться.

– Здравый смысл и мне кой-чего подсказывает, – ответила Креста, тыкая палочкой в огонь. – Насчет тебя он просто не затыкается.

Голдрик не отреагировал на этот намек, у остальных тоже не было причин сомневаться в его мотивах, и тема завяла сама собой. Но Кива все размышляла, что же больше повлияло на отношение Кресты к Голдрику: несколько лет в Залиндове, где доверие было роскошью, практически всегда ведущей к смерти, или природная ершистость самой Кресты, которая пыталась вбить между ними клинья.

Спустя неделю наблюдений за обоими спутниками Кива все еще не пришла к ответу, так что она отбросила эти размышления и вместо этого порадовалась, что наконец-то можно полететь в Йирин.

– Собирайтесь поближе! – Голдрик помахал всем рукой.

Кива направила Зефира к нему, не обращая внимания на настороженные уши коня. Невзирая на все ее попытки подружиться, он по-прежнему ее недолюбливал. Она не удивилась бы, окажись они с Джареном родственными душами. Но он пронес ее на себе через два королевства, и она привязалась к злобной твари, даже если не взаимно.

– Я тебя одолею, – буркнула она, похлопывая его по шее, чтобы успокоить, пока тот возбужденно приплясывал под ней.

– Кива, ты слушаешь?

Она подняла взгляд и увидела, что все на нее смотрят. Вспыхнула и переспросила:

– Что, простите?

– Говорю, в этот раз должно быть спокойнее, чем в прошлый, потому что воздушные течения над Заброшенными землями не такие бурные, как над скалистыми холмами Мирравена, но лошади все равно перепугаются. Будьте готовы.

Кива как раз хотела предложить спешиться, чтобы не лететь сотни миль верхом, но не успела – Голдрик воздел руки, и порыв ветра налетел на них твердой невидимой стеной.

Зефир зафыркал, напрягся, будто готовый сорваться с места, но Голдрикова магия уже успела поднять их всех в воздух. Кива с трудом удержалась в седле, пока коричнево-желтые тона Карамора перетекали в красно-оранжевые цвета северного Хадриса, а затем в золотые пески опаленной солнцем Джиирвы.

Как и в прошлый раз, Кива понятия не имела, сколько времени занял полет, но он вновь ее дезориентировал и показался столь же неприятным, несмотря на все заверения Голдрика. К тому моменту, как отряд наконец опустился на дюны на окраине большого города из песчаника, голова у Кивы жутко кружилась, и у нее не было никаких шансов удержаться в седле, когда Зефир встал на дыбы и сбросил ее.

Кива так ударилась о землю, что у нее выбило воздух из легких. Она пыталась вдохнуть, пошевелиться, но не смогла, даже когда Зефир вновь взвился и развернулся на задних копытах, оказавшись прямо над ней.

Кива, еще не пришедшая в себя после удара, сумела лишь вскинуть руки и закрыть голову; множество голосов испуганно звали ее по имени, и громче всех звучал голос Джарена. Одновременно пытаясь успокоить собственного перепуганного коня, он распахнул глаза и протянул к ней руку, будто хотел защитить ее магией – но магии у него больше не было, и ничего не произошло.

А затем копыта Зефира начали опускаться, и полтонны живого веса понеслись к земле, готовясь размазать Киву.

Она зажмурилась и сжалась в ожидании удара, но внезапно ее подхватил порыв ветра, сжал огромной рукой и оттащил по горячему песку в безопасное место.

Кива открыла глаза и потрясенно уставилась на Джарена, но его пальцы уже стискивали поводья, и смотрел он не на нее, а прямо на Эшлин.

У Кивы сжалось сердце при виде выражения на его лице, которое он не успел спрятать: разочарование и ненависть к себе. Он словно забыл на миг, кто забрал у него Око Богов, а теперь вдруг вспомнил.

Кива с болью в сердце смотрела на его лицо, но потом он моргнул, и все ушло. И в то же самое время какой-то крошечный, изголодавшийся по надежде уголок ее души обрадовался, что первым его порывом было спасти ее. Это она не вообразила – не в этот раз.

– Ты цела? – окликнула ее Эшлин, поднимая Киву на ноги с помощью потока воздуха. – Прости, быстрее не вышло: Спирит чуть не сбросил меня, так что я не видела, что происходит, пока не услышала, как все заорали.

Кива отряхнула пыль с одежды и ответила, вернув себе дар речи:

– Все нормально.

Она сделала шаг, поморщилась и потерла бедро.

– Ударилась немного, но переживу. Спасибо, Эшлин.

– Точно? – Торелл слез со своей