Анахрон. Книга вторая - Елена Хаецкая

Глава одиннадцатая

Сигизмунд решил так: пусть гараж от вони хоть треснет, но не полезет он, Сигизмунд, больше ни в какой Анахрон. И потому провел день в относительной идиллии с Вамбой и Вавилой.

Посмотрели по ого фильм «Конан-варвар». Вандалы сперва хмурились, вникали, потом, вникнув, оглушительно ржали. Охотно пугались чудовищ. Фильм им очень понравился. Особенно эпизод, когда Конан ударил кулаком верблюда, и верблюд упал. По просьбе благодарных зрителей Сигизмунд прокрутил эпизод восемь раз.

Ну, что еще? Посмотрели «Конана» вторично. Вамба упросил. Мол, вникнуть ему нужно во всех продробностях. У себя в селе рассказать. Лиутара, сына Эрзариха, подивить.

Лиутар — это их военный вождь.

Вавила вторично «Конана» не смотрел — он в это время спал. Проснувшись же, предложил Сигизмунду сыграть в кости. Сигизмунд в кости играть не умел, но вандалы быстро его обучили. Правила оказались нехитрые.

Сигизмунд сперва злился. Время бездарно проводить не любил. Но потом неожиданно втянулся — больно уж азартной оказалась игра. Проиграл шесть пуговиц с дедовского мундира. Потом отыгрался. Выиграл у Вавилы «пацифик». Кстати, оказалось — не пацифик, а одна воинская руна.

Во время игры вандалы страшно переживали, как дети, от неудач чуть не плакали, зато при выигрыше бурно ликовали.

Потом Сигизмунд опять проигрался в пух и прах. Играли в этот раз не на вещь — Вавила настоял, чтобы играть на прогулку в гизарнис карахо.

Сигизмунд полностью вошел в роль. Орал, возмущался, хватал Вавилу за грудки, требовал независимой экспертизы игральных костей, угрожал арбитражным судом. Вавила неприкрыто злорадствовал.

Но делать нечего: игорный долг — долг чести. Раба Дидиса дома оставили — и на том спасибо.

Вышли. Был уже вечер. Где-то в синих сумерках медовым голосом кликала своего пуделька соседка, Софья Петровна. Хорошо еще, что вандалов в национальном костюме не наблюдала. Все-таки стемнело.

В гараже стояла нестерпимая вонь. Вандалы сунулись, носами потянули. Вамба осведомился: отчего, мол, друг Сигисмундс, у тебя тут такой запах? Не от карахо ли воняет? Не сдохла ли карахо? Проверить бы надобно. Чем ты ее вчера кормил? У нас в селе был один человек, именем Гундерих, у него лошадь в сене мышиное гнездо съела и подохла. А дело было жарким днем, и вот наутро приходит Гундерих к своей лошади, а она…

Но Сигизмунд сказал, что это не карахо подохла. С карахо все в порядке. Это иное.

Вавила разговор охотно поддержал. Когда голову врагу отрубишь, поведал Вавила, помогая себе зверской мимикой и оживленной жестикуляцией, надлежит ее высушить как следует. И просолить. И тогда уже можно на поясе носить, как пристало, а то и к воротам прибить. Поначалу-то, конечно, пованивает голова. А у тебя, друг Сигисмундс, чую, много голов тут припасено. Ты опять, небось, с нами шутки шутишь. Ха-ха! И сняты они недавно. Где же битва столь славная случилась? И чьи то головы?

Сигизмунд молча вывел машину. Распахнул дверцу, пригласил гостюшек садиться.

Подсознательно Сигизмунд хотел попасть в облаву. Пусть бы остановили корыстолюбивые гаишники, допросили, потребовали документы. Не обнаружив документов, арестовали бы. Пусть все выйдет на чистую воду и сгорит огнем, но только пусть его, Сигизмунда, от вандалов избавят! НАВСЕГДА.

Не ведая о мыслях Сигизмунда, Вамба с Вавилой жались на заднем сиденье. Пугались. Потом понемногу расслабились. К окнам прилипли. Комментировать начали.

Страдая и ужасаясь, Сигизмунд методично раскрывал перед вандалами сокровища родного города: Ростральные колонны, Биржу, Исаакиевский собор с Медным Всадником, Адмиралтейскую иглу, Петропавловскую крепость с Монетным двором…

Хорош Морж. Кому дорожку торит? Вандалам! Страшно подумать. А в гараже, между прочим, воняет… Может, под землей целые рати таятся…

Весь во власти противоречивых чувств Сигизмунд кружил по историческому центру. Обычно осторожный водитель, сегодня Сигизмунд вел себя вызывающе. Делал запрещенные повороты. Превышал скорость — когда получалось. Как назло, гаишники усиленно штрафовали иномарки. На «единичку» они плевать хотели. В последней жалкой попытке проскочил у Дома Книги на красный свет…

По нулям.

Уныло свернул, где нельзя, и потащился вдоль безлюдного канала Грибоедова. Вандалы о чем-то оживленно переговаривались. Видать, вынашивали комплексные планы грабежа и прочего вандализма. В Эрмитаж их сводить, что ли?

