Австро-Венгрия: судьба империи - Ярослав Шимов

Закончить цикл “Дуинские элегии” Рильке, мобилизованный в армию, смог после поражения Австро-Венгрии. Город, вдохновивший поэта на творчество, в ту пору как раз стал итальянским.

Еще один знаменитый приморский замок построен к северу от Триеста по приказу младшего брата Франца Иосифа, эрцгерцога Максимилиана, будущего императора Мексики. В 1852 году двадцатилетний юноша-офицер получил от императора назначение в Триест; вскоре эрцгерцог стал главнокомандующим австрийским военно-морским флотом. В 1856 году на берегу бухты Гриньяно в Триестском заливе архитектор Карл Юнкер начал строить замок с башенками в эклектичном шотландско-немецком стиле. Мирамаре (искаженное “вид на море”) получил свое название по имени португальской резиденции принца Фердинанда Сакс-Кобург-Готского, с которым молодой Габсбург решил помериться достоинством, вкусом к роскоши и богатством. Маститый архитектор не подкачал; вокруг замка разбили прекрасный парк с ливанскими кедрами и прочими диковинными деревьями. Однако злая судьба не позволила Максимилиану и его супруге Шарлотте долго наслаждаться удобствами Мирамаре: ввязавшись в мексиканскую авантюру, Габсбург уже не вернулся домой. Шарлотта сошла с ума и окончила свои дни в родной Бельгии.

Младший брат императора Франца Иосифа, эрцгерцог Максимилиан, с супругой Шарлоттой. 1850-е годы.

Мирамаре дождался новых хозяев, но с этим замком оказались связаны почти исключительно имена людей с трагическими судьбами. Супруга Франца Иосифа императрица Елизавета останавливалась здесь по крайней мере полтора десятка раз. Престолонаследник Франц Фердинанд и его супруга за два месяца до своей гибели в Сараеве принимали в Мирамаре германского императора Вильгельма II и императрицу Августу Викторию. В межвоенный период замок занимала семья Амадея Савойского, герцога д’Аоста, который жил здесь до назначения в 1937 году наместником итальянских владений в Африке. Там он и сгинул: попав в британский плен, сорокачетырехлетний герцог Амадей умер в Кении от туберкулеза и малярии. После новой войны в замке был расквартирован штаб англо-американских оккупационных войск, а еще через десятилетие здание наконец открыли для широкой публики. Роскошный, но мрачноватый Мирамаре и теперь сохранил тень былой сентиментальности. В замковом парке периодически проходят представления мелодраматического мюзикла “Сисси”. В перерыве в буфете можно освежиться чашкой крепкого кофе Selezione dell’Imperatore: стопроцентная мексиканская “арабика”, памяти расстрелянного императора.

Елизавете Австрийской в центре Триеста еще при жизни ее супруга поставили памятник, продержавшийся на постаменте лишь до утверждения итальянской власти. К счастью, время хотя бы иногда сглаживает вражду между странами и народами. Вот уже второе десятилетие бронзовая Елизавета вновь милостиво приветствует прогуливающихся по аллеям парка рядом с площадью Свободы чинных старичков и молодых мам с колясками. Душа Триеста обитает в этих кварталах, в тесных переулках, сбегающих на повернутую одной гранью к морю центральную площадь; в толкотне рынков, на которых с рассвета до полудня раскинуты пестрые торговые лотки; в невыносимо душных в часы летнего зноя улицах, дрему которых то и дело разбивает далекое стрекотание мотороллера. За спиной – голубой адриатический простор; над холмом Сан-Джусто, как дух святой, парит невесомое облако. Это Триест – ленивый, расслабленный город, и пауза в кафе La Pausa вполне может затянуться на весь день. Журчание голосов за соседними столиками похоже на шум прибоя. Кажется, что и нам сегодня некуда спешить.

5

Друзья и враги империи

Между деревнями Бечкере и Кишвагань издавна шли споры, причем по причине весьма основательной. Кишвагань лежала выше по реке Тисе, и бечкерские крестьяне справедливо негодовали, что они лишены той рыбы, которую удавалось поймать кишваганьцам.

Ярослав Гашек. Политическая и социальная история. Партии умеренного прогресса в рамках закона

Австро-Венгрия родилась при несчастливых обстоятельствах: повивальной бабкой дуалистического государства стало военное поражение. 3 июля 1866 года у чешской деревушки Садова прусская армия нанесла поражение австрийским войскам и их саксонским союзникам. Эта битва[60] решила исход “семинедельной войны”, а равно и судьбы Австрии и Германии. Австро-прусское противостояние, длившееся с середины XVIII века (тогда Фридрих II отобрал у Габсбургов Силезию), завершилось победой более динамичной державы Гогенцоллернов. Как для победителей, так и для побежденных сражение при Садове имело серьезные последствия. Чтобы не допустить распада империи, Францу Иосифу пришлось пойти на болезненный компромисс с венгерской элитой. Последствия внешнеполитические проявились не так быстро, но тем большее влияние они оказали на судьбу дунайской монархии.

