Потерянная империя - Клайв Касслер

Повисла пауза.

— Возможно, я фантазирую на ровном месте, — заговорил наконец Сэм, — но, по-моему, «апостолы» капитана Уодделла готовились к боевым действиям.

— А теперь самое интересное, — объявила Северсон. — В том же письме Уитли уведомляет Белкнапа с Робсоном, что приказал Квакеру, то есть Дадли, отрядить в Дар-эс-Салам лучшего из агентов для изучения ситуации.

— Ну, кого Дадли считал лучшим, известно — Блэйлока!

— И через два месяца он высаживается в Багамойо, — добавила Реми.

— Все вроде бы сходится. Но вы же сами говорили, Джулианн, что доказательства косвенные.

— Я еще не закончила разбирать письма. А пока могу познакомить вас с одним знающим человеком. Не хотите съездить в Джорджию?

ГЛАВА 25

Саванна, Джорджия

Выслушав окончание лекции о Блэйлоке, дополненной соображениями Джулианн, где дальше распутывать очередной клубок загадок, Фарго заказали билет на дневной рейс из Даллеса. В Саванну самолет прилетел в четвертом часу.

Пока Сэм оформлял у стойки бумаги на прокат автомобиля, Реми проверила голосовую почту и, когда муж подошел с ключами, радостно объявила:

— Сельма получила утром колокол!

Издав вздох облегчения, он широко улыбнулся.

— После всех злоключений, что мы пережили ради этой железяки, мне уже рисовались всякие жуткие картинки — вроде как он выпадает из самолета в океан…

— Мне тоже! Сельма говорит, колокол в отличном состоянии. За трофеем едет Добо.

Собственно, Добо звали Александру, но он предпочитал, чтобы к нему обращались по фамилии. Заядлый серфингист, он дни напролет крутился на пляже, на полставки подрабатывал реставратором плюс иногда консультировал Фарго по вопросам, находившимся вне их компетенции. Прежде Добо возглавлял факультет архитектуры, реставрации и консервации в румынском университете Овидия, а кроме того, занимал должность старшего консультанта в Музее румынского мореходства и Национальном музее истории и археологии. Не встречался еще такой артефакт, который он не смог бы отреставрировать.

Добо с Сельмой, уроженкой страны-соседки Румынии, частенько предавались воспоминаниям о прошлом, время от времени вступая в ожесточенные споры из-за «старушки-родины».

— По словам Сельмы, Добо провозится с ним всю ночь, — добавила Реми.

— Неужели волны нынче не задались? — улыбнулся Фарго.

— Да просто из рук вон.

— Как журнал продвигается?

— Сказала: «Пока работаем».

На языке Вондраш это означало, что работа идет, медленно, но верно, — дальнейшие же вопросы только помешают ее успешному завершению.

— Она еще упомянула спираль и числа Фибоначчи — они повторяются по всему тексту. Точно мантра. До чего ж интересный парень этот Блэйлок!

Сэм позвенел ключами.

— В путь!

— Ты какую взял?

— «Кадиллак-эскалада».

— Сэ-э-эм…

— Гибрид!

— Ладно, уговорил.

Для Фарго Саванна олицетворяла очарование и историю Юга — изгибами тенистых улиц, обрамленных раскидистыми дубами в завесах испанского мха; ухоженными монументами, площадями в пене цветущих вишен; каскадами гортензии и жимолости, струящимися с балконов и каменных стен; фасадами плантаторских усадеб с колоннами в неогреческом стиле и обширных неоклассических поместий. Даже звон цикад создавал тут особую, неповторимую атмосферу. Собственно, из любви к Саванне они без лишних раздумий и согласились на предложение Северсон. На просьбу хоть намекнуть относительно предмета поисков библиотекарь с улыбкой ответила:

— По-моему, там вы обнаружите кое-что знакомое.

Несмотря на жару, Фарго опустили тонированные стекла «кадиллака», чтобы любоваться пейзажем во всей его красе.

— Так куда мы едем? — обмахиваясь панамой, уточнила Реми.

— На Уитакер-стрит, около Форсит-парка. По-моему, оттуда недалеко и до Хейворд-Хаус.

Хейворд-Хаус — в прошлом летняя резиденция плантатора, представлявшего штат при подписании Декларации независимости, — вошел в число многочисленных достопримечательностей, внесенных в Национальный реестр исторических мест города Блаффтона. Прогуляться по Блаффтону было все равно что прогуляться по страницам истории.

Припарковав машину под раскидистым дубом у восточной стороны Форсит-парка, Фарго прошли пешком один квартал и оказались перед темно-серым особняком с мятно-зелеными ставнями. Сэм сверился с адресом, который им дала Джулианн.

— Это он.

Выведенная от руки надпись на самодельной вывеске над крыльцом гласила: «Музей и галерея мисс Синтии».

Когда они двинулись вверх по ступеням, тощая енотовидная собака, приподняв белую морду, разок протяжно взвыла — и снова задремала на коврике.

Парадная дверь распахнулась; за второй, сетчатой, дверью показалась сухонькая старушка в белой юбке и розовой блузке.

— Добрый день, добрый день! — мелодично протянула она, как все южане.

— Добрый день, — ответила Реми.

— Как видите, дверной звонок у меня Бубба.

— У него отлично получается, — улыбнулся Сэм.

— Да, к работе он относится серьезно. Пожалуйста, проходите. — Она отомкнула замок, приотворив «сетку» на несколько дюймов.

Сэм распахнул дверь перед женой и вошел следом.

— Мисс Синтия — это я, — сказала женщина, протягивая руку.

— Реми…

— Фарго, я знаю. А вы, наверное, мистер Сэм Фарго.

— Совершенно верно, мэм. Откуда вам…

— Джулианн предупредила о вашем приезде. Посетителей у меня, как видите, немного, так что ошибиться трудно. Проходите. Я как раз завариваю чай.

Ступая неуверенно, но, как ни странно, грациозно, мисс Синтия повела их в гостиную. По крайней мере, так решили Сэм и Реми. Тяжелая резная мебель, тюль, обитые бархатом канапе и стулья точно перенеслись сюда со съемок «Унесенных ветром».

— А как вы познакомились с Джулианн, мисс Синтия? — поинтересовался Сэм.

— Раз в год я стараюсь выбраться в Вашингтон. Мне нравится история города. Так, пять лет назад, во время поездки я и познакомилась с мисс Джулианн. Видимо, ее тронули мои докучливые расспросы, мы начали поддерживать связь. Если я нахожу что-нибудь новое, не поддающееся идентификации, то сразу звоню ей. Она меня тоже как-то навещала… Ах да! Простите, нужно проверить чай. — Мисс Синтия выскользнула в другую дверь и через пару минут вернулась. — Пока чай настаивается, покажу то, что вы ищете.

Миновав фойе и короткий коридор, они оказались в просторной, залитой солнцем белой зале.

— Добро пожаловать в Музей и галерею мисс Синтии! — объявила хозяйка.