Пчела в цвете граната - Сания Шавалиева

неожиданно позвала Ася.

– Поехали.

Удивилась. Обычно никто так быстро не соглашался куда-то пойти с ней. Задавали сто вопросов, потом быстро отказывались. Раис даже ни разу не пригласил её в кино и от совместных походов на танцы или в парк культуры, в гости всячески отнекивался. Он бросил её здесь, на этой остановке. Сказал, что на следующей неделе женится, сел в автобус и укатил. Перед этим они год встречались, на скорость лепили пельмени: мясо крутили в мясорубке, месили тесто в плоской чашке. Раньше Ася пельмени лепила с матерью. Мать ловко щипала пальчиками края, отбрасывала пельмени на стол, Ася с трудом управлялась – выкладывала ровным рядом на разделочной доске. Потом и сама научилась лепить. Раис служил в армии поваром. Однажды сцепились на спор и не уступили друг другу в скорости. Потом съедали все пельмени, расслаблялись, целовались. Он будил в Асе женщину, она пугливо отстранялась, он ластился, как медведь к медовым сотам, устраивал игры, шутливо бросал в тёплую воду одетой. Она переодевалась, возилась с мокрым бельём, стыдливо застёгивала все пуговицы на халате. А потом он её бросил. Ушёл, даже не дождавшись её ответной реакции. Она смотрела в окно автобуса на его затылок с волнистыми ровными волосами, ёжилась от дождя и ничего не понимала. Миллион вопросов, и один из них самый главный: обманул? Встречался с двумя сразу?

– Нам какой? – спросил Руслан.

– Тройка.

Дверь открылась, Руслан чуть подтолкнул Асю в пустой салон.

– Сто лет не ходил на дежурства БКД, – сказал Руслан, влезая в автобус и усаживаясь на заднее сиденье. – Иди сюда.

– Ты немного потерял, – Ася устроилась рядом. – Надоест ещё, станешь старым и толстым, у тебя будет дом, семья, канарейка, и тебе ни за что не захочется из своего уютного очага выползать наружу.

– Я готов состариться с тобой.

– Разумеется.

– Замётано.

Ася чувствовала его тепло, смотрела на его коленку и представляла себя пловчихой, которая с этой вершины окунается в водную гладь. Почему-то такой сложный образ пришёл в голову.

– Смотри не подведи меня, – сказал он и тут же заснул, положив голову ей на плечо.

Если бы кто-то сказал Асе, что эта остановка окажется такой разнесчастной, она бы только рассмеялась. Здесь она впервые разговорилась с Раисом, а вот теперь и с Русланом. Здесь они с Раисом и разбежалась, значит, и с Русланом по аналогии будет та же история. Рассуждения о предопределении предполагают, что ты сама в это веришь. Когда Раис бросил её, она никак не могла поверить и приходила к нему на работу, оставляла записки, требовала пояснений. Ждала, он не отвечал. Раис чего-то испугался, и этот испугается. Она вспоминала, как Раис гладил её волосы и называл малышкой.

Малышка! Её взрослость была напускной, а рассуждения – детскими. Он был старше на десять лет, ходил в джинсовой куртке, серых брюках с чётко отутюженными стрелками, намекал на близкие отношения, тихо посмеивался над её отказами. А Ася была юной шпингалеткой, ещё донашивающей школьную одежду и обувь. Потом сменила хлопковые платья на трикотажные костюмы, футболки, расшитые бисером, и стала выглядеть ещё моложе. Впрочем, дело было не в одежде, а в разуме. Ей не хватало той жизненной хватки, которой обладала Заря. Набираясь опыта, читала классиков и ещё больше запутывалась. Часто книги противоречили жизни.

Народ для дежурства набрался. Ася опаздывала. Она частенько опаздывала. В кабинете стоял ровный усталый гул. Байконур Михайлович пытался расписать ручку, согревал дыханием, оставляя дыры, округло чиркал по бумаге. Когда Ася с Русланом зашли в кабинет, гул резко умолк. Мурзина с женихом?! Беглый взгляд на пришедших, на стол со сколами и царапинами – и в журнале появляется два нацарапанных плюса.

Допоздна дежурили по комплексу. Байконур Михайлович отправил на маршрут только их двоих, хотя обычно ходили группами по пять-шесть человек. Такой расклад всех устроил. Ася всё-таки сомневалась, что у Руслана хватит сообразительности. Зря сомневалась. Он был словоохотлив. Много рассказывал про армию, родителей, привольную жизнь в школе. На улице полоскал осенний ветер, промозгло холодил косточки. Меж туч золотился полумесяц. Ася посмотрела на часы, зябко поёжилась, обхватила локти руками.

– Замёрзла?

– Е-есть немного, – тряхнула плечами, губы посинели, задрожали.

– Давно бы сказала, – Руслан снял серую рубаху, оказался в белой майке.

Попыталась отказаться – натянул ей через голову, прижал к груди:

– А так?

Гораздо теплее.

Они вышли обратно на остановку уже в одиннадцатом часу.

В автобусе разморило. По стеклу стал накрапывать дождь. Показалось, будто голодные воробьи своими крепкими клювами долбили куда ни попадя. Ася и сама до конца не осознавала, рада ли она теплу этой рубахи с запахом пота и дешёвого одеколона. Не понимала, на самом ли деле всё это происходит. С тех пор как Раис укатил на автобусе жениться, прошло уже больше года, а она всё ещё чувствовала на сердце те горячие слова обиды. Тогда она неделю проплакала, а день его свадьбы, субботу, простояла у окна. Мимо прокатывали машины с шарами, лентами, куклами на капоте, а она прижималась лбом к стеклу и пыталась разглядеть ту счастливицу, которой повезло выйти замуж…

На остановке Ася и Руслан разошлись в разные стороны. Попыталась вернуть рубаху. Отказался, сказал, что успеет добежать до общежития.

– Завтра заберу, – показал на свой дом. – Мы соседи, только по разную сторону дороги.

– Завтра воскресенье. Выходной.

– Вот и сходим куда-нибудь. В кино хочешь? Хотя нет. После зарплаты давай.

Ася спустилась в переход, где жутко сквозило. На вахте забрала письмо от родителей. Читала размашистый почерк отца в темноте лифта и обещала себе завтра же ответить. И знала, что не ответит ни завтра, ни послезавтра, а скорее через неделю, а то и две. Обычный набор фраз: «Всё хорошо, не болею, отпуск нескоро». Другое дело – письма для Зари. Вытащила замёрзшими пальцами из сумки старое заготовленное письмо, подложила под своё. Письма уже пахнут Асиной сумкой, чернилами, карандашами. Но Заря принюхиваться не станет. Молча кинет, равнодушно отвернётся.

Устраиваясь в кровати поудобнее, Ася вспоминала Руслана. «Неужели приударить решил? Вот ещё морока. И всегда они, эти пацаны, такие…» – подумала она, ощущая какую-то неловкость и досаду. Не заметила, как уснула. Проснулась поздно утром. У кровати сидел Руслан в белой спортивной рубашке. От него свежо и радостно пахло ромашковым шампунем.

Ася лежала на спине, накрыв подбородок одеялом.

– Ты как здесь?

– И тебе привет, – сказал он.

– Как ты меня нашёл?

– Что ж, давай вспоминать. Не ты ли мне на сопромате задала загадку в ответ на мой вопрос? Номер квартиры?