Разожги во мне магию. Заговор судьбы - Вера Амулетова

уже молчу о том, что в прошлый раз ты отказался от их помощи, и заявил, что справишься с этим сам. Все же судьба слишком благосклонна, что прощает тебе такие выходки. Не слушаешь моих наставлений и не можешь обуздать свой гордый нрав.

Дейрон промолчал.

— Вот, что сказали духи, — снова заговорила старуха, — избранный маг, способный вернуть силу Южным землям, является тем, в чьих руках смерть превращается в жизнь. Он видит невидимое, слышит неслышимое, поэтому ему доступны все миры. Магические предметы чувствуют в нем силу и выбирают своим покровителем, готовые служить. И главное – этот маг имеет власть над всеми стихиями.

— Все умеют взаимодействовать со стихиями, но кому-то больше подвластен огонь, кому-то земля…, — пробормотал Дейрон.

— Ты правильно рассуждаешь. Избранный же обладает силой, способной объединить и огонь, и землю, и воду, и воздух.

Теперь настала очередь Дейрона погрузиться в свои мысли. Он ненадолго замер у статуи Йора, в задумчивости провел рукой по золотой морде дракона.

— Персея, может ли избранный маг быть женщиной? — спросил Дейрон, обернувшись к старухе.

— А я никогда и не говорила, что это мужчина.

Глава 40

После происшествия у озера Дейрон снова куда-то пропал. А я принялась за те предметы, которые пропускала во время занятий с магистром. Вернулась к общим классам и к тренировкам на полигоне.

Правда, сосредоточиться на учебе было сложно — мысли постоянно вертелись вокруг уроков с Дейроном и предстоящего испытания.

Несмотря на то что у меня, казалось бы, получилось инициироваться со стихиями, я не чувствовала в себе силу. Все мои самостоятельные попытки использовать магию были, можно сказать, провальными — огненные шары выходили маленькими и слабыми. Такими не то, что монстра нельзя было уничтожить. Но даже не запалить ветку.

Камни я могла разбивать лишь небольшого размера, а на огромных валунах после моих ударов не оставалось и трещин. О том, чтобы закрутить земляную воронку подобно той, что создал тогда магистр, нечего было и думать. Попробовала один раз. Устала так, что пришлось выпить бодрящего зелья Рикель, а вместо воронки вырвала из земли лишь пучок пожухлой травы. С водой же было тяжелее всего — поток меня не слушался.

Я ощущала, что никуда не продвинулась и могла действовать только в присутствии магистра.

Может быть, он поддерживал меня во время прошедших занятий? И только благодаря его магии, а вовсе не своим способностям, я осталась жива?

Как назло, Дейрона не было рядом, чтобы спросить. Надо же было ему куда-то уехать в самый ответственный момент? Когда впереди — изучение еще одной стихии и подготовка к испытанию.

Наверняка у него были дела поважнее, чем занятия с одной из учениц, к тому же и не очень талантливой.

Однажды я даже взяла с собой на тренировку посох в надежде получить от него помощь. Но артефакт так и не откликнулся на меня.

Может быть, должно было пройти больше времени, чтобы он снова заработал? Когда я притрагивалась к посоху, то чувствовала в нем силу, но слабее, чем раньше.

Поскольку я снова стала исправно посещать общие занятия и тренировочный полигон для боевых магов, то заметила, что Бернт среди учеников так и не появился.

Еще более странным мне показалось исчезновение Бородавочника. Я точно помнила, что он не был ранен. А зная этого парня, сложно было поверить в то, что он решил покинуть Академию в разгар учебного года, да еще и перед испытанием. Расспросы однокурсников ни к чему не привели. Мол, преподаватели сказали, что рыжему пришлось срочно уехать домой.

Из нас троих, кто был тогда в пещере с верцерами, загадочным образом исчезли уже двое. Осталась только я. Мне даже иногда казалось, что за мной следят. Но никаких доказательств этому у меня не было. Просто ощущение. Что-то во всей этой истории меня настораживало, но я пока не могла понять, что именно.

Одним не очень прекрасным, серым утром я сидела на скучнейшей лекции по истории магии, которую читал старик Малгис.

Выглядел он настолько древним, словно кто-то велел ему сойти со страниц учебника и проиллюстрировать собственной персоной те далекие времена, когда Империи еще не существовало. Свисающая почти до пола борода, потертая мантия, крючковатые пальцы, с трудом перелистывающие древнее писание, лежавшее перед магом на тумбе. Монотонный, скрипучий голос, рассказывающий о том, кто и на каких границах угрожал Империи.

Я все это знала от отца, который в своем стремлении вырастить из меня достойного воина посвящал меня и в политические вопросы, и в вопросы безопасности Зеленых земель.

Так что я слушала Малгиса вполуха и была занята тем, что замораживала мух на окне, которые, к моей досаде, ровно через две секунды снова начинали ползать и двигать крылышками. Что ж такое! Почему у меня ничего не получается?

— Когда вы покинете стены Академии, — вещал учитель, — то отправитесь нести службу во имя Империи, охранять границы, бороться с теми, кто на нас нападает, врачевать, увеличивать силу Зеленых земель.

Я снова сосредоточилась на образе водяного потока и на мухе. Закрыла глаза, представила в сердце крутящуюся воронку. Сейчас… сейчас должно было получиться. Надо заметить, этот процесс занимал меня гораздо больше, чем моя будущая служба Империи, которую мне было сложно даже вообразить.

Тут дверь в класс распахнулась, прервав мое упражнение, и к профессору быстрыми шагами подошел помощник ректора. Он что-то прошептал на ухо старцу.

Тот перестал зачитывать нам древнее писание, откашлялся и обвел всех учеников растерянным взглядом.

— Нам только что сообщили, что у Южных границ произошло вторжение целой армии некромантов. В два раза больше той, что напала на Зеленые земли во время последнего прорыва. Это означает…

В классе тут же поднялся шум. Прилетевшая новость мало кого оставила равнодушным. Ученики тут же кинулись обсуждать друг с другом услышанное.

— Для вас это ничего не означает, — раздался на пороге голос ректора. Все присутствующие в классе обернулись и разом замолкли.