Стальная принцесса - Кент Рина

– Илай… – всхлипываю я. – Илай – тот, чье имя нельзя называть.

Почему его нельзя называть по имени и почему его больше нет в моей жизни?

Я обхватываю голову руками и бью по ней кулаком снова и снова.

Почему я не могу вспомнить? Почему, черт возьми, я не могу вспомнить?

Мое сердце чуть не разрывается от сокрушительной волны горя.

Как будто мою грудную клетку вспарывают и разрезают на части, и все, что я могу делать, – смотреть.

Точно так же я наблюдала, когда Илай вошел в то озеро, а я не смогла последовать за ним.

Илай.

Кто, черт возьми, такой Илай и почему я вдруг чувствую, что потеряла большую часть себя?

– Илай… – Его имя вырывается сдавленным всхлипом.

Зуд под кожей впивается в мои руки, как иглы. Пошатываясь, я поднимаюсь на ноги и снова и снова мою руки.

Я не останавливаюсь даже после того, как моя кожа краснеет. Я хочу вымыть руки отбеливателем.

Но даже это не сделает их чистыми, не так ли?

Я смотрю на свое растрепанное отражение в зеркале. Волосы торчат во все стороны, а глаза налиты кровью. Слезы оставляют дорожки на бледных щеках.

Это не просто какая-то боль.

Это хроническая боль.

Илай был кем-то важным из моего прошлого, и я стерла его точно так же, как стерла маму и папу.

Точно так же, как я стерла все остальное.

– Что с тобой не так? – шепчу я своему отражению. – Почему ты не можешь быть нормальной?

Знаете что?

Достаточно.

С меня хватит того, что я ставлю благополучие других превыше своего собственного. Я встречусь с дядей лицом к лицу и потребую, чтобы он рассказал мне все, что ему известно.

Я потребую, чтобы он отвез меня обратно в Бирмингем.

В течение десяти лет я думала, что смогу выжить, не зная своего прошлого.

Но без корней нет будущего. Я навсегда останусь в этом вихре эмоций и пугающих кошмаров.

И горя.

Сокрушительного горя.

Я едва могу дышать, когда думаю об Илае. Дядя должен сказать мне, кто такой, черт возьми, Илай.

Умывшись и приведя себя в порядок, я надеваю форму. Выходя из комнаты, я проверяю телефон, но от Эйдена по-прежнему нет сообщений.

Мое сердце бьется сильней, но я проглатываю боль. Я выхожу из своей комнаты с решимостью, бурлящей в венах.

Сегодня я встречусь лицом к лицу со своими страхами.

Сегодня я узнаю все, что тетя и дядя скрывали годами.

Это больше не один из вариантов. Это необходимость.

Я спускаюсь по ступенькам, глубоко дыша и собирая все мужество, которое во мне есть.

Это первый раз, когда я потребую, чтобы они рассказали что-то о моем прошлом.

Я рассчитываю на понимание дяди. Будем надеяться, он не передумал.

– Она прямо наверху, – говорит тетя напряженным тоном. – Давайте поговорим в другом месте.

Я останавливаюсь у подножия лестницы в углу гостиной, откуда доносится ее голос.

Значит, вчера вечером она вернулась домой.

– Это такое же хорошее место, как и любое другое.

Мои мышцы напрягаются от этого голоса.

Голоса, который я никогда не хотела слышать в своем доме.

Никогда.

Может, мне мерещится?

Наклонившись вбок, я слегка заглядываю в гостиную.

И прикрываю рот рукой, чтобы подавить вздох.

Это он.

Джонатан Кинг.

Джонатан гребаный Кинг сидит на стуле в гостиной. На нем черный костюм, который, кажется, сошел прямо с показа мод от Армани.

Тетя и дядя сидят на диване напротив него.

Я смотрю на них в профиль, но вполне могу разглядеть выражение ужаса на лице тети и потемневшие черты лица дяди.

Что, черт возьми, происходит?

– Мистер Кинг, – говорит дядя почтительным спокойным тоном. – Пожалуйста, давайте сделаем это снаружи.

– Я бы предпочел сделать это прямо здесь. – Он выглядит совершенно расслабленным, как будто ему принадлежит не только это место, но и все, кто в нем находится.

Ясно, от кого Эйден унаследовал свою приводящую в бешенство уверенность.

