Испытание - Николай Алексеев

Бойко наблюдал в бинокль через железную крышу зеленого дома – НП майора Карпова. Он тронул Железнова за плечо и показал на рощу. К роще подошли грузовики с гитлеровской пехотой, с них соскакивали солдаты. Стараясь перекричать гул стрельбы и звуки разрывов, Железнов наклонился к уху начальника штаба.

– Этого следовало ожидать!.. Нужна выдержка!.. – Он подошел к начальнику артиллерии и приказал: – Дайте им сосредоточиться и накройте огнем. – Потом закричал в телефонную трубку: – 86! Орлов? (Фамилии командиров были изменены: Железнов стал Сергеевым, Хватов – Гвоздевым, Карпов – Орловым). У телефона Сергеев. Слева, 47-51 базар – горох и коробочки, полагаю, что все это сыграет на 48-53. Будьте начеку. Может быть, бухнут и на 45-54. – Железнов положил трубку, но сейчас же снова поднял ее. – Гвоздев у вас? Впереди? С ума он сошел!.. Ну, дорогой мой, душой и сердцем я с вами. Гвоздеву передайте, что я его прошу вернуться к вам.

Хватов в это время находился на НП комбата. Наблюдательный пункт представлял собою всего-навсего трехстенную загородку из засыпанной снегом поленницы дров. Рядом росла высокая, с большой кроной сосна, она слегка вздрагивала от гулких разрывов. Морозное солнце золотило это убранное снегом стройное и величавое дерево.

Глядя на эту сосну, Хватов невольно подумал: «Какая ты, матушка, гордая. И прибралась, как для праздника! Не страшит тебя этот кромешный ад…»

Он подошел к наблюдательной щели и стал смотреть туда, где шла битва не на жизнь, а на смерть. Из-за домов орудия били прямой наводкой. На самой дороге стояли две пушки, слегка зарывшиеся в снег и прикрытые положенными поперек дороги длинными бревнами. Гитлеровские танки и транспортеры с пехотой тыкались в разные стороны, стараясь найти слабое место в нашей обороне. У наших войск не было ни надежных укреплений, ни особых заграждений, лишь неглубокие, вырытые в снегу окопы. Но те, кто был в окопах, держались стойко и не давали фашистам прорваться.

Яков Иванович, не отрываясь от щели забаррикадированного окна, все время наблюдал за ходом боя. Он пришел к выводу, что фашисты, потеряв веру и возможность захватить Акулово лобовой атакой с ходу, решили обойти его, блокировать, прорваться где-нибудь на фланге и выйти к Кубинке.

Было ясно, что для обороны мало одного полка Карпова. Рассчитывать же на помощь второго эшелона соседней дивизии, которая держала фронт справа, по Наре, было нельзя. Здесь начала наступать 7-я пехотная дивизия противника, которая намеревалась прорваться на дорогу в тыл Железнову и соединиться с войсками, атакующими полк Карпова.

Железнов послал адъютанта за начальником штаба. Вскоре внизу заскрипели ступеньки, и в проеме чердачной лестницы появилась голова Бойко.

Когда Бойко подошел к нему, Яков Иванович показал на карте места сосредоточения гитлеровцев.

– Становится туговато, Павел Калинович, – сказал он. – Прикажите Валентиновой забрать все, какие есть у нас, машины и быстрейшим аллюром перевезти сюда полк Дьяченко. Пусть будет наготове и полк Нелидова.

Продолжительный телефонный звонок оторвал Якова Ивановича от карты. На этот раз звонил командарм. Яков Иванович обрадовался, что армия с ним связалась, но по тону командующего и по его вопросам почувствовал, что тот волнуется.

– К вам сейчас должен прибыть мой мотоциклетный полк, – сообщил командующий после того, как Железнов рассказал ему о сложившейся обстановке. – Держите Акулово во что бы то ни стало, это – ключ к Москве. О каждом изменении в обстановке на вашем участке немедленно докладывайте мне. Сообщайте также о каждом боевом подвиге солдат и командиров. За вашими действиями следит Военный совет фронта…

Яков Иванович положил трубку и взглянул на Бойко.

– Надо было доложить командарму о переброске Дьяченко, – напомнил Бойко.

– Забыл. Как услышал, что к нам идет мотоциклетный полк, так от радости из головы выскочило. Действуй, как решено! – И Яков Иванович снова подошел к наблюдательной щели.

Ломая заснеженную поросль молодых сосенок, прикрываясь пороховым дымом своих орудий, по дороге и с опушки леса наступали гитлеровские танки. Почти вплотную к ним двигались большие группы пехоты. Им, казалось, не было ни конца ни края. Все силы, которыми сейчас располагал Железнов, уже вступили в бой. Но враги все шли и шли, точно были неуязвимы.

