Пятая труба; Тень власти - Поль Бертрам

Прошу не забывать, что лично у вас я ничего не просил. Я говорил о людях.

— Это правда, — спокойно отвечал Маклюр, слегка покраснев. — Здесь Росс и Мортье, которых вы тогда лично извлекли из пламени. Я пошлю за ними. Они теперь служат у меня в отряде, но я могу отпустить их. Для нашего путешествия в Рим годится всякий. Я объясню им, в чём дело. Может быть, вам удастся и лошадей купить подешевле.

Он встал, подошёл к двери и сделал распоряжение своему денщику. Вернувшись, он опять сел и продолжал:

— Я велел Фергюссону привести их обоих. Если вы подождёте немного, то можете переговорить с ними сами. Может быть, они сделают для вас то, что не захотели бы сделать для другого. Все очень жалели, когда вы оставили наш отряд, — добавил Маклюр ради учтивости.

— Благодарю вас, — коротко отвечал секретарь.

— Я знаю, что в моём отряде многие предпочли бы служить под вашим начальством, чем под моим, — продолжал Маклюр с улыбкой.

— Что ж, теперь им представляется эта возможность, хотя и на время.

Маклюр поднял брови.

— Мне всегда казалось, что после меча вам не сладко работать пером.

— Я работал пером ещё раньше, чем взялся за меч.

— Этого я не знал. Когда вы оставили нас после этого дела в Ландоке, — нужно сознаться, что с идеальной точки зрения это дело было неважно, — мне очень хотелось знать, неужели новый образ жизни придётся вам более по вкусу. Как видно, он не оправдал ваших ожиданий. Я всегда думал, что идеалы, о которых вы иной раз говорили, — это только мечты поэта, а не реальная сила, способная поддерживать и руководить человеком в его карьере. А вот теперь и вы идёте на компромисс с жизнью, как и все мы.

— Вовсе нет! — сурово возразил секретарь. — Я не сделал ни одной уступки жизни! Ни одной! Я не изменил моим убеждениям, и они теперь стали глубже, чем когда-либо.

— Конечно, я не знаю, что вы хотите предпринять. Но если вы рассчитываете опять принять команду, то вам не легко будет это сделать с такими убеждениями. Может быть, вас будет выручать ваше прежнее имя, но это продолжится недолго.

— Мне это совсем не нужно.

Наступило молчание. Маклюр задумчиво смотрел на стену, увешанную оружием и разными военными трофеями.

— Вы странный человек, мастер Штейн, — наконец сказал он.

— Да? А вы разве не определили также для себя границы, которую вы не переступите? Разве при Гарфлере, когда все бежали без оглядки, вы не остались на своём посту, хотя вам явно грозила смерть? Почему вы поступили так?

— Почему? Потому что для шотландца и Маклюра бегство — позор.

— Вы сражались против англичан. Почему же теперь вы поддаётесь менее благородным чувствам? Почему вы боитесь бедности и могущества? Солдат не должен бояться ничего!

— Нужно же человеку иметь что-нибудь для жизни, — запротестовал Маклюр. — Хорошо, что вы уезжаете из Констанца, — добавил он со смехом. — А того, чего доброго, вы убедили бы меня отдать всё, что у меня есть, — я бедный человек, — и отправиться в новый крестовый поход.

— Нет надобности ходить так далеко. Для человека, который ничего не боится, найдётся немало опасных дел и здесь.

В эту минуту около двери послышались шаги. Маклюр обрадовался возможности прекратить разговор и встал.

— Канальи не хотят наниматься меньше, чем на месяц, — сказал он, вернувшись к собеседнику. — Оба они будут здесь через час. Теперь они на часах у дворца. Если хотите, подождите их.

— Благодарю вас. Если вы будете так любезны переговорить с ними от моего имени...

— С удовольствием. Куда и когда они должны будут явиться к вам?

— Сегодня в девять часов в городской скотобойне. Около неё расположились торговцы скотом, поэтому появление людей и лошадей не привлечёт особого внимания. Вот деньги за лошадей и жалованье людям за полмесяца. Остальное я уплачу им перед отъездом. Не забудьте, что две лошади должны быть под дамским седлом.

— Отлично. Я всё устрою.

Маклюр сам торговал лошадьми, у него их всегда можно было найти.

— Благодарю вас, — молвил он, получив деньги от Магнуса. — Прощайте, желаю вам всяческого благополучия.

Секретарь вынул из кармана письмо и попросил Маклюра передать его завтра утром епископу. Они пожали друг другу руки и расстались.

Магнус отправился занимать денег — вещь довольно трудная для такого гордого человека. Но он решился на это без колебаний. Он направился к мастеру Шварцу. Шёл он быстро, ибо надо было попасть на другой конец города и перейти мост между Констанцем и Петерсгаузеном. Здесь, на берегу озера, у Шварца был свой дом, прятавшийся в зелени садов и огородов.

Секретарь застал его сидящим перед дверью. Перед ним лежало озеро, а в отдалении высилась величавая цепь гор, едва позлащённая солнечными лучами.

— Вот неожиданная честь, — промолвил Шварц, поднимаясь и снимая шляпу.

— Сказать по правде, я пришёл не ради чести, а для того, чтобы попросить вас сделать мне одолжение.

Мастер Шварц опять насмешливо снял шляпу.

— Тем больше чести для меня! Я уже думал, что после ссоры в таверне «Чёрный орёл» вы не удостоите больше меня своей дружбы.

— Вижу, что вы обиделись на меня, мастер Шварц, и очень сожалею об этом.

— Чем могу служить вам?

— Мне нужно занять двадцать — тридцать флоринов. Я рассчитываю уплатить их через месяц или, самое позднее, через два. Не можете ли вы ссудить мне эти деньги?

— Тридцать флоринов! По нынешним временам это сумма не малая. Какое же ручательство вы можете представить?

— Никакого, кроме моего слова, мастер Шварц. Я даже хочу предупредить вас, что всё в руках Божиих и вы можете потерять эти деньги. Тем не менее я прошу вас одолжить мне эту сумму: она пойдёт на хорошее дело.

— Каждый называет своё дело хорошим.

— Я не для себя прошу деньги. В этом отношении вы меня знаете.

— Да, да. Но с некоторого времени нам всем стали нужны деньги. Тридцать флоринов — сумма немалая и без ручательства, да ещё с риском потери, я не могу исполнить вашу просьбу.

— Вспомните о вашей покойной жене, мастер Шварц. Однажды, когда она была ещё жива, вам также понадобились деньги. Ради