Сюрприз для «воинов Аллаха» - Максим Шахов

Вахтенный ничего не подозревал, но со скуки продолжал следить за действиями Абукири. Инженер больше не оглядывался и не задирал голову, но взгляд матроса чувствовал. Из-за этого ему пришлось задержаться у патрубка намного дольше, чем он рассчитывал. Изображая повторный замер, инженер незаметно вытащил из кармана небольшой пакет и протолкнул его через патрубок в танк.

Убедившись, что вахтенный ничего не заметил, Абукири перекинулся с ним парой слов и, наконец, скрылся в надстройке. Только здесь инженер украдкой оглянулся и отер о брюки взмокшие ладони.

Через минуту он уже спустился по трапу в насосное отделение. Чарли и Крис шагнули ему навстречу. Абукири быстро сказал Чарли:

– Поднимешься наверх! Если кто-то сунется, предупредишь…

Они быстро договорились об условном сигнале, после чего Чарли поднялся по трапу. Задачу боевиков несколько усложняло отсутствие надежной связи. И от раций, и от мобильных телефонов толку в трюмах судна было немного – стальные переборки экранировали сигнал. Но Абукири был к этому готов. Поэтому он заранее спланировал все так, чтобы все действия по подготовке атаки можно было произвести ему самому. У помощников же инженера были другие функции – в основном силовая поддержка.

105

 Греция, Пирей, борт судна «Луксор», август 2004 года

Диметилсульфаксид с одним атомом кислорода является абсолютно безобидным веществом. С двумя – тоже. А вот молекула диметилсульфаксида, снабженная четырьмя атомами кислорода, по своим свойствам является сильнейшим нервно-паралитическим газом. Собственно, именно такие молекулы диметилсульфаксида образуются при применении некоторых боевых отравляющих веществ в результате сложных реакций распада.

Проблема, которую предстояло решить Абукири, была не из легких. Окислить диметилсульфаксид до требуемого состояния почти так же сложно, как получить золото «999» пробы. То есть теоретически это возможно, но килограмм такого золота обойдется производителю дороже платины и алмазов.

Но инженеру пришла на помощь случайность. Когда-то давно он стажировался в США. И именно их химическую лабораторию привлекли к расследованию случая загадочных отравлений. Речь шла о пациентах стоматологической клиники. Они не погибли, но получили серьезные расстройства здоровья. Научный руководитель будущего инженера Абукири выдвинул смелую гипотезу о том, что причиной отравлений стал именно использовавшийся в клинике диметилсульфаксид. Какая-то ничтожная часть его по непонятным причинам окислилась и стала причиной загадочных отравлений.

На практике подтвердить этот факт в тот раз так и не удалось. Но один из коллег Абукири уже позже, в частном разговоре, выразил уверенность, что все дело в платине, также использовавшейся в клинике. И он оказался прав. Замыслив теракт, Абукири провел серию тайных экспериментов. И обнаружил, что платина действительно является катализатором процесса. Но только включив в цепочку еще и никель, Абукири наконец достиг цели.

В лабораторных условиях это позволяло окислять до нужной кондиции восемьдесят процентов исходного диметилсульфаксида. В судовых условиях можно было надеяться, что лишь тридцать-сорок процентов вещества станут ядом. Но и этого было вполне достаточно. Для гибели человека вполне хватало и сотой доли миллиграмма этого адского вещества.

Отправив Чарли караулить наверх, Абукири принялся за дело. По его команде Крис открыл несколько задвижек. Инженер тоже не отлынивал от работы. В результате уже через пять минут пятый танк «Луксора» превратился в своеобразную химическую установку.

По проекту, каждый танк судна был снабжен паровым змеевиком. Предварительный его прогрев занял около трех минут. Когда щелчки в трубопроводе прекратились, Абукири лично открыл до упора прямую и обратную задвижки.

Диметилсульфаксид начал быстро нагреваться. В Грецию инженер вполне законно ввез платиновый портсигар и кусок почти чистого никеля в виде ручки от зонтика. Превращенные в опилки платину и никель он и сунул через патрубок в пятый танк. Опилки были упакованы в целлофан, но диметилсульфаксид очень быстро его растворил.

