Никодимово озеро - Евгений Титаренко

― Было там примерно вот что, Леха… За подробности не ручаюсь, кое-где могу и ошибиться… Но в усадьбе ты устроил… Вот видишь! — сам себя перебил Сергей. — Даже усадьбу, которую мы считали нашей, общей, — твоей, моей, Алениной, — ты приспособил для одного себя, как и Сосновск, где мы тоже все считали общим. Так вот, усадьбу ты со своими новыми знакомыми сделал чем-то наподобие склада… Место надежное, зря только потащил туда девку — сразу и засыпался. Но не в этом дело. В усадьбе можно было сколько угодно и что угодно хранить, — скажем, до каникул. В каком-нибудь тайничке… В подполье, например. А потом спокойненько перебрасывать это что-то в Сосновск…

Неопределенность, с какой он говорил, немножко успокоила Лешку. Он усмехнулся, откидываясь на подушки, тронул рукой бинты на голове. Случайно или умышленно? Хотел напомнить, что болен?..

— Говоришь ты хорошо. Слушать тебя — одно удовольствие! Но, сам посуди, что бы я мог хранить там, к примеру?

— К примеру? — переспросил Сергей, облокачиваясь на спинку кровати. Но говорить так было неудобно, и он снова выпрямился. — Рассуждаю просто: из Сосновска в тайгу везти нечего… Ну, такого, что надо бы еще прятать… А из тайги: не грибы, понятно, не шишки кедровые, да они еще и не поспели. А, например, камушки какие-нибудь… или золото. Что еще есть в тайге? Особенно если запомнить, что рядом со Свинушами, на Западном, работает драга, а в Белогорске, в четырех километрах, прииск. В Байдуках — тоже.

— Говори дальше… — с неудавшейся иронией потребовал Лешка.

— А дальше — что ж? Дальше просто. В пятницу вечером, когда ты опять забрался в тайник, вас оказалось там слишком много. Я этого никак еще в ум не возьму: почему вас оказалось там много? Зачем полез туда Ваньша? Ваньша был?! Да еще бабка хромая! Или как раз она помешала кому-то?

Лешка цикнул сквозь зубы, сдерживая закипавшую ярость.

— Все сказал? Ну так вот: ты просто жалкий шпион!.. Приехал ко мне, в мой дом, чтобы меня же потихонечку утопить! — Лешка хохотнул. — Здорово! Трупы тебе, наверно, еще в Сосновске снились! И сказки эти ты, наверно, дома еще придумал! Так?

— Пусть сказки… — отходя к окну, согласился Сергей.

Лешка снова приподнялся на локтях.

— Милицию ты навел?!

— Нет, — сказал Сергей.

— Наведешь?

— Зачем? Если они сами нащупали вас, сами докопаются. А я пока не собираюсь.

Лешка снова откинулся на подушки.

— Вы взбесились! Вам бы любыми средствами потопить меня! — Он засмеялся негромким, деланным смехом. — Алена тоже! Взъелась из-за Галки!..

Сергей перебил:

— Галка твоя… Ничего не хочу говорить, но опроси у нее, где она была в ночь с субботы на воскресенье?

Лешка напрягся, как будто все другие страхи его перед одним этим сразу отошли на второй план.

— Что ты хочешь сказать?!

— Уже сказал. Спроси ее, — повторил Сергей. — Я ничего не утверждаю, мне самому хочется это узнать.

— Ты подлец после этого, — сказал Лешка. — Понял? Подлец! И если бы не башка у меня… — Он снова тронул бинты на голове, — мы бы поговорили с тобой по-другому.

— Как с Мишаней? — спросил Сергей. — Ты психуешь, потому что сейчас тебе худо — я знаю. Но лучше скажи мне, кто там остался около подполья: Ваньша или тот бабкин святой, постоялец? Кто потом трахнул тебя по голове?.. Не волнуйся, я никуда не побегу капать. А к тебе сейчас явятся друзья всей кодлой или пришлют ее… Ты их проинструктируешь, что разузнал от меня. Они проинструктируют тебя, как вертеть дальше… Я не мешаю вам консультироваться.

Лешка сказал негромко, сквозь зубы:

— Уходи к чертовой матери…

— Я к тебе не напрашивался, — резонно возразил Сергей. — Ты сам говорил: хочешь потолковать!

— Я думал, ты парень!

— А если парень? — спросил Сергей.

— Ты продашь меня! — сказал Лешка. — Ты не парень, потому что ты продашь!

— Если ты ни при чем здесь…

— Ну конечно! — воскликнул Лешка. — Если меня не за что продавать, ты не продашь меня!

— Но ведь, Леха… Там были два трупа, — сказал Сергей. — Разве. Ты этого не знаешь? Ну да, знаешь, конечно. А убитые сами за себя не могут отомстить, Леха. Это должен кто-то сделать за них… Но я не хочу, чтобы ты влип еще вместо кого-то… За кого-то… Ради этих друзей!