– Мы благодарны вам за помощь, – говорит тетя. – Но мы уже вернули вам долг.

– Вернули мне долг? – Джонатан невозмутим. – Ничто не может отплатить за спасение человеческой жизни, миссис Куин. Как вы думаете, если бы я не оплатил операцию Эльзы, она была бы жива?

Мое сердцебиение учащается, отдаваясь в грудной клетке и ушах.

Джонатан оплатил мою операцию? Какого черта он это сделал?

– Вы правы, – подхватывает тетя. – У нас не было денег, и если бы вы не протянули щедрую руку помощи, Эльзы бы с нами не было.

– Я не щедрый человек, миссис Куин. – Джонатан ставит локоть на подлокотник и опирается на свою руку. – Я бизнесмен. Я сделал инвестиции в будущее. В конце концов, она наследница состояния Стил.

– Нет никакого состояния! – Тетя вскакивает на ноги. – Она и близко не подойдет к этой грязной империи, построенной на крови.

Наследница Стил. Империя?

Меня шатает от такого количества информации, брошенной в лицо. Я чувствую, что меня сейчас снова вырвет.

Джонатан улыбается.

– Тот факт, что она построена на крови, делает ее еще более желанной. Вы так не думаете?

– Моя Эльза и близко не подойдет ни к этим деньгам, ни к этому имени. Она Эльза Куин, – огрызается тетя.

Дядя усаживает ее назад и кладет руку ей на бедро, как бы удерживая от того, чтобы она снова встала. Он смотрит на Джонатана с гораздо более рациональным выражением лица, чем у тети.

– Тогда вы сказали, что не будет никаких условий.

– Я сказал, что помогу без дополнительных условий, но я предупреждал, что вернусь.

Нижняя губа тети кривится.

– И чего же вы хотите, мистер Кинг? – Голос дяди становится тверже. – Потому что вы не встретитесь с Эльзой. Сначала придется пройти через меня.

– При всем моем уважении, пройти через вас будет не так уж трудно, мистер Куин.

– Чего ты от нее хочешь? – Дядя выдыхает, отбросив деловой тон, все его поведение излучает напряжение.

– Я позволил Эльзе жить тогда, и я позволяю ей жить сейчас, но в тот момент, когда я решу сжечь кровь Стил, текущую в ее венах, никто меня не остановит. – Он делает паузу. – Я оборву жизнь, которую спас, в мгновение ока.

У меня ломит спину, а пальцы дрожат.

Я оборву жизнь, которую спас, в мгновение ока.

Что, черт возьми, он имеет в виду?

– Она не имеет никакого отношения к своему отцу! – тетя кричит. – Она не он.

– Вы уверены в этом? – Глаза Джонатана темнеют. – В конце концов, она маленькая принцесса Стил, ради которой он пожертвовал всем.

– Оставь Эльзу в покое, или я не стану молчать. – Дядя говорит тихо, но угрожающе.

– Я ценю вашу смелость, но дело в том, что вы ни черта не сможете мне сделать, мистер Куин. – Джонатан встает и застегивает пиджак. – А теперь, если вы меня извините, мне нужно присутствовать на заседании совета директоров.

Он внезапно поднимает глаза и встречается со мной взглядом, как будто знает, что я слушала все это время.

Я замираю, когда жестокая ухмылка кривит его губы, прежде чем он поворачивается и выходит за дверь.

Ни тетя, ни дядя не провожают его. Лицо тети краснеет, а дядя держит ее за плечи, как будто не дает ей развалиться на части.

Я стою за стеной, мои внутренности разрываются на миллион кусочков.

Все, что сказал Джонатан, проносится в моей голове подобно урагану, которому не видно конца.

Я слишком потрясена, чтобы все осмыслить, но я знаю, просто знаю, что события, произошедшие в моем прошлом, были не из приятных.

Это мой единственный шанс узнать правду, какой бы она ни была.

Я делаю глубокий прерывистый вдох и направляюсь в гостиную.

Дядя первым поднимает взгляд, когда я встаю перед ними. Тревога искажает черты его лица.

Прежде чем они успевают что-либо сказать, я произношу спокойным голосом, хотя совершенно себя такой не чувствую.

– Я все слышала. А теперь я хочу, чтобы вы рассказали мне о моем прошлом.

Глава тридцать третья

Эльза

Дядя встает, заставляя себя улыбнуться.