Галактеры - Олег Балабанов

«А, вот что за след был — след пущенного снаряда из гранатомета в самое плохо защищенное место танка — в двигательный отсек. Как он так быстро забрался на сосну или куда еще?» — промелькнула отстраненная мысль у Сергея, пока он выгребался из сугроба.

Он, наконец, выбрался и побежал к дому, подспудно отмечая, что пробраться в дом с этой стороны нельзя — все скрыла туша горящего танка. Горящего? Черт! Нужно в обход, туда, к воротам, заложенным мешками с зем-лей! Тут его внимание привлекло какое-то движение в днище танка, подсвечиваемое отблесками огня. Горшенин находился перед танком, стоявшего в задранном положении катками вверх, то получалось, что спасательный люк из днища находиться на уровне человеческого роста. Затем в открывшемся люке показалось тело танкиста, вывалилось вниз. Человек попытался встать, именно попытался, но тут же снова упал.

«Ранен, что ли?» — пронеслось первое предположение, но тут воздух огласила матерная, пьяная, да-да, пьяная речь танкиста:

— Стас, враг подбил танк! ик… вперед, в атаку на…ик… врага!

«Скоты…» — ярость стала разливаться в душе Сергея, но тут танкист увидел их. Неожиданно резво для его состояния выбросил правую руку вперед, и воздух огласился выстрелами. На его пути первым стоял Лепин… Тот как-то странно споткнулся на бегу, прошел еще несколько шагов и… повалился на снег.

— Он его убил! Убил! — выкрикнул Сергей, поднимая автомат, но его опередили — длинная автоматная оче-редь слева буквально срезала, отбросила назад, под свой же танк танкиста. Автомат смолк. Сергей, прыгнул вперед, падая на колени перед Павлом Христофоровичем, рядом с уже находившейся здесь Викой.

В свете близкого огня разгорающегося танка он увидел искривленное гримасой боли лицо Павла Христофо-ровича.

«Жив!», — понял он.

— Иди, помоги выбраться из дому, — прошипел, прохрипел Лепин, — потом вместе с солдатами пробирайтесь в город — там хоть какой-то шанс выжить. Здесь уже все, иди… иди… время…

— Хорошо, — мотнул головой он, — Вика, я скоро, я сейчас. Вы оба, следите за танком — кто появиться, стре-ляйте без разговоров, — приказал солдатам.

Тот второй, кто срезал танкиста, только кивнул головой, сам трясясь от возбуждения и наверное, от страха тоже. Сергей, глянув на то, что было погребено под танком, еще раз оценил возможность пробраться вовнутрь и побежал к заваленным воротам. Вдруг остановился:

— Эй, ты, водила, пошли, поможешь!

— Ага, — откликнулся тот, явно не знающий что делать. Но получена команда — надо выполнять.

Огибая большую машину, парящую и тихонько трещавшую от огня, он с кормы увидел что-то… Господи, да горящее топливо льется из танка! Черт, оно вытекает прямо вниз, в дом…!

Обогнув и выскочив к скрытым за насыпью воротами он встал как вкопанный — те самые отблески света, ко-торые ему вначале просто казались с той стороны танка были самой ужасной картиной в жизни — море горящей солярки перекрывали единственный доступ в дом. К тому же верхние доски, торчащие под разными углами, бы-стро загорались одна от другой. На его глазах все уже полыхало через минуту…

Не чувствуя мороза он, пошатываясь, вернулся к Вике и Лежавшему Павлу Христофоровичу. Тяжело опус-тился на колени слева от застывшей в одной позе Вики:

— Ничего не сделать — там все горит! Топливо из танка… горящее топливо льется прямо вниз. Вика, они сго-рели заживо! Заживо!! Заживо!!! И из-за кого? Из-за нашей же доблестной армии, призванной нас защищать, но не убивать же!

Тут ему на глаза попался стерегущий уже полностью полыхающий танк солдата:

— Чего ты уставился на танк? Чего ты уставился, бля? За…сь горит? На хрен вы вообще здесь появились? Кто вас звал, уроды?! Ехали бы дальше, и никто бы про нас здесь не знал и не погиб — жили бы, переждали морозы без помощи армии. Знаешь, кто там сейчас горит? Все мои, и ее родные! — рыдал, переходя на крик и обратно Сергей.

Потом до него дошло, что он держит автомат. Диким взглядом посмотрел на него, на солдата и тихо, пытаясь незаметно, но получилось наоборот навести автомат на солдата. Тот только испуганно отпрянул, тоже рефлек-торно наводя на него свой «Калашников».