Отто фон Бисмарк, руководивший политикой Берлина, при заключении мира проявил необычайное великодушие. По условиям Пражского мирного договора Австрия не отдала Пруссии ни пяди территории. Зато поживились, как ни странно, союзные пруссакам итальянцы, хотя их-то Австрия как раз побила – на суше, у Кустоццы, и на море, у острова Лис (Вис). Тем не менее к Италии отошла Венеция, последнее крупное владение Габсбургов на Апеннинском полуострове. Своим нестяжательством Бисмарк дал понять побежденным: теперь, когда спор за лидерство в германском мире решен в пользу Пруссии, между Берлином и Веной нет серьезных разногласий и ничто не мешает двум державам наладить союзнические отношения.

Францу Иосифу было непросто проглотить обиду. Во-первых, объединение Германии вокруг Пруссии означало, что Габсбургов фактически вытолкнули из их традиционной сферы влияния. Многовековая миссия Австрийского дома, считавшегося первой династией германского мира, закончилась неудачей. Во-вторых, серьезный удар был нанесен положению дунайской монархии в Европе. Садова во многом перечеркнула плоды трудов покойного канцлера Клеменса Меттерниха, который после победы над Наполеоном I создал в Европе систему дипломатических сдержек и противовесов, в рамках которой Австрии принадлежала очень заметная роль – большая, чем то предполагали военный и экономический потенциалы империи. В-третьих, после поражения от пруссаков у Вены осталось единственное направление военно-политической и экономической экспансии – Балканы. Однако там интересы Австрии пересекались с интересами России, хоть и потерпевшей поражение в Крымской войне, но все еще очень сильной державы.

Династическая гордость Габсбургов оказалась задета сильнейшим образом. Кому проиграли-то, рассуждали в Вене? Гогенцоллернам – по большому счету выскочкам среди европейских династий. Роду, главе которого еще в XVII веке принадлежало лишь захудалое Бранденбургское курфюршество – а Габсбурги к тому времени уже не одно столетие занимали самый престижный в Европе трон Священной Римской империи! Горько было Францу Иосифу в первые месяцы после битвы при Садове. Тогда он написал матери, эрцгерцогине Софии: “Когда весь мир против вас, когда у вас нет друзей, шансов на успех мало, но нужно… исполнить свой долг и уйти с честью”. Тогда, видимо, и ушел навсегда в прошлое тот довольно импульсивный, умевший веселиться и дурачиться молодой человек, каким бывал Франц Иосиф в начале своего правления. На смену ему пришел рано постаревший император с портретов – замкнутый трудолюбивый бюрократ, казалось прятавший за густыми бакенбардами и застегнутыми пуговицами мундира глубокую грусть, которая не покидала монарха до конца его долгой и не самой радостной жизни.

В отсутствии у Австрии в решающий момент союзников Франц Иосиф мог винить самого себя и своих дипломатов. Традиционный союз с Россией, основу внешнеполитических построений Меттерниха, молодой император похоронил собственными руками в 1854 году, во время Крымской (или Восточной, как называли ее в Европе) войны. Тогда Николай I рассчитывал на помощь Австрии в противостоянии с западными державами, поддержавшими враждебную Петербургу Османскую империю. Но Франц Иосиф полагал, что ослабление позиций России на Балканах будет на руку Австрии. Под угрозой удара австрийских войск в тыл русские вывели свои армии из придунайских княжеств Молдавии и Валахии. Царь Николай был в бешенстве, посчитав, что Франц Иосиф проявил черную неблагодарность – ведь русские войска помогли австрийцам в 1849 году подавить революцию в Венгрии! С тех пор отношения между Австрией и Россией складывались напряженно.

Не лучше шли дела у Вены и в контактах с другой влиятельной державой, Францией. Император Наполеон III поддержал объединение Италии под эгидой Пьемонта. В 1859 году началась война, в которой Франция выступила на стороне итальянцев против Австрии. Битвы при Мадженте и Сольферино оказались неудачными для австрийцев. Франц Иосиф встретился с Наполеоном III, и императоры обговорили условия мира, по которым Габсбурги потеряли Ломбардию, перешедшую под власть только что созданного Итальянского королевства.