32.01. Безумие хаоса - Владимир Брайт

Молчание.

— Милая??? Милая, ты здесь???

Рука, отбросившая бутылку, потянулась во внутренний карман и извлекла телефонную трубку.

— Милая, ты что, решила устроить розыгрыш? — В моем голосе еще не было паники, но уже звучала тревога. — Если ты шутишь, то, скажу откровенно, — это явный перебор. — Пальцы лихорадочно нажимали на бутафорские кнопки, но экран сотового телефона оставался пустым и безжизненным.

Испорченный кусок пластика с дешевой микросхемой внутри — вот и все, что предстало сейчас перед моим воспаленным взором.

— Милая, они что же, достали тебя?! — Я продолжал крепиться из последних сил, но это давалось с огромным трудом.

Ответом было все то же равнодушное молчание безнадежно сломанного механизма.

— Ми-ла-я!!! Ты что, умерла?! — Это уже был крик отчаяния. — И что же мне теперь без тебя делать?!!

На подавленное недавними ужасами сознание обрушилось понимание того факта, что эта никчемная консервная банка, состоявшая из миллиарда микросхем, несмотря на все свои минусы, была в некотором роде частью меня — осколком того мира, который остался в другом измерении. Единственным существом, с которым я мог просто поговорить и которое по-своему даже любил — любил, не переставая при этом ненавидеть.

Глаза невидяще смотрели в пространство, а в голове, словно испорченная пластинка, крутилась одна и та же навязчивая фраза: «Мы так и не стали партнерами... Мы так и не стали партнерами... Мы так и не стали партнерами... »

— Мы так и не стали партнерами... А жаль.

Отбросив в сторону пустую безжизненную оболочку не нужной теперь телефонной трубки, я взял бутылку и прикоснулся губами к холодной поверхности бесчувственного и равнодушного ко всему стекла.

«А жаль», — еще раз, но уже мысленно повторил я и, запрокинув голову, влил в себя остатки огненной жидкости, не решающей никаких проблем, но, по крайней мере, приносящей забвение хотя бы на некоторое время.

Хоровод цветных пятен закружился в диком танце перед неожиданно расфокусировавшимся взглядом, а затем, секунду, минуту, час или, быть может, целую вечность спустя, все поглотила мягкая бездна пустоты...

— Партнеры. Мы ведь партнеры, — смешно просопел себе под нос маленький плюшевый медвежонок, глядя на распятого на дверях мальчика, из тела которого торчало несколько десятков стальных зазубренных иголок.

Он на секунду остановился, как будто пытаясь угадать, что ожидает его впереди, а затем, отбросив в сторону ненужные сомнения, сделал решительный шаг вперед — навстречу убийственному ослепительному сиянию...

16

Зет сидел в мягком полумраке своего огромного кабинета, пытаясь собрать воедино беспорядочно разбегающиеся мысли. Он попытался сосредоточиться, приняв очередную таблетку, но даже чудодейственная химия не помогала. Всему есть предел, а доза психостимуляторов и так превысила допустимую норму уже в два с лишним раза.

Отдых... Аналитику необходимо было отключить сознание на несколько часов, чтобы хоть частично восстановиться, прийти в себя. Но, как обычно и бывает в стрессовых ситуациях, времени не было. Круги безумия, пущенные по ткани мироздания после вторжения в эту реальность Чужого, продолжали распространяться, словно гигантское цунами, сметающее на своем пути все живое. И кто бы ни попадал в зону действия этого стихийного бедствия — его конец был предрешен. Он неизбежно умирал...

После того как секретарь Коррела сообщил, что его непосредственный начальник покончил с собой, вогнав в голову пулю из старого (времен войны двадцатилетней давности) пистолета, рухнул последний бастион, ограждающий контору Зета от безжалостной военной машины, вставшей на тропу священной войны с теми несчастными, кто посягнул на ее безопасность.

Рука, жившая отдельной от хозяина жизнью, продолжала водить ручкой по листу бумаги, но сам аналитик не обращал на это никакого внимания, пытаясь найти приемлемый выход из создавшейся патовой ситуации. Однако с какой стороны ни посмотри, получалось, что, лишившись Коррела, они потеряли ту несокрушимую силу, на которую всегда могли опереться, чтобы в случае опасности прикрыть неожиданно оголившиеся фланги. Генерал был исполином, готовым пронести на своей грубой, испещренной шрамами руке кудесника-Зета сквозь все преграды и препятствия прямиком к намеченной цели — благородной и возвышенной миссии по спасению мира.