— Перестань, чего ты воешь? — вдруг тихо, но от того звучно прозвучавшим голосом произнесла Вика, не поднимая головы. — Папа сказал, что если не получиться помочь вытащить своих оттуда, то просто попытаться жить, ради его памяти, ради мамы. Ради всех близких. Жить, каким бы ни был новый мир и как долго ни про-длился твой и мой жизненный срок. Без этого смысл всего существования теряется — зачем тогда все это? Только это его пожелание держит меня не броситься в огонь. Он сказал нам направляться в город. Что мы там найдем, не знаю и не хочу знать. Они довезут нас, — как само собой имеющееся утверждение сказала она. — Так чего ты во-ешь, чего ты поднял автомат на него? — уже срываясь на крик, говорила она. — Он просто пацан, вчерашний школьник, которого призвали и не он устанавливал царящие в армии законы. Хотя если бы их не было, ничего бы вот этого тоже не было! Господи, за что? Давай перестреляемся все вокруг, на…й такая жизнь? Так же легче и проще! Раз и все! Опусти автомат, опусти. И ты тоже! — уже снизив накал речи, добавила она. — Помогите лучше труп в снег закопать — хоть так пусть, чем под открытым небом.

Неожиданная отповедь всегда тихой жены заставила по-другому смотреть на мир Сергея. Тем более смерть последнего близкого человека что-то надломила в душе всегда жизнерадостного в той, прошлой жизни парня, раз и навсегда отрезав от прошлого…

Они перенесли коченеющее тело умершего Павла Христофоровича в машину, как предложил Сергей: «чтобы зверье не начало глодать тело» и в ярком свете горящего танка направились к «Камазу». В прострации, как со-мнамбулы все четверо, испытывающие настоящий шок от развернувшейся за несколько минут трагедии забра-лись в машину. Заурчал мотор, машина стала разворачиваться. В один момент в ракурс попал горящий дом и подгребший его под собой танк:

— Постой несколько минут! — попросила Вика.

Она и Сергей мысленно прощались с прошлой, веселой жизнью, вспоминая родных, теперь уже находящихся в лучшем месте и взирающих на них оттуда. Им вспоминались их привычки, улыбки, шутки, все то, что связыва-ло их вместе… Все это безвозвратно отдалилось в один миг. Какой-то один короткий промежуток вечности и ты один. Нет, нас двое, мы сильные, мы выживем.

— Поехали.

Машина, прибавив обороты, стронулась с места. Обогнув дом, свет фар уже вперился в непроглядный мрак ночи, раздвигая его, оставляя за собой быстро догоравший и съеживавшийся костер. Скоро здесь только черное пепелище будет напоминать о произошедшей трагедии, виной которому сами люди, их безнаказанность, безум-ство и кажущееся величие. Скоро это пепелище скроется из виду, припорошенное снегом и никто, кроме памяти двоих людей не будет знать и помнить, что именно здесь произошло.

Что их ждало впереди? Неизвестность, жестокие реалии бытия кардинально меняющегося мира. Нужно быть готовым к новым испытаниям и мочь защитить себя. Эта укрепившаяся в сознании мысль заставила Сергея вни-мательнее посмотреть на зажатый в руках автомат, затем взгляд переместился на два магазина, смотанных между собой изолентой. Пока угрожающей им опасности нет. Щелк, магазин отсоединен, передернут затвор, досланный в ствол патрон, выскочил на пол. Щелк, автомат на предохранителе. Щелк, магазин снова подсоединен. Автомат направлен дулом в пол… Любой, кто только попробует пригрозить ему, немедля получит пулю в лоб…

Глава 11.

Срейтер (инженер) Дайнис просматривал только что полученную распечатку изменяющегося положения климатических условий планеты. Все шло по графику, даже через чур быстро. По временному сроку требовалось ждать еще один дергер (месяц), но планета явно не подходила под расчеты Свейнинга — она была меньше и поэтому намного быстрее охлаждалась. Пальцы на шестипалой руке пробежались по клавиатуре. Высветился ответ. Да, так и есть — через 2.1 дера (недели), а не через полных четыре дера наступит фаза полной подго-товки планеты.

Срейтер подошел к другому пультовому комплексу, немного постоял, размышляя и набрал команду… В кос-мос, туда, в центр Галактики ушел доклад, в конце которого была его Дайниса, приписка-рекомендация по изме-нению временного фактора дальнейших действий галактеров…

Андрей Павлович Суханский находился с женой в правительственной бункере глубоко под землей. Время обеда. Никто не мешал им у себя в выделенном отсеке, но думы, думы о тех, кто умирал наверху, не отступали ни на секунду. Температура на поверхности достигла поистине ужасной отметки в минус восемьдесят четыре градуса! Такого мороза, наверное, не было даже в самых удаленных северных районах планеты, и она продолжала опускаться.