О чем не сообщил ТАСС - Игорь Перетрухин

К тому времени мы познакомились с Юлианом Семеновым ближе, и у нас с ним установились дружеские отношения. Этому способствовала наша совместная работа над многосерийным телевизионным фильмом по его книге.

Необходимость создания такого телефильма диктовалась тем, что за последние годы на экранах кино и телевидения не было показано ни одного произведения, которое рассказывало бы о том, чем же занят в настоящее время Комитет государственной безопасности.

После того как решение о съемках телефильма было, наконец, принято, главными консультантами назначили генерал-лейтенанта В. К. Боярова и генерал-майора В. Е. Кеворкова, а консультантами— меня и сотрудника пресс-центра КГБ В. Д. Калинина. Бояров, Кеворков и Калинин были представлены в титрах под псевдонимами, а я как полковник — к тому времени мне уже присвоили это звание — под своей фамилией. Узнав об этом, я пошутил, что им-то хорошо, их не найдут, когда будут ругать за плохой телефильм, и все тумаки достанутся только мне, так как меня быстренько разыщут по фамилии. К счастью, никто меня искать не стал, хотя от фильма и не все были в восторге. Но это дело вкуса. Знаю только, что все актеры без исключения к своей работе отнеслись с большой ответственностью и немалым интересом.

Довольно часто бывая на киностудии, я ближе познакомился с ее работой и актерами, которые готовились к участию в съемках: Тихоновым, Куравлевым, Шутовым, Глузским и многими другими. Откровенно говоря, больше всех мне понравился Михаил Глузский, как человек умудренный жизненным опытом, талантливый актер, и меньше — Вячеслав Тихонов. Безусловно, он тоже весьма талантлив, но, в моем представлении, значительно прогадывал при сравнении его с колоритной фигурой В. К. Боярова (по сценарию — Константинова). Личности в нем, на мой взгляд, не чувствовалось.

Вспоминается досадный эпизод, относящийся к началу съемок телефильма. Одному из сотрудников киностудии, долгое время добивавшемуся разрешения на выезд на постоянное место жительства в Израиль и, видимо, не очень доброжелательно относившемуся к тем, кто ему в этом препятствовал, отождествляя с ними всю нашу организацию, было поручено поговорить с известным киноактером А. Калягиным и сделать ему предложение об участии в съемках. Тот якобы от предложения категорически отказался. Это, конечно, не было трагедией и тем более могло быть неправдой. Как бы ни обстояли там в действительности дела, «проситель» в Израиль все-таки уехал, скатертью ему дорога, однако неприятный осадок от его поведения остается в душе моей и по сей день.

Консультантом фильма мне довелось стать уже второй раз, правда, первый раз это было не совсем официально. В то время, еще в начале шестидесятых, я находился в служебной командировке в ГДР. Однажды, будучи в отпуске в Свердловске, я встретил приехавшего из Ленинграда Глеба Панфилова, с которым мы были хорошо знакомы еще с довоенных лет, так как жили в одном подъезде.

Глеб попросил меня проконсультировать его только что законченную дипломную работу— короткометражный кинофильм «Дело Курта Клаузевица» о трагической судьбе немецкого солдата, расстрелянного по приговору военно-полевого суда за гуманное отношение к раненым советским военнослужащим.

Фильм, с которым я познакомился в просмотровом зале Свердловской киностудии, мне понравился, и я сделал только два замечания об особенностях немецкого быта, которым никак не соответствовали ни перегруженная по-русски игрушками рождественская елка, ни налитые до краев бокалы шампанского. Но, к сожалению, уже было поздно что-либо исправлять, и Глеб, выяснив мое мнение, уехал в Ленинград. Позже от его брата Евгения я узнал, что дипломная работа получила высокую оценку и что никто не обратил внимания на такие тонкости, которые заметил я, проживший несколько лет в Германии.

Позже я всегда радовался успехам Глеба Панфилова, который, будучи человеком талантливым, стал известным кинорежиссером.

Пожалуй, основной задачей для всех актеров, участвовавших в съемках фильма по повести Ю. Семенова, было воспроизвести образ сегодняшнего сотрудника контрразведки, но как это сделать, являлось определенной проблемой. Ни для кого не секрет, что «бойцов невидимого фронта» можно изобразить только после того, как увидишь их в натуре, прикоснешься к ним.

В этом отношении характерен один случай.