И в пятом танке начал образовываться смертоносный газ. Наружу он пока не вырывался, поскольку на палубе Абукири незаметно заблокировал вентиляционный патрубок и зафиксировал в закрытом положении предохранительный клапан. Теперь пятый танк представлял собой адский котел – давление в нем неуклонно повышалось, одновременно часть диметилсульфаксида превращалась в сильнейшее отравляющее вещество…

Как и предсказали синоптики, ветер поменялся на юго-западный. При взрыве пятого танка он неминуемо должен был подхватить ядовитое облако выброса и унести его к городу. Над олимпийскими Афинами нависла смертельная опасность, о которой никто даже не догадывался…

106

 Греция, залив Сароникос, август 2004 года

Вахид Шимаев, тридцатитрехлетний командир чеченских террористов, развалившись, сидел на корме катера. Он был одет в шорты и яркую гавайку. Очки Вахид сдвинул на лоб, поскольку уже пару часов, как солнца не было. После изнурительной утренней жары прохладный морской ветерок и низкая облачность казались боевику манной небесной.

Дауд и Турпал-али сидели впереди, за спиной Ангелоса Хапсалиса. Грек вел катер вдоль берега к Мегаре. Одет он был с деловым шиком, но человек, хорошо знавший прежнего Ангелоса Хапсалиса, был бы неминуемо поражен происшедшей с ним переменой. Ангелос за пару дней постарел лет на десять. От его недавней уверенности в себе не осталось и следа. Это был уже не удачливый контрабандист, а тень его тени…

На вилле в Мегаре Ангелос пережил такое, чего не доводилось испытать и узникам фашистских концлагерей. Чеченцы были даже не садистами. Садисты от мучений своих жертв получают удовольствие, и это еще как-то можно понять. Борцы же за свободу Ичкерии насиловали и истязали Ангелоса только для того, чтобы подавить его волю. При этом они не испытывали ни удовольствия, ни мук совести, свойственных даже самым закоренелым преступникам, ни даже элементарного чувства брезгливости. Они просто выполняли свою обычную рутинную работу. Работу нелюдей, считающих всех остальных просто быдлом.

Чеченцы были обычными зверями. Ангелос это понял. И сломался. На его месте сломался бы любой. За годы войны методику превращения пленников в послушных зомби чеченцы обкатали до блеска. Даже фашистам такое не снилось. Физический вред, нанесенный пытками здоровью Ангелоса, был минимальным. Его же психику сломали навсегда. В присутствии чеченцев Ангелос испытывал первобытный страх. И выполнял любой приказ. Это и позволило Вахиду Шимаеву безбоязненно использовать Ангелоса в качестве слепого орудия для подготовки к теракту. При этом Хапсалис имел не одну и не две возможности броситься к вооруженному полицейскому и попросить защиты. Но он не смог этого сделать – присутствие, даже на некотором расстоянии, зверей в человеческом обличье полностью блокировало его волю к сопротивлению…

Само собой, что Вахиду и его спутникам на страдания грека было наплевать. Они относились к нему даже не как к животному, а как к некой вещи, которую необходимо использовать, а потом можно будет сломать и выбросить. Таких зомби через руки чеченских убийц прошло немерено. И Ангелос был просто очередной из них.

Развалившись на корме и подставив лицо под прохладный ветерок, Вахид Шимаев чувствовал приятную расслабленность. Сегодня они закончили всю предварительную подготовку.

Охрана порта была серьезной. Поэтому от лобовой атаки Шимаеву пришлось отказаться. Прорыв десяти вооруженных боевиков на причал с последующим захватом «Остердама» имел минимальные шансы на успех. Вахид это быстро понял и план скорректировал.

Аслан арендовал на свое имя катер. А также – для прикрытия – аквалангистское снаряжение. Под видом любителей дайвинга чеченцы и шныряли пару дней вдоль побережья от Мегары до Пирея. Этого оказалось достаточно, чтобы Вахид понял – прорваться на катере к «Остердаму» тоже не удастся.

И тогда он задействовал Ангелоса. Шипчандлерское прошлое контрабандиста очень пригодилось террористам…

107

 Греция, Мегара, август 2004 года

– Это все! – выдохнул Аслан. – Других подробностей я не знаю. Правда…

Лоб чеченца был густо покрыт каплями выступившего пота. Аслан Хумандов не был трусом, но Логинову удалось нагнать на него страха. В какой-то момент Аслан вдруг осознал, что Виктор, если понадобится, действительно его убьет. Наплевав при этом на все и всех – на Гарри Гранта с его федеральным правительством, на греческие власти, на ООН и «Хуман райт вотч» с «Международной амнистией»…

Аслан, чтобы спасти свою шкуру, и так собирался рассказать почти все. Ну разве что немного принизить свою роль в иерархии Аль-Каиды и подготовке теракта. Но холодный блеск в глазах Логинова мгновенно заставил Аслана забыть об этом. И признания полились из него, словно под воздействием «сыворотки правды».