– Что же Сквозной молчит? – Яков Иванович с досадой смотрел влево, в сторону батальона Сквозного, где больше всего двигалось танков. Его рука невольно потянулась к телефону, но в этот момент раздался гулкий взрыв. Против самой высокой сосны, за дымом разрыва, остановился танк, за ним – другой, и вот уже третий танк вздрогнул и тут же вспыхнул ярким пламенем. Двигавшиеся вслед за первым танком солдаты залегли, но вдруг сорвались с места и хлынули назад, увлекая за собой другие группы гитлеровцев.

Железнов увидел, как вслед за ними, размахивая гранатами, в дым ринулись три наших бойца. Их мощные «ура!» перекрыло даже грохот боя.

– Герои! – крикнул Железнов и велел адъютанту соединить его со Сквозным.

– Сквозной на проводе. – Адъютант протянул комдиву трубку. Но, к своему удивлению, Железнов услышал в трубке голос Хватова.

– Ты что, Фома Сергеевич, наверно, скоро взводом командовать будешь? – вспылил Железнов, не слушая объяснений Хватова. – Не ожидал!.. Сейчас же Военсовету донесу все как есть. Пусть хоть они тебя вразумят! – И, немного успокоившись, спросил: – Кто эти трое бойцов, которые сейчас погнали фашистов? – Выслушав Хватова, продиктовал майору Бойко: – Пиши: Кочетов, Подопригора, Кремнев… Постой, Фома Сергеевич, а дружок Кочетова?.. Как его… Кажется, Трошин… Попал в плен?.. Не может быть!.. Наверно, где-нибудь раненый или убитый лежит? Прикажи организовать поиск…

Гитлеровцы полукольцом окружили Акулово и медленно, шаг за шагом продвигались на его окраины. Обе стороны несли большие потери. В седьмой роте, на которую особенно сильно навалились гитлеровцы, из командиров остался только один молодой лейтенант да оказавшийся там отсекр полка старший политрук Горин.

Горин набрал гранат и лег в окопе возле Подопригоры. Справа от него сквозь ветлу виднелся пулемет Кочетова. Поверх пулемета возвышалась каска профессора Кремнева. В большом снеговом окопе, где раньше находился целый взвод, осталось в живых только семь бойцов и эти два командира. Увидев, что лейтенант растерялся, Горин принял команду на себя. Он понял, что фашисты хотят обойти Акулово слева и лесной дорогой выйти на Минское шоссе.

Танки поползли по снежной равнине прямо на окоп Горина. По следам танков гуськом бежали пехотинцы.

– Ну, товарищ профессор, держитесь, сейчас нам покажут высшую математику! – проговорил Кочетов. Он навел пулемет, покрутил целик и, растопырив ноги, уперся локтями в вещевой мешок. – Следите за лентой.

Кремнев лег рядом с Николаем. Тот скомандовал самому себе:

– Внимание! Пять… ориентир – три… Огонь!

Теперь гитлеровцы уже не бежали, а по-змеиному ползли вперед, прячась в бороздах взрыхленного танками снега.

Сосредоточив весь артиллерийский огонь на правом фланге, гитлеровцы перешли в атаку.

Уже дважды раненный майор Карпов никак не хотел понять, что положение критическое и пора переходить на новый рубеж.

Его связной, видя, что командир не хочет уходить, взял гранаты и разложил их около себя.

Вдруг раздался удар снаряда и вслед за этим сдавленный стон командира.

– Неужели все? – с трудом произнес Карпов и медленно опустился на лежавшую возле него балку.

Телефонист бросился к лестнице, хотел кого-нибудь позвать и увидел поднимавшуюся вверх Валентинову. Вглядевшись в полумрак, она заметила сидевшего на балке Карпова и крикнула веселым голосом:

– Товарищ майор, прибыла подмога! Мотоциклетный полк армии!.. – Она подбежала к окну. – Смотрите! Смотрите, как они рванули!

Карпов хотел подняться, но не смог.

– Подмога пришла!.. Погнали фашистов… – растерянно повторила Валентинова.

– Большое вам спасибо, товарищ Валентинова… Спасибо! – Ему наконец удалось подняться. Держась за стену, он шагнул к окну.

И тогда Валентинова заметила темное пятно на его левом плече, проступившее сквозь полушубок. Она заставила Карпова сесть.

– Принесите бинты! – приказала она ординарцу.

Ординарец круто повернулся и с грохотом скатился вниз. Он тут же вернулся, неся санитарную сумку.

С его помощью Валентинова быстро сняла полушубок с Карпова, вспорола рукав гимнастерки, разорвала рубашку и быстро наложила повязку.

– Ничего, до свадьбы, товарищ Карпов, заживет! – сказала она, стараясь весело улыбаться.

– До свадьбы далеко… – тихо проговорил Карпов.

Валентинова надела ему полушубок на одну руку, раненую спрятала внутрь и затянула ремень.

– Товарищ майор! Сквозного прорвали! – крикнул вдруг ординарец.