Как-то летом, перед встречей с В. К. Бояровым, у меня в кабинете в доме номер 2 на площади Дзержинского собралась группа актеров. Мы ждали Николая Николаевича Губенко, который несколько запаздывал. Окно, выходившее на юг, во внутренний двор, было распахнуто настежь. Все были легко, по-летнему одеты. Я, против обыкновения, был без пиджака, в светлой рубашке с расстегнутым воротом, при несколько приспущенном галстуке. Неожиданно дверь открылась, и в кабинет вошел Губенко, а я в это время разговаривал стоя с кем-то по телефону. Первое, что он, поздоровавшись, сказал, было:

— Смотрите, так вот он какой— сотрудник нашей контрразведки!

То есть, как следовало его понимать, самый обыкновенный деловой человек.

Долго на худсовете обсуждался вопрос, как быть с экранизацией мероприятия «Сауна». Сама тема была, безусловно, интересной, но в какой-то мере она перекликалась с известным и полюбившимся зрителям фильмом «Ирония судьбы, или С легким паром!». Это порождало беспокойство, а не вызовет ли данный эпизод улыбку и не поставит ли под сомнение правдивость сюжета. После длительных дебатов было принято решение отказаться от этого фрагмента, дабы не вызывать у телезрителя ассоциаций. А жаль.

Много дельных советов давал В. К. Бояров как главный консультант фильма. Его выступления на худсовете порой вызывали даже удивление присутствовавших глубиной анализа тех или иных ситуаций и интересными рекомендациями для актерского состава.

Значительную помощь в создании телефильма оказал директор киностудии имени Горького Евгений Николаевич Котов, имевший большой опыт в творческой деятельности.

Все были, конечно, огорчены, что талантливый режиссер Татьяна Лиознова, известная по телефильму «Семнадцать мгновений весны», категорически отказалась работать с Юлианом Семеновым над сценарием и экранизацией нового телефильма. Дело в том, что в прошлом по различным причинам— в первую очередь из-за неуступчивости, а зачастую и упрямства Юлиана, который в то время уже работал над другой книгой, — у них сложились далеко не дружеские отношения. Рассказывали даже, что для того, чтобы заставить автора внести некоторые коррективы в сценарий, она вынуждена была закрывать его в своем кабинете на ключ, так как не верила обещаниям сделать это дома.

В процессе съемок случались и курьезы. Однажды в просмотровом зале мне показали только что отснятый эпизод с арестом Зубова (Огородника) сотрудниками КГБ у входа в его квартиру.

Мне сразу же не понравилось то, что буквально весь подъезд был заполнен переодетыми чекистами, которые якобы ремонтировали лифт, и поэтому ему пришлось подниматься пешком под их наблюдением по лестнице. Открывая дверь квартиры, он неожиданно был схвачен большой группой сотрудников, которые тут же скрутили его и повалили на пол. Из открывшейся двери появился внушительного вида чекист, непонятно как оказавшийся там.

Я сразу же забраковал этот эпизод, объяснив присутствовавшим на просмотре, что для ареста Зубова (Огородника) не было необходимости в привлечении такого количества оперативных работников, с этим вполне справились бы и два-три человека. Не нужно было также и применять по отношению к нему физическую силу. Кроме того, пребывание сотрудника КГБ в его квартире было противозаконным и сразу ставило под сомнение подлинность находившихся там вещественных доказательств, которые могли бы быть сфабрикованы и подброшены.

Директор картины пытался возражать, сказав, что для телезрителя это будет намного интереснее, да и переснимать эпизод нет никакой возможности, так как декорации уже разобраны.

По возвращении в главк я сразу же доложил об этом В. К. Боярову. Он полностью согласился со мной и в дальнейшем настоял, чтобы этот эпизод был переснят. В новом варианте эпизод выглядел более естественно: в частности, в квартире посторонних лиц уже не было.

Во время съемок эпизода у Крымского моста по первому варианту фильма обращала на себя внимание реакция прохожих. Большинство, посмотрев две-три минуты, продолжали свой путь, зато другие— любопытствующие «болельщики», назовем их так, — забыв о своих делах, буквально часами стояли у перил моста и с возвышения наблюдали, как по нескольку раз в различных вариантах снимается один из эпизодов фильма. Благодаря последней категории граждан недостатка в желающих принять участие в массовках никогда не было.

Первоначально режиссером телефильма был Игорь Шатров, известный по фильму «И это все о нем», один из немногих уцелевших в начале войны героических юнг Валаамской школы. Найти взаимопонимание с Ю. Семеновым ему, к сожалению, не удалось.