Мясо. Eating Animals - Фоер Джонатан Сафран

Особый представитель ООН по вопросам продовольствия назвал превращение 100 миллионов тонн зерна и кукурузы в этиловый спирт, когда почти миллиард человек умирает от голода, — «преступлением против человечества». В каком же виде преступления следует обвинять животноводство, которое тратит 756 миллионов тонн зерна и кукурузы каждый год, если таким количеством еды можно было бы накормить 1,4 миллиарда человек, живущих в ужасающей нищете? А ведь в эти 756 миллионов тонн даже не входит мировой урожай сои в 225 миллионов тонн (98 процентов), который тоже съедают животные с ферм. Вы поддерживаете невероятную неэффективность и взвинчиваете цены на еду для беднейших слоев населения в мире, даже если едите только мясо компании «Ранчо Нимана». Именно эта неэффективность — а не вопросы защиты окружающей среды и даже не благоденствия животных — в первую очередь толкнула меня на отказ от мяса.

Некоторые ранчеры любят ссылаться на то, что существуют такие области, где невозможно заниматься земледелием, но можно выращивать крупный рогатый скот, или на то, что скот может обеспечить необходимый запас пищи, если выдался неурожай. Эти доводы, однако, серьезно воспринимают только в странах третьего мира. Самый известный специалист по этому вопросу Р. К. Пачаури руководит Межправительственной группой экспертов по изменению климата. Он получил Нобелевскую премию мира за свои научные работы, и он убежден, что вегетарианство — это диета, которой должен придерживаться весь цивилизованный мир, хотя бы из соображений одного только сохранения окружающей среды.

Конечно, я вступил в РЕТА из убеждения, что нужно охранять права животных, но вот еще какая штука: фундаментальная наука утверждает, что животные тоже состоят из плоти, крови и костей, как и мы с вами. Один свиновод из Канады убил дюжину женщин, подвесил их на крюки для мяса, где обычно висят свиные туши. Когда его привлекли к суду, публика пришла в ужас от его откровений: оказалось, что мясо некоторых женщин он скормил людям, которые думали, что едят обычную свинину. Потребители не смогли почувствовать разницы между свиным фаршем и фаршем из человеческого мяса. Естественно, не смогли. Разницы между телом человека и свиньи (курицы, коровы и т. д.) куда меньше, чем сходства — труп это труп, плоть это плоть.

У животных те же пять чувств, что и у нас. И мы все больше узнаем о том, что у них имеются поведенческие, психологические и эмоциональные потребности, которые эволюция создала в них, как и в нас. Животные, как и люди, чувствуют удовольствие и боль, счастье и страдание. Прочно установлен тот факт, что животным доступны многие из тех эмоций, которые испытываем и мы. Называть все их сложные эмоции и поведение «инстинктом» — глупо, как недвусмысленно объяснила Николетта. В современном мире легко игнорировать очевидный нравственный смысл этого сходства — это удобно, прилично и общепринято. Но это все-таки неправильно. Недостаточно знать, что хорошо, а что плохо; поступки — другая и более важная половина нравственности.

Благородна ли любовь Николетты к своим животным? Да, когда ведет ее к осознанию, что они личности, и к нежеланию навредить им. Но когда она сама выжигает клейма, отнимает у матери детенышей или перерезает животному горло, мне трудно ее понять. И вот почему: попробуйте применить ее аргументы в защиту мясоедства, предположим, к разведению на мясо кошек или собак — или даже людей. Многих это сразу отрезвит. На самом деле ее аргументы очень напоминают аргументы рабовладельцев (по существу, они одинаковы), которые требовали лучше обращаться с рабами, но были против отмены рабства. Можно заставить другого стать рабом и обеспечить ему «хорошую жизнь и легкую смерть», как высказалась Николетта, говоря о животных с фермы. Это лучше, чем дурно обращаться с ним, если он раб? Конечно. Но это не то, чего хочется каждому.

Или попробуйте прикинуть: вы станете кастрировать животных без обезболивающих средств? А клеймить? А резать им горло? Пожалуйста, взгляните на то, как это делается (фильм Meet Your Meat легко найти в Интернете, именно с этого следует начать). Большинство не станет делать подобных вещей. Большинство даже не захочет на это смотреть. Честно ли, что другие делают за вас? Это контракт жестокости к животным и контракт на убийство — и ради чего? Ради продукта, который никому не нужен, — ради мяса.

