Палые листья лета (СИ) - Лесникова Рина

— Вам придется меня связать, фиер эд'Пинкрон, иначе я здесь не останусь! И нечего на меня смотреть такими беспомощными глазами! Идемте! — она кивнула головой, и первая сделала шаг.

— Санни, ты знаешь, куда идти?

— На пути богов главное, не останавливаться. И так пока есть силы! — безапелляционно заявила она, продолжая идти.

— Ты и про это знаешь? — Кордес догнал и взял за руку.

Санайя согласно кивнула. Возмутиться? Но его рука такая сильная. Такая теплая. Уютная. Родная. И вообще, именно при живом контакте они восполняют силы. Да, именно для восполнения сил он ее и взял за руку. И стоит ли тратить эти самые силы на ругань?

Некоторое время они шли молча. Изредка Кордес набирал в грудь воздух, словно хотел что-то сказать, но, не решившись, замолкал. Иногда этот маг излишне говорлив, а иногда, когда Санни уже самой не терпелось выяснить, что же он хотел сказать или спросить, молчал, как какая-нибудь боязливая пансионерка.

— Санайя, я могу узнать?

Наконец-то решился, а то она уже сама была готова пытать, что там у него варится в голове.

— Можешь, — благосклонно кивнула она.

— Кто был тот мужчина на крыльце Управления? Он ждал тебя, и вы вместе ушли.

Значит тогда, когда она встретилась с Ричендом, взгляд из окна ей не показался.

— Это был Риченд. Риченд эд'Рочестер. Мой жених.

— Эд'Рочестер? Один из сыновей графа эд'Рочестера? Приличная семья, — Кордес и сам не заметил, как крепко сжал пальцы.

— Ты делаешь мне больно.

— Да? Извини, — хватка немного ослабла.

Можно было бы помучить Кордеса, вон как нахмурился от осознания того, что у нее может быть жених. Но он ей честно рассказал все. И про свою бывшую невесту, и про непростое отношение к ведуньям. И Санайя принялась рассказывать. Про Риченда. Про Пинешту и обряд. Про то, как они с Дениз вознамерились обойти планы навязанного жениха. Про обряд илиди, проведенный тетушкой Лачи, тоже рассказала. Остановилась на встрече на поляне.

— Дальше ты знаешь сам, — резко оборвала она тяжелое повествование.

Мужская рука опять непроизвольно сжалась.

— Тебе пришлось нелегко, да?

— Все уже прошло. Я в порядке. Благодаря Дениз и метрессе Ликинне. Риченд, как и Пинешту, остались в прошлом.

— Санни! — Кордес резко остановился, повернулся к ней лицом и, наклонившись, прижался лбом ко лбу.

Они просто стояли, даже не обняли друг друга. Отчего же тогда в голове Санайи возникли совсем неподобающие картинки? Как он терзает ее губы. Шепчет жаркие слова и осыпает поцелуями все тело. Потом делает с ней то, что уже делал в Лесу. Только происходит это совсем не на лесной поляне, и даже не здесь, в безвременье, а на постели с бесстыдно сброшенным одеялом и скомканными простынями.

Горячие сухие губы чиркнули по носу. Хорошо, что он так ничего и не сказал. Не готова Санни ни к его извинениям, ни к утешениям. Да, было. Да, тяжело. Но она все вынесла и оставила в прошлом. Сейчас перед ними стоит совсем другая задача, и совершенно неважно, как они друг к другу относятся, и как сложится их жизнь в дальнейшем. Мирозданию это совершенно неважно.

ГЛАВА 15

— Фиер эд'Пинкрон, а что мы должны сделать?

— Опять фиер эд'Пинкрон? И чем же я провинился на этот раз? — Кордес вопрошающе склонил голову к плечу.

— Ничем. Просто этот вопрос не личный, а по делу. В рабочей обстановке не стоит забывать про субординацию.

— Всегда бы про нее помнила, — проворчал он себе под нос и, положив руку на плечо спутницы, прижал ее к себе.

— Когда вернемся, можете написать на меня докладную вышестоящему начальству, а сейчас извольте ввести сотрудника в курс дела, — Санайя улыбнулась. Быть настойчивой и чуточку вредной оказалось приятно. Она ведунья или кто?

— Напишу. Уж так напишу. Всю свободную бумагу изведу! Вот только вернусь. Уж я…

— Фиер эд'Пинкрон, не уходите от темы. Вы хотели рассказать, что же мы должны сделать.

— Да? — вот же упрямый, знает, что рассказать придется, а все равно дразнит.

Мстит? Это он зря. Кажется, Санайя входит во вкус, и ей начинает нравиться быть вредной ведуньей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да! Даже если вы этого пока не знаете!

— Н-ну, ладно, я подумаю, — коварно протянул несносный руководитель их мини-отряда. — За поцелуй?

— Что? — если бы Кордес не держал ее за плечи, Санни упала бы, споткнувшись на идеально ровной поверхности.

Вздохнул. Да так печально.

— Понимаете, иерина дин Тиаграсса, — менторским голосом начал он, — похоже, недавний упадок сил нанес вред и моей памяти. Я совсем не запомнил упомянутого вами эпизода. Того, где я обещал поделиться секретной служебной информацией. А как мы уже выяснили, наш близкий контакт возвращает и преумножает наши силы. Надеюсь, с памятью будет то же самое.

