Англия. История страны - Даниэл Кристофер

Война против Франции и Испании развивалась вполне успешно для Британии. Англичане сумели отнять у противников несколько Вест-Индских островов, также как и испанскую морскую базу на острове Куба. В результате французы и испанцы вынуждены были покориться, и в 1763 году Георг III подписал мирный договор, знаменовавший окончание Семилетней войны. Большинство его соотечественников-политиков были шокированы: они настаивали на продолжении войны, так удачно складывавшейся для Англии. Негодование только возросло, когда стало известно, что по условиям мира богатейший остров Гваделупа вновь отошел к Франции вместе с правами рыбачить в районе Ньюфаундленда. Питт пребывал в ярости. Несмотря на недомогание, он выступил в палате общин — говорил три с половиной часа и в своей речи страстно утверждал, что Франция «напугана нашим морским и торговым могуществом… а мы своими руками подарили ей возможность восстановиться после потерь и вновь стать грозой морей».

Не он один порицал заключенный мирный договор. На страницах вновь организованной газеты «Северная Британия» появились статьи журналиста и члена парламента Джона Уилкса (1727–1797). Он яростно критиковал политику королевского двора и господствующей верхушки. В 45-м номере от 23 апреля 1763 года Уилкс, похоже, зашел слишком далеко — объектом его нападок стал сам король Георг III. Уилкса арестовали, но вскоре освободили как члена парламента. Более того, согласно судебному решению он даже получил компенсацию за нанесенный ущерб. Тем не менее ситуация складывалась таким образом, что бунтарю пришлось бежать во Францию. Его имя — «Уилкс и свобода» — стало лозунгом, который объединял всех людей, стремящихся к расширению демократии и ограничению власти монарха. Этот призыв докатился даже до американских колоний, где не было недостатка в недовольных обычаями метрополии. После ряда инцидентов — таких как исключение Уилкса из палаты общин и вооруженных выступлений на континенте — опальный журналист вернулся на родину и вновь баллотировался на выборах в парламент. К крайнему неудовольствию короля Уилкс прошел в палату общин, затем был снова изгнан. На этом история с его участием в парламенте не закончилась. На каком-то этапе избиратели предпочли Джону Уилксу его оппонента, но Уилкс оспорил это решение и в конце концов добился права занимать место в палате общин. Позже он был избран лордом-мэром Лондона и в этом качестве разрешил воспроизводить в прессе парламентские дебаты. Это был исключительно важный прецедент, которому следуют и поныне. История борьбы отважного парламентария лишний раз продемонстрировала бедственное положение простых граждан перед лицом деспотической королевской власти. Даже Питт заявил, что если правительству удастся сломить Уилкса, это поставит под угрозу права и свободу всех англичан.

Джон Уэсли и методизм

В первой половине XVIII века наблюдался явный спад религиозного чувства. По мере роста благосостояния люди все с большим непониманием и отвращением относились к религиозным войнам минувшего столетия. Теперь они предпочитали — как в вопросах политики, так и религии — слушаться голоса разума, а не сердца. Религиозный фанатизм уходил в прошлое, уступая дорогу терпимости и хорошим манерам. Жизнь общества следовала давно уже установленным правилам. Англиканские священники — в основном выходцы из джентри — придерживались консервативных взглядов и отнюдь не рвались к революции в системе взглядов.

И вот в этой, казалось бы, непоколебимой религиозной атмосфере разорвалась бомба — имя ей было Джон Уэсли (1703–1791). В 1729 году вместе с Джорджем Уайтфилдом он учредил новое общество, в основу идеологии которого легли беззаветная преданность христианским догматам, самопожертвование и филантропическая деятельность. Противники насмешливо называли членов общества «библейской молью» или «методистами» — за методичность в изучении Библии. Сам Уэсли на протяжении девяти лет колебался в определении собственной веры, пока «за три месяца до истечении этого срока», а именно 24 мая 1738 года, не ощутил «странное тепло» на сердце. Как он утверждал: «Я почувствовал, что верую в Христа, единого Христа, во имя спасения». С тех самых пор Уэсли рассматривал «весь мир как свой церковный приход» — он посвятил себя проповеднической деятельности. В течение последующих пятидесяти трех лет Уэсли прошел по стране 224 тысячи миль и прочел свыше 40 тысяч проповедей — в среднем по две проповеди в день. Всеми силами он старался оживить религиозные чувства людей, помочь им сделать правильный выбор между грехом и спасением.