Вдруг Вамба метнулся вперед и ухватил Сигизмунда за плечи. Машина вильнула.

— Ты что, мудак?! — вскрикнул Сигизмунд.

— Лантхильд! Лантхильд! — завопил Вамба, тыча пальцем в сторону тротуара.

У Сигизмунда сердце ухнуло в желудок.

— Где Лантхильд?

И тут он увидел.

Притертый к тротуару «запорожец». Около «запора» отчаянно пререкаются двое: простоватого вида мужичок со смертельной обидой на лице и…

Лантхильда!

Сигизмунд остановил машину. Выскочил. Побежал к «запорожцу». Слышал, как за спиной топочут вандалы.

Мужичок поднял глаза и откровенно струхнул. Попятился спиной к «запорожцу».

Лантхильда была заревана и бледна. Пребывала в откровенной панике. Что-то лепетала наседающему в праведном гневе мужичонке.

И вдруг увидела подбегающего Сигизмунда. Светлые глаза Лантхильды расширились, наполнились восторгом.

— Сигисмундс! Бихве…

Не слушая, Сигизмунд повернулся к мужичонке.

— Что она тут натворила?

Мужичонка с видимым облегчением оставил упрямую нерусскоговорящую бабенцию и набросился на Сигизмунда.

— Так чего? — обиженно и с напором заговорил он. — Тормознула, блин, меня на улице Марата, около бань… Я в другую сторону, может, ехал. Пожалел, дурак, вижу — устала девка, еле ноги тащит. И ручонкой так отчаянно машет: мол, стой, стой! Тьфу! — Мужичок плюнул с досадой. — Я ее сажаю, говорю: куда? А она — ни бе, ни ме, ни кукареку! Глаза таращит, показывает: туда, мол.

— Долго катались? — поинтересовался Сигизмунд.

— Так с полчаса, наверно… Я уж ее высаживаю, время-то… А она — ни в какую. Вцепилась и ревет. Куда, говорю, везти хоть? Скажи — довезу. Адрес-то хоть написан где? АД-РЕС! Не наше, вроде, слово, все понимать должны. Не, не знает. А теперь еще и денег не дает. Нет у нее, так понимать надо. — И к Лантхильде обратился с укоризной: — Денег нет, милочка, так пешком ходи. Или упреждай заранее: так, мол, и так, вышла без денег, помоги, а тебе Бог отплатит…

Сигизмунд полез в карман. Нашел десятку. Всучил мужичонке.

— Больше нет, шеф, извини уж, — сказал Сигизмунд.

Мужичонка хотел что-то добавить, потом глянул на вандалов, еще раз плюнул и полез в свой «запорожец».

Лантхильда посматривала исподлобья, помаргивая белыми ресницами. Сигизмунд вдруг почувствовал огромное облегчение. Как будто гора с плеч свалилась. Притянул ее к себе, обнял.

— Ну, как ты? — спросил тихонько.

Она засопела, захлюпала у него на груди.

Сигизмунд, слегка усмехаясь, поднял голову и увидел, что Вавила и Вамба таращатся на него с откровенным любопытством.

* * *

Сигизмунд сходил в аптеку и закупил большое количество вошебойных препаратов. Вандалы, чтоб им сдохнуть, все длинноволосы и бородаты. И у Лантхильды косища что надо. Да и себе прикупить не мешает. Наверняка успел набраться. В аптеке на Сигизмунда посмотрели странно.

Затем приобрел три больших фуфыря с шампунем для ванны. Помнил, что Лантхильда очень оценила ванну и не сомневался: свое пристрастие очень быстро сумеет внушить и сородичам.

Последнюю покупку совершил у жгучей брюнетки, припоздненно торговавшей в переходе метро мужскими тренировочными костюмами. Взял три — больших размеров — и удалился под благодарные вопли:

— Мужчина, не пожалеете! Добрым словом меня вспомяните!

Вавила Сигизмунда ждал с определенной целью. Тайком от Лантхильды и Вамбы отвел в сторону и показал монету, а после ткнул в наручные часы Сигизмунда. Монета была большая, медная, с вытертой харей на одной стороне и какими-то веточками — на другой.

Сигизмунд внезапно разозлился. Достал! Показал Вавиле два пальца, чтобы понял: на две монеты эта тикающая херовинка тянет. Вавила искренне опечалился. Такой наличности у него не водилось. А до банкомата, надо понимать, далеко.

Лантхильда на кухне шумно помыкала рабом Дидисом.

В комнате Сигизмунда надрывался ого. Вамба безнадежно тщился вникнуть в хитросплетения мексиканского сериала. Лантхильду вопросами истерзал.

Вообще Лантхильда, судя по всему, была у бравой компании за эксперта по сложным проблемам современных реалий.

Интересно, а сама-то Лантхильда что во всем этом понимает? И вообще, какая каша в этих белобрысых котелках варится? Как-то ведь Лантхильда все это, блин, трактует. Вон как оживленно комментирует.