Тайна Синего имама - Бернар Бессон

— Успокойтесь, Морван, прошу вас, успокойтесь!

— Как я могу успокоиться, когда Дюрозье в руках у этого психа с двадцать шестого этажа?

Морван только что сломал один из дорогих сердцу министра простых карандашей. Известие о том, что Дюрозье угодил в ловушку, чуть не свело его с ума. Враг оказался хитрее и нанес удар там, где его не ждали. Все планы и гипотезы разлетелись вдребезги.

— Но ваши люди видели его сегодня утром, не так ли? — снова заговорил Файяр.

— События развивались слишком быстро. Валери с трудом добилась этой встречи. Мы, конечно, читали его дело, но, как часто бывает, в прочитанном замечаешь только то, что тебе уже известно, или то, что хочешь увидеть. Все словно помешались на его книге и на убийстве Перси Кларенса. Нам и на секунду не могло прийти в голову, что они подменили самого писателя.

— Такое и впрямь трудно предположить.

— Я себе этого никогда не прощу.

— Постарайтесь взять себя в руки. Мы вызволим вашего сотрудника. Все ресурсы полиции в вашем распоряжении. Как только Валери вернется с рукописью, мы вломимся в эту квартиру силой.

Морван взял еще один карандаш из стакана, стоявшего на столе между ними.

— Надеюсь, вы не собираетесь сломать все карандаши? — спросил Файяр.

— Я считаю, что вламываться туда силой нельзя, это слишком опасно. — Морван пропустил его замечание мимо ушей. — Раз уж они потратили столько сил на подготовку этой дьявольской операции, то наверняка придумали, что им делать, если мы принесем рукопись. А вдруг башня заминирована?

— Я попрошу ДДТ незаметно ее обыскать.

— Две тысячи человек сейчас празднуют Рождество в этом здании. Обыскать его будет очень непросто и займет уйму времени. К тому же это еще не все.

— Что вы имеете в виду?

Файяр выглядел усталым. Напряжение последних суток начинало сказываться и на нем.

— Они требуют, чтобы на переговорах присутствовал министр.

— Это невозможно. Шабер ни в коем случае не должен лезть в пасть ко льву. Мы что-нибудь придумаем. Вы будете представлять министра, я даю вам карт-бланш… И можете сломать карандаш, если вам так хочется.

— Нет, оставьте его себе.

Морван положил карандаш обратно в стакан и резко поднялся с места.

Он не сможет ни присесть, ни заснуть, пока Дюрозье остается в заложниках у террористов. Мысль о том, что он может потерять человека из своей команды при таких ужасных обстоятельствах, причиняла ему нестерпимую боль. Они нанесли ему удар прямо в сердце, захватив одного из самых близких ему людей, ставшего за эти годы почти родным. Его унизили, но не это главное. С возрастом он привык не обращать внимания на клевету и насмешки. Он не боялся показаться идиотом. Выдержать взгляд Валери перед дымящимися развалинами башни «Марс» — вот что было бы невыносимо. Он вспомнил, как стоял в Лионе у гроба ее отца, бригадира Трико, погибшего в результате нелепого происшествия. Это больше не повторится. Он не верит в злой рок.

Морван вошел в лифт, перебирая три игральные кости, с которыми никогда не расставался. Впервые за долгое время он не решался вынуть руку из кармана и посмотреть, сколько выпало. Он уже достаточно искушал судьбу.

Войдя в кризисный центр, Морван с мрачным видом направился к Пиверу и Камилле. С его приходом в зале воцарилось зловещее молчание, на которое он поначалу не обратил внимания.

— Что вам удалось найти?

— Когда мы ввели в систему название фирмы «Бурдьоль и Компания», «Бельфегор» немедленно выдал нам имя одного из шестидесяти двух подозреваемых. — Пивер протянул распечатку Морвану. — Его зовут Смаин Лагаш. По образованию он инженер-строитель. Несколько раз бывал в Саудовской Аравии на строительстве глубоководных пристаней на военно-морской базе Аль-Таба. До этого момента его имя не появлялось в полицейских картотеках, он ни в чем не был замечен, но «Али-Бабе» и «Бельфегору» удалось его вычислить.

— Где он сейчас?

— Я не знаю. Его телефон молчит. Мы прилагаем все усилия, чтобы связаться с его шефом Максимом Бурдьолем. Офис компании находится в Версале, но ни по рабочему, ни по домашнему телефону никто не отвечает. Наверное, он уехал на праздники к друзьям или к детям. А Лагаш вполне может быть в башне вместе с Дюрозье.

— Продолжайте искать. Отправьте сотрудника к нему домой и в офис фирмы. Поднимите на ноги версальскую полицию! Давайте шевелитесь!