— Иди ты… — сказал Лешка. И, глядя прищуренными глазами в потолок, медленно, с расстановкой добавил: — Все это красиво, что ты говорил… Но теперь скажу я, чего ты добиваешься… Сказать? — Он посмотрел на Сергея.

— Говори… — ответил Сергей вдруг изменившимся голосом.

— Тогда слушай! — Лешка устроился поудобней на подушках. — Ты уже сто лет бегаешь за Аленой! Так?

— Я не бегаю…

— Ну таскаешься! — весело согласился Лешка. — А она — за мной! И ты хочешь сначала обделать меня перед ней, потом упечь в каталажку, а уж потом — на свободненькое местечко, когда никто не будет мешать!.. Так?

Сергей потрогал тыльными сторонами ладоней подоконник за спиной, холодную батарею.

— Давай! — сказал Лешка. — Давай! Может, хоть так тебе девка достанется! Сука ты. Иди! Продавай! Я никого не трогал, никого не убивал, но законопатить меня можно! Иди! — Лешка яростно чиркнул спичкой и попытался прикурить от дрожащего в неверной руке огонька. Сергей стиснул пальцами гладкий подоконник.

— Чего же ты?! — спросил Лешка.

— Я знал, что ты это скажешь… — негромко, почти безразличным голосом ответил Сергей. — Рано или поздно, а скажешь — я в этом уже не сомневался… И можешь быть уверен: я не пойду продавать тебя. Но трупов этих так не оставлю. Запомни. Я всего чуть-чуть потерся около твоих новых дружков, а мне уже противно дышать с ними вместе…

— Давай, давай! — подбодрил Лешка. Он чувствовал, что удар его попал в цель, и продолжал бить в одну точку. — Придумывать теперь всякие охи-вздохи это не обязательно! Что там «трудно дышать», какие-то принципы еще — это лишку! Иди и действуй! Только предупреди Алену: так и так, мол! Дескать, упеку я Лешку, и закрутим с тобой! Вдруг она не согласится?

Сергей вспрыгнул на подоконник, оглянулся.

— Друзьями, Лешка, мы, конечно, уже никогда не будем… Но, может, ты подумаешь еще? Извинишься… Может, сам поймешь, с кем тебе больше по пути, пока еще не совсем поздно? Одумаешься?..

Лешку трясло. Нервно ломая спички, он чиркал их одну за другой, и во взгляде его, обращенном на Сергея, была ненависть.

Голоса их, наверное, долетали до комнаты сестры-хозяйки рядом с вестибюлем. Сергей услышал цокот знакомых шпилек по коридору и соскочил на землю.

* * *

Подробностей этой встречи Сергей, конечно, не передавал Алене, когда сказал: «К Лешке я больше не пойду». Алена стиснула в кулак свои гибкие пальцы, потом разомкнула один за другим.

— Поссорились?..

— Не знаю, — сказал Сергей. — Что ссориться? Ссорятся дети…

Вишневая «Волга» между тем вынырнула из-за поворота на улицу Космонавтов, возле дома тетки Натальи съехала с проезжей части улицы на траву и затормозила против окон.

Стоматолог видел Сергея и Алену. Вышел из машины, прикрыл дверцу, в ожидании остановился рядом.

— Гуляем? — спросил он, когда они приблизились настолько, что можно было разговаривать, не повышая голоса.

— Я была у Гали… в гостях, — сказала Алена.

— Вы, оказывается, тоже знакомы? — оживился Андрей Борисович.

— Два дня! — сказала Алена, останавливаясь напротив.

Сергей отошел от нее к буферу «Волги», стал рассматривать отражение голубого неба, придорожной канавы и тополей в никелированных ребрах радиатора. Алена в гладком никеле получилась изломанной пополам. А стоматолога не было видно.

— В наше время это достаточный срок, чтобы узнать друг друга! — сказал Андрей Борисович.

— Мы узнали, — не стала спорить Алена. — А вам Галя нравится?

— Мне? — переспросил Андрей Борисович, несколько удивленный. — С Галей у меня в общей сложности двух дней знакомства не наберется! По-моему, хорошая девушка. Я не прав? — Этот вопрос он почему-то адресовал Сергею.

Сергей согласился:

— Хорошая. Они с братом похожи друг на друга.

— Не так уж и похожи! — вмешалась Алена, чтобы Сергей не брякнул чего-нибудь.

— Нет, почему? — приятно улыбаясь, вступился за Сергея Андрей Борисович. — Они действительно как близнецы!

Сергей хотел подтвердить эту истину. Алена опередила его:

— Мы с ними только через Лешу…

Андрей Борисович пожал плечами, давая понять, что ему до них, в общем-то, нет никакого дела, слегка повернулся к «Волге».

— Может, лучше прокатимся?

Мотор автомобиля, хорошо смазанный, обхоженный, продолжал работать во время этого разговора, чуть слышно урча и подрагивая. В унисон ему за лобовым стеклом подрагивал на резиновой подвеске улыбающийся Буратино. На ковровом покрывале переднего сиденья валялись кожаные перчатки с крагами, за спинкой заднего лежал букет васильков, газеты и свежий номер «Вокруг света».