Режим черной магии - Ким Харрисон

«И почему фруктовый салат?», — размышляла я, откидывая голову, чтобы убрать волосы с глаз. У меня не было времени, чтобы завязать их в пучок, как делали все старушки. Зато сейчас они были седыми, и я, безусловно, вела себя как старуха, медленно двигаясь из-за ушибленных колен. Порывшись в сумке, я сняла с кольца для ключей детекторы смертельных и сильных чар и положила их в карман, на случай, если на закате меня вызовут.

Прислонившись спиной к стене, я сидела за тем же столом, за которым когда-то беседовала с самовлюбленным отродьем баньши и ее мужем, серийным убийцей. Снаружи, на ярком весеннем солнце, блестел большой синий Бьюик моей матери. Да, нужно было припарковать его где-нибудь в другом месте, но, если быть честной, когда я заметила «Джуниорс», я тут же закричала Пирсу, чтобы он остановил автомобиль. Он был плохим водителем и не мог заставить свои ноги правильно нажимать на тормоз и газ. Я думаю, что ранила его самолюбие. Он стал со мной немного холоден с этого момента. Какая жалость…

Я потерла ноющую шею и улыбнулась, вспомнив его красное лицо, когда он проклинал бегущую за ним с лаем собачью свадьбу. Подняв взгляд, я посмотрела на кассу, где он рассчитывался за наши напитки. Кажется, цены его удивили. Марк нетерпеливо ждал, и прежде, чем наличные оказались в кассе, наш кофе был готово и поставлен на прилавок.

Из меня вырвался вздох, но не из-за усталости. Пирс выглядел очаровательно в своем жилете, длинном плаще и шляпе; его немного вьющиеся волосы почти касались плеч. Он был похож на молодого оборотня, еще свободного от ответственности. Убрав сложенный чек подальше, он направился за нашими напитками, двигаясь с мягкой плавностью вампира. Держа напитки в руке, Пирс медленно развернулся, и, не доверяя пластиковым крышкам, не дающим кофе пролиться, стал медленно продвигаться между столами, заполненными дневными посетителями — завтракающими внутриземельцами и обедающими людьми — лавируя между ними с самоуверенностью, присущей многим колдунам. Наблюдать за Пирсом было странно. Он быстро учился, и, находясь среди живых достаточно долго, уже начинал понимать многие вещи, но было заметно, что с некоторыми мелкими нюансами у него все еще были трудности, как, например, открыть упаковку жвачки.

— Рэйчел, — сказал он тихо, его глаза метнулись к моим, потом он поставил высокий стакан передо мной и уселся сбоку, чтобы видеть дверь. Он казался уверенным в себе, но настороженным к окружающим людям. И старался, наверное, быть незаметным, когда откинул волосы с глаз. Еще он хорошо пах — смесью красного дерева и чистых волос. И использовал черную магию так, словно это был освежитель дыхания.

— Спасибо, Пирс.

Опустив взгляд, я сняла крышку с кофе, чтобы не чувствовать в нем привкуса пластика. Мои глаза закрылись в блаженстве, когда глоток кофеина с малиновым сиропом скользнул вниз по моему горлу.

— Ммм, как же вкусно, — выдохнула я, и, открыв глаза, заметила, что он улыбается. — Ты запомнил.

— Гранд-латте, двойной эспрессо, итальянская смесь, легкая пена, побольше корицы и еще малиновый сироп, — он наклонил голову и добавил. — Мне непривычно видеть вас, украшенную морщинами. Чтобы привыкнуть к этому, мне понадобится время.

«Украшенную морщинами? Разве нельзя просто сказать — старой?» Смутившись, я пожала плечами.

— Если бы я додумалась раньше, я бы использовала маскировку и для тебя.

— Вы бы хотели, чтобы я тоже замаскировался? — спросил он, и когда я кивнула, то почувствовала мягкое давление, словно что-то потерлось об мою ауру. Мои глаза расширились, когда над Пирсом возник пласт безвременья. И тут же исчез, оставив на его месте Тома Бэнсена. Те же вьющиеся каштановые волосы, те же голубые глаза, та же худощавая фигура, то же… все.

— О, боже, — сказала я, чувствуя себя неловко при напоминании, что Пирс живет в теле другого мужчины, мертвого достаточно долго для того, чтобы его душа исчезла. Однако поза принадлежала Пирсу, брюки и жилет, которые смотрелись на нем очаровательно, казались странными на Томе. — Ты точная копия мертвого Тома.

Пирс вспыхнул.

— Я и есть Том Бэнсен, госпожа ведьма. Фокус в том, что я такой и есть на самом деле.

Я почувствовала нервную дрожь, и спрятала свое беспокойство за еще одним глотком.

— Зови меня Рэйчел. Мы принадлежим одному демону, и я думаю, это дает нам некоторую неофициальность.

Он издал звук и пересел по-другому.

— Называть женщину по ее имени…

— Тебе не нравится, — сказала я, начиная закипать.

— Это очень неуважительно, — пробормотал он, тряся рукой, поскольку пролил кофе, слишком сильно сжав стакан, когда снимал с него крышку.

Мои глаза были устремлены на яркое солнце на улице.

— Сейчас более трудные времена, Пирс.

И это было странно. Со всеми удобствами и чистотой, в которой мы жили, люди утратили большую часть своего лоска. Вздохнув, я уставилась на потолок, радуясь тому, что никто не заметил преображение Пирса. Немногие знали о том, что колдун по имени Том Бэнсен был убит баньши и оживлен Алом, только чтобы вселить в него душу Пирса за несколько секунд до последнего удара его сердца. Это, несомненно, была черная магия, и, вероятно, поэтому аура Пирса была темнее моей — и не только поэтому.

— Мисс Тамвуд прислала вам сообщение? — сосредоточенно спросил призрак, бывший Томом и Пирсом одновременно.

Еще один глоток кофе, и кофеин начал действовать. Стаканчик грел мои руки, и я поставила его на стол.

— Нет. Я надеюсь, все хорошо. Я уже готова отправить ей голосовое сообщение. Мне кажется, что что-то не так.

«Тем более, что рядом со мной ты, а не Дженкс».

Пирс сунул руку под шляпу, убирая волосы с глаз.

— Мне жаль, что вам пришлось покинуть свое жилище, но оно не безопасно для вас, Рэйчел. Ковен…

— Да, я знаю, — сказала я со злостью.

Церковь всегда была моим убежищем, и меня бесило то, что теперь она престала являться таковой. Это очень сильно беспокоило меня.

Откинувшись на спину, Пирс скрестил руки на груди.

— Я начинаю подозревать, что не нравлюсь вам. Я же просто хочу, чтобы вы были в безопасности.

Его глаза сузились, и я вздохнула.

— Пирс… — начала я, и он отвел взгляд.

«Спасите меня от чувствительного мужского эго».

— Ты можешь поставить себя на мое место хоть на минуту? — спросила я, не удержав горечи в голосе. — Ты бы хоть немного расстроился, если бы все вокруг принялись говорить тебе, что ты не способен позаботиться сам о себе? И потом твоя нянька сказала бы бросить безопасное место, на создание которого ты потратил год? Разве это не адекватно?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});