— Мы уже отправили человека в Версаль, а в Медон, где живет Лагаш, выехал наряд полиции.

— Что там с другими подозреваемыми?

Пивер протянул Морвану список из шестидесяти одного участника кампании против «Забытых стихов».

— Отправьте по факсу ДДТ от моего имени. Пускай он их найдет и арестует.

— Всех?

— Всех. На войне как на войне, Пивер.

Морван натужно улыбнулся Камилле. Новости уже облетели зал, и все присутствовавшие поднялись в красноречивом молчании. Морван почувствовал в обращенных на него взглядах такую поддержку и сочувствие, о которых даже и не мечтал.

— Вы прекрасно поработали, Камилла, — произнес он.

— Марсьяль тоже.

— Поговорим об этом позже, я должен идти.

Кон-сюр'Луар, 22:05

Оставив машину в гараже, Анри Булар открыл садовую калитку и направился к дому. В чистом ночном небе сияли миллионы звезд, говоривших о величии и милосердии Всевышнего.

В кухне горел свет. Не успел он достать ключи, как дверь открылась.

— Я услышала, как ты закрываешь гараж.

Синий имам поцеловал жену и поспешно закрыл за собой дверь, чтобы холод не проник в дом. Ему всегда казалось, что последний вечер перед великой Победой станет страшным испытанием. Каждый раз во время молитвы он просил ниспослать ему силу и благодать, чтобы достойно выдержать его, и Господь внял его просьбе. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким спокойным и готовым принять то, что было предначертано еще до начала времен.

— Как все прошло в Лондоне? — спросила Ясмина.

— Как обычно, ты же знаешь этих лондонских Братьев, сплошная скука.

Он снял ботинки и в одних носках ступил на ковер.

— Как малышка?

— Она спит.

Синий имам посмотрел на убранство своего дома новыми глазами. Все было в безупречном порядке. Ни единой картины, ни одного плаката — ничто не отвлекало душу от благочестивых мыслей. Он взял четки, лежавшие на тумбочке в прихожей, и поднес к губам. Ясмина, в прошлой жизни звавшаяся Иоленой, добровольно последовала за ним по пути истинной веры.

До того как стать участником джихада, Анри Булар перепробовал множество путей и не раз испытал разочарование. Он мечтал о революции и активно участвовал в профсоюзном движении, потом захотел вкусить удовольствий, предлагаемых обществом потребления, но разочаровался и в нем и присоединился к борцам за экологию. Но и эта деятельность не принесла ему удовлетворения. Стремление к абсолюту привело его к суфизму, но после развода с первой женой он к нему охладел.

Ваххабизм показался ему привлекательным. Он любил и умел вести подпольную революционную борьбу, поэтому вступил в Аль-Каиду, братство, объединившее воинов ислама по всей планете.

По приказу Братьев в его карьере произошел резкий поворот.

Будущий Синий имам принялся за дело с увлечением и не раз выезжал в длительные командировки на строительные объекты «Электрисите де Франс», разбросанные по всему миру. На базе Аль-Таба он познакомился со Смаином, Тариком, Абу Кибером и другими. Все последующее было в руках Божьих. Анри Булар улыбнулся и посмотрел на Ясмину, давая ей понять, что она может говорить.

Она никогда не обращалась к нему без разрешения, боясь прервать его разговор с Богом.

— Как ты, Али?

— Я чувствую себя прекрасно, счастливее чем когда-либо.

— Звонили с электростанции, уточняли, выйдешь ли ты на дежурство завтра в восемь утра.

Булар работал инженером-электриком на станции Бельвиль-сюр-Луар и никогда не отказывался подменить своих коллег в праздники.

— Я туда заехал по пути домой и обо всем с ними договорился, все в порядке.

— Кстати, я слышала, что там объявлена тревога самой высокой, третьей степени.

— Да, знаю, я сам разработал план по обеспечению безопасности.

Ясмина посмотрела мужу в глаза. Ей уже давно было известно, что Али вступил в ряды бойцов за истинную веру. У нее не оставалось иллюзий насчет его командировок в Лондон и Антверпен и других заграничных поездок.

Он положил руки ей на плечи и сказал правду:

— Ясмина, день настал.

По щеке молодой женщины скатилась слеза.

— Вы с малышкой поедете в Кон и в семь десять сядете на парижский поезд, потом на поезд до Антверпена. Там тебя будут ждать Братья. У вас будет все необходимое. Все это предначертано с первого дня Творения.

— А ты?

— Я отдаю себя в руки Всевышнего и выполню свой долг. Держись, Ясмина, ты должна быть сильной. Мне нужно подышать свежим воздухом.