Минуту назад - Екатерина Олина

Парни хотели смотаться отсюда, но путь им преградил возникший перед ними Сабзиро с ярко-сверкнувшей молнией у себя за спиной. Сумман в боевой стойке преградил им путь из беседки. Я даже организовала волну холода, исходящую от блондина. Он жестом велел им оставаться на местах. В одной руке у него образовался шарик льда и, разбив его об пол, наш Сабзиро исчез, уступив место Красной Шапочке. Она возникла на том месте, где секунду назад разбился ледяной шарик. Тайгета начала кружиться и завертелась в мини-ураган, который перевернул все баллоны с пивом. Ураган стих.

Воцарилась тишина. Парни не смели даже дышать. Они ждали, что будет дальше. Болельщица в обнимку с парнем в ошейнике их не особо впечатлили после увиденного, но на это и был расчет. Вроде как просто идет себе влюбленная парочка. Да вот только выскакивает злобный хищник… нет больше парочки. Они бездыханные лежат и истекают алой кровью. Все это иллюзия, не бойтесь, а я с капающей кровью на ножах медленно и картинно поворачиваю голову в сторону парней в беседке. Их нисколько не смутила субтильность хищника. Они при желании могли меня просто затоптать, но сейчас они были так напуганы и плохо соображали.

Я медленно и угрожающе приближалась, соображая, что делать дальше… наш режиссер, Аластор, то есть, никаких указаний не дал. Ладно, будем импровизировать… Я уверенно шла к беседке. Парни начали перебираться подальше от входа. Я хотела дойти до порога и, посветив на них желтыми глазами исчезнуть, но… Орф возник прямо передо мной на пороге беседки, спиной к зрителям.

— Как тебе не стыдно, — поцокал он языком, — а ну возвращайся в глубины сознания…

И мы оба растворились в воздухе. Занавес!

— Теперь мы поговорим? — спросил меня Най.

Мы уже были дома. Я наконец-то освободилась от своего костюма. Расплела косички, приняла душ, сняла линзы. Я ходила по комнате и расчесывалась. Было около шести часов утра. Мы были в квартире Ная. Он уже тоже помылся и переоделся в джинсы и футболку. Я разгуливала в пижаме. Пойна уехала с Аластором домой.

— О чем? — я подошла к нему, продолжая манипуляции с расческой.

— О нас. — Он сидел на кровати и гладил Пыньку. — Ты сказала, что дома мы поговорим. Прошу, мадемуазель.

— Нам хорошо вдвоем. — Я снова начала движение по комнате.

— И все? — Най встал и подошел ко мне.

— Что ты хочешь услышать? — я опустила голову, и без того зная, что он хочет.

— Хочу знать кто я для тебя, — он развернул меня к себе.

— Муж… — осторожно сказала я.

— Все? — Он отошел от меня и снова сел на кровать.

— Ты хороший, — глупо сказала я.

Он поднял на меня глаза и горько усмехнулся.

— А еще я веселый и красивый? — Он поднялся и положил руки мне на плечи. — Это все твои эпитеты или я не все перечислил?

— Не издевайся, — я опустила голову, — я действительно так думаю.

— А если я скажу что люблю тебя, что ты мне ответишь?

Я только вздохнула и робко подняла голову.

— Будешь молчать? — Най легонько тряхнул меня. — Аврора! Скажи мне раз и навсегда…

— Я не знаю. — Расческа выпала из рук. — Иногда… нет, не то говорю… я… мне нужно подумать…

— Сколько тебе нужно времени, чтобы определиться? — он чуть сжал мои плечи.

— Най… — я боялась расплакаться.

— Прости, но я хочу это выяснить. — Он отпустил мои плечи и вышел из комнаты.

Люблю ли я его? Не знаю… не хочу сама себе врать. Может, я сама себе боюсь в этом признаться? Нет, вряд ли. Боюсь, что это все обман? Есть немного… мне с ним хорошо, спокойно и я чувствую себя защищенной. Так почему ты, размазня такая, не скажешь ему что любишь?! А точно ли люблю? Я попыталась представить, что его нет. Он ушел, умер или с другой… слезы потекли по щекам.

Я пошла в ванную, умылась и посмотрела на себя в зеркало. Глаза серые и чуть покраснели от слез. Иди и скажи ему все, что ты чувствуешь и думаешь! Я опустила голову и начала глубоко дышать.

Вышла из ванной. Анайдейе стоял лицом к окну, положив руки на подоконник. Я подошла и уткнулась носом ему в спину. Он не пошевелился. Я осторожно положила руки ему на плечи — ноль реакции. Шмыгнула носом — он только вздохнул и повесил голову.

— Най, — тихо позвала я, — повернись, пожалуйста.

Он, молча, сделал то, что я просила, и посмотрел мне в глаза.

— Я тебя люблю, — сказала я.

Он продолжал молчать.

— Я подумала, что тебя нет и… — я опустила голову, — и поняла, что не мыслю жизни без тебя. Ты мне очень дорог. Я больше не сомневаюсь в этом. Это правда.

Он обнял меня и крепко прижал к себе. Я тоже обняла его, и вот так мы стояли вечность. По крайней мере, мне так казалось.

— У тебя глазки красные, — Най чуть отстранился от меня, — надо ложиться спать. Эй, ты чего?

Я уткнулась в его грудь и сильнее прижалась к нему. Он поцеловал меня в макушку и начал гладить по спине и плечам.

— Я же никуда не ухожу, — ласково сказал он, — и никуда я от тебя не денусь. Всегда буду рядом. Даже когда надоем, и ты меня будешь палкой от себя отгонять.

Он засмеялся. Я сильнее его обняла, и слезинка скользнула по щеке. Не отпущу! Никогда не отпущу. Путь хоть лом притащит. Вот так и буду вечность обнимать.

— Аврора, — его голос был таким мягким, — почему ты плачешь? Я тебя расстроил…

Я помотала головой и опять уткнулась ему в грудь. Его футболка намокла от моих слез. Он опять погладил меня по голове.

— Идем спать, золотце мое, — он попытался убрать с себя мои руки.

Я убрала руки и опустила голову. Он приподнял мое лицо, держа за подбородок, и поцеловал, чуть касаясь губами. Взял за руку и повел в ванную. Там я снова умылась, и мы пошли спать.

Днем шел снег. Не первый этой осенью. Обожаю снег. Жаль, что он таял, касаясь асфальта. Я стояла у окна и смотрела на пролетающие мимо снежинки. Перевела взгляд на Ная. Он проснулся, когда я вставала, но потом снова забылся сном. Я улыбнулась и бесшумно пошла на кухню. Поставила чайник и села за стол. Пришла зевающая Пынька. Она уже порядочно выросла. Я налила ей свежей воды и покормила. На кухне появился сонный и взъерошенный Най.

— Кто тебя на кухню пустил? — проворчал он. — Убьешься же. Сядь.

— Поставить чайник не особо травмоопасно, — я надула губки, но села обратно за стол.

— Ты талантливая, — он зевнул, — не успеешь взять в руки нож, уже порежешься.

— Тебя послушать, так я редкостная криворучка, — я скрестила руки на груди.

— Нет, я так не говорил, — он подошел и поцеловал в лоб, — просто кухня и ты параллельны и не должны пересекаться. Ты что будешь чай или кофе?

— Кофе, — буркнула я и, когда Най отвернулся, чтобы достать чашки, я показала ему язык.