С самого начала методисты ориентировались в основном на беднейшие классы общества, например, на рабочих с оловянных рудников Корнуолла или городскую бедноту, которая оставалась вне зоны интересов англиканской церкви. Уэсли очень хотел трудиться в рамках официальной церковной системы, но англиканские священники и аристократические круги относились к методистам с большим подозрением. Реакцию знати недвусмысленно выразила герцогиня Бэкингем, которая с возмущением заявила: «Мне видится чудовищным утверждение, будто в душе своей я столь же греховна, как и эти несчастные бедняки, что, подобно червям, копошатся в земле!» Так или иначе, Уэсли пришлось создать собственную организацию, которая в 1784 году решительно отмежевалась от англиканской церкви. К тому времени в Англии уже существовало свыше 350 методистских храмов. Новое течение уходило корнями в героическую эпоху XVII века — времен пуританских восстаний против церкви и короля, — и этот факт лишь усиливал непреодолимое противоречие между методистами и англиканской церковью.

Искусство

В искусстве и философии первой половины XVIII столетия торжествовал основополагающий принцип «разумности». Эта концепция базировалась на понятии «общепринятой истины», почерпнутом из классических римских источников. Собственно, поэтому литераторы той поры назывались «августинцами», т. е. подражателями классических авторов эпохи императора Августа. Восемнадцатый век стал временем расцвета перевода как жанра: например, Александр Поуп (1688–1744) сделал целое состояние на своих переводах великого Гомера. Однако лучшие произведения английских «августинцев» написаны в ироикомическом жанре, оставившем потомкам непревзойденные образцы блестящей сатиры. К главным шедеврам Александра Поупа следует отнести поэмы «Похищение локона» и «Дунсиада», уличавшая всесильного премьер-министра Уолпола в политическом цинизме и коррупции. На протяжении сорока лет застрельщиком этой литературной борьбы с прогнившей государственной структурой являлась творческая группа, объединившаяся в клуб под названием «Скрибблер» («Писака»): в нее входили уже известный нам Александр Поуп, Джонатан Свифт (1667–1745) и Джон Гэй (1685–1732).

В живописи — для достижения вящего эффекта — также использовалась сатира, особо ярко это проявлялось в работах такого признанного мастера, как Уильям Хогарт (1697–1764). Однако главную цель живописцы того периода видели в воспевании богатых и преуспевающих клиентов — доказательством тому целая серия парадных портретов в полный рост на фоне пейзажей, принадлежавших перу Томаса Гейнсборо (1727–1788) и Джошуа Рейнольдса (1723–1792). Роскошные парки и пруды служили фоном для вновь отстроенных замков и дворцов, таких как Бленхейм, Чатсворт и Касл-Ховард, — в этих пейзажах ощущается сильное итальянское влияние. То же самое можно сказать о музыке — особенно это касается ранних сочинений немца Д. Ф. Генделя, в 1710 году перебравшегося в Англию. Он работал по заказу королевского двора и его гимн «Деттинген те деум» из оратории «Иуда Маккавей» восславляет победу 1743 года, а «Музыка для королевских фейерверков» посвящена торжественному заключению Экс-ла-Шапельского мира. Творения Генделя более позднего периода — прочувствованные оперы и оратории, особенно «Мессия», написанная в 1742 году — отличались глубиной замысла и пользовались большим успехом у современной публики.

В то время король со своим окружением проживал в основном в Лондоне, поэтому туда стекались все мало-мальски интересные люди. В начале века на прилавках книжных магазинов стали появляться книги нового автора — Даниэля Дефо (1660–1731), который специализировался в основном на жизнеописаниях людей среднего класса (все помнят его Робинзона Крузо, мелкого купца, который провел долгие годы на необитаемом острове). Рождение жанра романа большинство специалистов относит к 1740-м годам, когда Сэмюель Ричардсон (1689–1761) опубликовал сначала «Памеллу», азатем и «Клариссу». За ним последовал Генри Филдинг (1707–1754) — его перу принадлежат романы «Джозеф Эндрюс» и «Том Джонс», ставший признанным бестселлером того времени. Не менее значительны работы Лоуренса Стерна (1713–1768), который воспевал «управляемую анархию» (роман «Тристрам Шэнди»). Самой выдающейся фигурой в литературе второй половины XVIII века, пожалуй, является Сэмюель Джонсон (1709–1784), чья жизнь и разнообразные высказывания дали материал для первой в истории Англии биографии. Книга, написанная Джеймсом Босуэлом (1740–1895), так и называлась — «Жизнь Сэмюеля Джонсона». Джонсоновская апелляция к так называемому «здравому смыслу» являлась характерной для всего XVIII столетия, его влияние на прочих авторов трудно переоценить. Нужно также упомянуть Джейн Остин (1775–1817), чьи героини и сегодня вызывают у нас неподдельное восхищение и сочувствие.