Все наверняка произошло бы именно так, но, как ни печально это признавать, обычно благие дела совершаются не слишком чистыми руками, поэтому нет ничего удивительного в том, что сердце честного, но узко мыслящего гиганта не выдержало запредельных перегрузок этой грязной игры, остановившись в самый неподходящий момент.

Зет отвлекся от тяжелых раздумий, бросив взгляд на испещренную каракулями бумагу. Среди хаотичных линий и бессмысленных пересечений проглядывали очертания надписи, сделанной с особым нажимом.

«КОНЕЦ БЛИЗОК» вывела рука на бумаге, повинуясь требовательному приказу, шедшему из глубины сознания.

— Я и сам знаю, что конец уже близко, — невесело усмехнулся аналитик, обращаясь в пустоту сумрачного кабинета. — Только эта информация совершенно ничего не дает. Она ничтожна и бессмысленна, как и все остальное...

Он посидел еще минуту или две с пустыми, ничего не видящими глазами, погруженный в некое подобие транса, а затем резко поднялся со стула, на какое-то мгновение даже испытав приступ головокружения, с которым, впрочем, сумел быстро справиться.

— Полковника Фабела ко мне. — Голос человека, связавшегося по селектору внутренней связи с секретарем, ничем не выдавал усталости, тяжелым грузом сдавившей плечи его хозяина всего несколько минут назад.

План созрел в голове гениального аналитика, моментально вытеснив все сомнения и тревоги. В потухших было глазах вновь появились отблески того света, который всегда являлся отличительной чертой амбициозного юноши, давным-давно, не иначе как в прошлой жизни, поставившего перед собой цель покорить вершину мира...

Дверь бесшумно приоткрылась, и на пороге возник Фабел.

— Полковник, сколько у вас осталось людей из спецкоманды? — с ходу задал вопрос Зет.

— Из действующих — только Альфа и Вспышка. Двое остальных — ЛСД и Зеро — ненадолго выбыли из строя. Думаю, через двенадцать-четырнадцать часов они снова будут дееспособны.

— Отлично. Ваши люди здесь?

— Альфа — да. Вспышка прибудет через пятнадцать минут.

— Хорошо. В таком случае объясняю ситуацию. Я, вы, двое бойцов, девушка по имени Вивьен — гостья из третьего мира, а также наш главный компьютерный гений мистер Ван дер Стоун, или, попросту, Призрак Стоун, меняем место дислокации. Контора продолжает работать в прежнем ритме, но, во избежание различных недоразумений, связанных с провалом операции по зачистке верхушки военного штаба, мы на некоторое время покинем это место.

— У Пэтчетта достаточно ресурсов, чтобы докопаться до истины, — позволил себе короткое замечание Фабел. — Рано или поздно он выйдет на дислокацию базы.

— К тому времени все уже будет решено. — Зет кривил душой, но иногда лучше уйти от прямого ответа, нежели открыто взглянуть правде в глаза. — Через полчаса я жду вас вместе со всеми перечисленными людьми в своем кабинете, — коротко распорядился аналитик, резко обрывая аудиенцию.

Полковник молча вышел, на ходу прокручивая в голове возможные последствия данного приказа. С какой стороны ни посмотри, ситуация все больше и больше выходила из-под контроля. Сначала они потеряли из поля зрения Чужого, потом — это опрометчивое решение о зачистке верхушки генштаба и провал операции Зеро, теперь — бегство из собственной крепости... Если события и дальше будут развиваться в подобном ключе, к утру можно потерять все, в конечном итоге оставшись ни с чем — несколько людей-песчинок, выброшенных на берег волнами неумолимого океанского прибоя.

Решение пришло абсолютно спонтанно. Несмотря на глубокую ночь, Фабел набрал домашний номер Полли Лавен — женщины, чей редкий и удивительный дар предвидения не раз помогал ему в решении трудных проблем. Трубку взяли после первого же гудка. Будто на том конце провода ждали этого звонка.

— Ну что, не спится? — раздался в трубке насмешливо-хриплый прокуренный голос. — Решил позвонить старушке Полли, чтобы она погадала тебе? Раскинула карты на судьбу?

— Нет, просто хотел поговорить. — В отличие от голоса собеседницы, голос Фабела звучал подчеркнуто ровно.

— Ну что же, говори...

Полковник на секунду задумался, пытаясь правильно сформулировать свой вопрос, но она опять опередила его:

— Что, хочешь спросить, когда же придет конец этому гребаному миру, но не решаешься?

Казалось, ей доставляет удовольствие бросать в лицо Фабелу отрывисто-колющие фразы, но, внимательно прислушавшись к интонациям, полковник понял, что циничная, вечно курящая и сквернословящая на каждом шагу домохозяйка с трудом удерживается от истерики.