Есть мясо, может быть, и «естественно», и большинство, вероятно, считает это приемлемым — люди, без сомнения, делали это очень долгое время, — но это не нравственные доводы. На самом деле, человечество в целом и нравственный прогресс представляют ясный пример преодоления того, что называется «естественность». Вспомним, что большинство южан, поддерживавшее рабство, ничего не говорило о его нравственности. Закон джунглей — это не нравственный стандарт, хотя он может заставить мясоедов лучше относиться к тому, что они едят мясо.

После побега из оккупированной нацистами Польши нобелевский лауреат по литературе Исаак Башевис Зингер называл предвзятое отношение к различным биологическим видам «самой крайней расистской теорией», он доказывал, что права животных были чистейшей формой социально-правовой защиты, поскольку животные — наиболее уязвимые из всех угнетенных. Ему казалось, что неправильное обращение с животными было повторением в миниатюре нравственной парадигмы «права сильного». Мы не соотносим их эмоциональные и физические потребности с людскими, считаем их не очень важными только потому, что это в нашей власти. Конечно, животное-человек отличается от всех других животных. Люди уникальны, и не потому, что считают боль животного несущественной. Подумайте: вы едите цыплят потому, что ознакомились с научной литературой о них и сочли, что их страданиями можно пренебречь, или потому, что они вкусные?

Обычно этическое решение приходится принимать при неразрешимом конфликте интересов. В данном случае конфликтуют следующие интересы: человек хочет потрафить своему вкусу — а животное не хочет, чтобы ему перерезали горло. Николетта говорит, что они обеспечивают животному «хорошую жизнь и легкую смерть». Но жизнь, которую они обеспечивают животным, не настолько хороша, как жизни, которые большинство из нас обеспечивают своим собакам и кошкам (они могут обеспечить животным более комфортную жизнь и менее мучительную смерть, чем компания «Смитфилд», но действительно ли она так хороша?). Можно ли спокойно отнестись к тому, что человеческая жизнь окончится в 12 лет, а ведь это то же самое, что происходит с животными, которых насильственно лишают жизни в таких хозяйствах, как ферма Билла и Николетты?

Мы с Николеттой согласны в том, что наш выбор продуктов питания оказывает на других очень существенное влияние. Если вы сами вегетарианец, ваша жизнь оценивается в одну единицу вегетарианства. Если вы повлияли на другого человека, счет удвоился. А вы, без сомнения, можете повлиять на гораздо большее количество людей. То, что есть приходится на глазах других людей, сильно влияет на выбор меню.

Решение употреблять в пищу любое мясо (даже если это мясо от производителя, который минимально истязает животных) подтолкнет ваших знакомых есть мясо с промышленных ферм, чего в ином случае они бы делать не стали. О чем говорит это решение? Что лидеры, написавшие манифест об «этичном мясе», например, мои друзья Эрик Шлоссер, Майкл Поллан и даже фермеры с «Ранчо Нимана» регулярно выкладывают деньги из своих карманов и передают их промышленным фермам? Для меня это решение означает, что «этичное плотоядное» — идея провальная; даже самые ярые ее сторонники не могут следовать ей все время. Я встречал кучу людей, которых впечатлили доводы Эрика и Майкла, но ни один из них не ест только мясо с мелких ферм, типа ферм Нимана. Они либо вегетарианцы, либо продолжают есть по крайней, мере какое-то количество мяса с промышленных ферм.

Утверждение, что употребление в пищу мяса может быть этически безупречным, звучит «приятно» и «толерантно» только потому, что большинство эгоистически считает, будто любое их деяние и желание — нравственно. Конечно, это будет популярно, если вегетарианка Николетта дает мясоедам основание забыть о настоящем нравственном вызове, который представляет собой мясо. Но сегодняшние социальные консерваторы — это вчерашние «экстремисты» по таким вопросам, как права женщин, гражданские права, права детей и так далее (кто станет защищать полумеры по вопросам гражданских прав или рабства?). Но когда дело касается употребления в пищу животных, тут уже невозможно игнорировать то, что ясно и неопровержимо доказано наукой: чего у нас больше с другими животными — сходства или различий? Они наши «двоюродные братья», как высказался Ричард Докинз.* Даже простое и не вызывающее сомнений утверждение: «вы едите труп», — назовут преувеличением. Нет, это всего лишь правда.