Слова такие грустные, а глаза хитрые-хитрые. И ведь нисколько не скрывает, что немного привирает. Нет, силы, конечно, прибывают, в этом Санни уверилась сама, но, с другой стороны, она тоже немного исказила правду, когда сказала, что ей обещали раскрыть цель их путешествия. Не было того эпизода. Но, в конце концов, как учила тетушка Лачи? Просыпаешься утром и говоришь сама себе: «Я смогу. Я сделаю!» Это можно говорить и не утром. Если уж достался такой непослушный суженый, придется воспитывать этого.

Санайя улыбнулась собственным мыслям. Это что же получается? Она смирилась с тем, что Кордес — ее судьба? Что другого ей и не нужно? Осталось только убедить в этом самого суженого.

— Чему ты так улыбаешься? — поинтересовался он, остановившись и заглянув в лицо. — Заинтересовало мое предложение?

Девичья головка медленно опустилась то ли в смущении, то ли выражая согласие. Пусть понимает, как хочет, а Санайя, она и правда смущена!

Правильно понял. Нахал. Ее нахал.

Мысль, что поцелуи нужны для восстановления сил, исчезла вместе с другими неважными в этот момент думами. Да и зачем они, когда мужские губы такие мягкие и настойчивые, а руки — крепкие и горячие. Только бы не утонуть в море нахлынувших ощущений. Как же это может быть прекрасно, совсем не то, что целоваться с… а, Санни уже и не помнит того честолюбца, что хотел использовать ее и ее дар.

Отдышаться после затянувшегося поцелуя удалось не сразу. В теле гуляла приятная легкость, в голове стоял настойчивый звон мелких серебряных колокольчиков. Кажется, они увлеклись.

— А теперь рассказывайте!

— Что рассказывать? — то, что Кордесу тоже не удалось сразу сфокусировать взгляд, приятно согрело душу.

— Про цель нашего путешествия, — главное, не улыбнуться. Пусть мужчина и понимает, что над ним сейчас немного издеваются, но не прекращать же из-за этого захватывающую игру.

— О женщины, имя вам коварство! — простонал он. — Подобные пытки на допросах должны быть запрещены указом его величества!

— Сам выпросил, — Санайя, чтобы утвердиться в роли коварной дознавательницы, провела пальчиком по его скуле, осторожно царапая кожу коготком.

— Сам, — Кордес гулко сглотнул и поймал шаловливый пальчик губами.

Игру можно было бы продолжить. Очень хотелось продолжить. Но у них и правда, впереди очень важное дело, и Санни должна знать, куда они направляются, и что их ждет. Она сама ткнулась губами в уголок губ Кордеса и уже серьезно спросила:

— Так что мы должны сделать?

— Ладно, если уж не удалось отправить тебя обратно, расскажу, что может ожидать, — эд'Пинкрон тоже оставил шутливый тон и, взяв девушку за руку, направился дальше. — Пойдем, буду рассказывать по дороге. На Играте, как ты знаешь, есть несколько таких магически нестабильных мест. Некоторые совсем небольшие по площади и не доставляют особых хлопот, скачки магии и иных силовых воздействий там совсем небольшие. Есть целый материк, он так и называется — Неизведанный Материк. Что там происходит, наши маги и ученые только догадываются. Многих он манит своими тайнами, загадками и возможностями. Ну да не о нем сейчас речь. При определенном стечении обстоятельств — для кого-то удачном, для кого-то, как у нас сейчас, не очень — в этих местах истончается ткань мироздания, и наш мир соприкасается с другими мирами. Есть мнение, что именно так на Играту попали населяющие ее сейчас разумные расы — люди, орки, гномы, гоблины и эльфы, — Санайе почудилось, или он чуть скривился, выговаривая это слово? Наверное, потому что Кордес спокойно продолжил: — На сегодняшний день официальная наука полагает, что развитие разумных сразу в нескольких направлениях неестественно для эволюции. То же самое и с полуразумными, тем более, с нечистью, очень уж далеки некоторые виды от общего многообразия местной фауны. В общем, чтобы не затягивать лекцию об общеизвестном, скажу, что такие соприкосновения миров, иначе межмировые порталы, периодически случаются. И тем чаще, чем больше по размерам аномальная зона. Здесь, в окрестностях Иур-дана, давно уже такого не наблюдалось, ведь истончения пространства отслеживаются и своевременно ликвидируются. Для того мы здесь и находимся, — Кордес остановился, достал из своего рюкзака флягу с водой, предложил сначала спутнице, после ее отказа сделал несколько жадных глотков, и продолжил рассказ: — Этот портал открылся внезапно, чего никто не ожидал. Как подозревают, его возникновению способствовал пожар в Священном Лесу и возникший из-за этого резкий дисбаланс сил. Из открывшейся аномальной зоны полезли разные твари, как правило, все они недружелюбные и очень опасные. Что плохо, с той стороны портал их притягивает, и дальше их количество будет только увеличиваться. Пока большей частью лезет только мелочь. Крупные создания, как правило, живут на больших расстояниях одно от другого, они подтянутся позже. А у нас здесь для них естественных врагов нет. Только они сами. Ну, и мы, разумные. Мы должны этот портал закрыть. Любой ценой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})