Расколотый рыцарь (ЛП) - Перри Девни

— Мне жаль.

Я расслабилась на его плече. — Я в порядке. Обещаю.

Он сжал меня еще на секунду, затем обратился к Исайе. — Позаботься о ней.

— Я умру, пытаясь. — Голос Исайи, эти слова успокоили мои расшатанные нервы.

Когда Джим отпустил меня, я села на водительское сиденье, не решаясь закинуть ноги внутрь.

— Просто возьми свою сумочку, Ви. Мы приедем за машиной завтра.

— Но… — В последний раз, когда он подвозил меня домой, он простыл на несколько недель.

Он махнул мне рукой. — Пойдем.

— Хорошо, — согласилась я, не желая находиться в машине в данный момент. Я взяла свою сумочку с пассажирского сиденья и достала ключи из замка зажигания.

Исайя взял меня за руку, как только дверь была закрыта и заперта, и крепко держал меня, пока мы шли к его грузовику. Водительская дверь была открыта, двигатель работал.

— Как ты догадался приехать сюда?

— Дрейвен позвонил в гараж. — Его глаза наполнились беспокойством. — Сказал, что присяжные ушли на совещание.

— Я знаю. Джим сказал мне.

— Я не был уверен, скажет он тебе или нет, поэтому я пришел на случай, если я тебе понадоблюсь.

Я позволила своей голове упасть на его плечо. — Ты всегда мне нужен.

И всегда будешь.

Где бы я была, если бы он не подумал приехать сюда? В другом багажнике? Я задрожала, страх закрался в душу. Воины, вероятно, не верили в гробы. Они больше походили на тех, кого хоронят заживо.

— Это была еще одна тактика запугивания? — спросила я, когда Исайя открыл для меня пассажирскую дверь. — Или он бы забрал меня?

Он вздохнул. — Я не знаю, куколка. Может быть.

После инцидента со свиньей я постоянно оглядывалась через плечо. Мы оба.

— Почему я? — прошептала я, пока Исайя пристегивал ремень безопасности. — Я не связана с клубом. До этого лета я никогда не ступала ногой в Клифтон Фордж. Зачем я им нужна? Я для них никто. Разве что…

— Они не могут знать о хижине. Не может быть. — Исайя прислонился к кабине и прижался лбом к моему. — Мы это выясним.

— Как?

— Вместе.

Я закрыла глаза, расслабляясь в тепле его прикосновений. Я втянула в себя воздух грузовика и его успокаивающий запах.

Исайя отстранился и обхватил мои щеки, глядя в мои глаза, как будто я была чем-то ценным. Он опустил мягкий поцелуй на мои губы, а затем закрыл меня внутри, обогнув капот со своей стороны.

Он положил руки на руль и замер.

— Я могу вести машину, — предложила я.

— Нет. — Он крепче сжал руль. — Я могу это сделать.

Мы не двигались. Рядом со мной он вел внутреннюю борьбу за то, чтобы поставить грузовик на задний ход.

— Ты не причинишь мне вреда, — прошептала я.

Он посмотрел на меня, и сырые эмоции на его лице, уязвимость в его глазах разбили мне сердце. — Я могу.

— Ты не сделаешь.

После нескольких долгих мгновений он поставил грузовик на задний ход. Затем мы направились в гараж, Исайя едва дышал, пока вел машину.

Но мы добрались. В безопасности. Невредимыми.

Вместе.

Мы выиграли сегодняшнюю битву, но война была далека от завершения.

ГЛАВА 20

ИСАЙЯ

Я оторвал руки от руля и выключил грузовик. Затем я вздохнул.

Мы добрались. Я провел рукой по лицу, стряхивая беспокойство.

Сегодня везти Женевьеву домой было легче, чем в тот день, когда она заболела, но лишь на самую малость. Хотя с тех пор, как я стал спать с ней в одной постели, мне не снился этот гребаный кошмар, он все равно не давал мне покоя.

Может быть, мне стоило рискнуть взглянуть на нее — просто чтобы убедиться, что она жива и дышит. Станет ли когда-нибудь легче? Наверное, нет. Я не заслужил, чтобы мне было легко.

Женевьева открыла дверь первой и грустно улыбнулась мне. — Давай поднимемся.

Я кивнул и вылез на дрожащих ногах. Адреналин струился по моим венам, как от езды, так и от вида рук этого ублюдка на ней. Я отогнал этот образ, пока не впал в ярость.

Кто-то пришел за Женевьевой. Моей женой.

Мы прижались друг к другу, поднимаясь по лестнице домой. Я помог ей снять пальто и отряхнул свое. Она оставила свои туфли, и шипованные каблуки вонзились в ковер, когда она пересекла комнату и опустилась на диван.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Черт, я мог потерять ее сегодня. Этот парень мог забрать ее. Он мог задушить ее возле машины и оставить безжизненное тело на снегу. Может быть, он хотел сделать с ней то же самое, что он сделал с этим поросенком.

Что бы я делал без нее? Потеря ее уничтожит меня. Она была лучшим, что появилось в моей жизни за последние годы, и, если ее защита от этого означала, что я проведу остаток дней в тюрьме, я пойду туда завтра.

— Ви, — прошептал я.

Ее глаза были стеклянными, когда она встретила мой взгляд. Мы оба думали об одном и том же. — Мы не можем больше держать это в секрете.

— Нет. — Я присоединился к ней на диване, и моя рука нашла ее руку. — Нам нужна помощь, куколка. Секреты не стоят того, если я не могу обеспечить твою безопасность.

— Все будут знать, что произошло.

— Они не скажут. — Мне потребовались месяцы, чтобы полностью понять преданность этих людей друг другу. Пока мы наблюдали за ходом суда над Дрейвеном, пока мы делились своими обедами и жизнями, пока мы превращали старые развалины в произведения искусства, я получил представление о братстве, которое Дэш, Эмметт и Лео имели в клубе.

Они не предали бы нас. Я видел это сейчас. Мы могли рассказать им правду, и они защитили бы ее ценой своей жизни.

Женевьева сжала мою руку. — Они поймут, что наш брак ненастоящий.

Но он был настоящим, не так ли? Где-то по пути этот брак стал самым настоящим в моей жизни.

— Мы разберемся с этим, — сказал я. — Мы разберемся.

Она прижалась ко мне, ее щека легла на мое плечо.

Я переместился, обхватил ее рукой и притянул к себе. — Давай подождем, пока гараж закроется. Подождем, пока Прес вернется домой. Она не знает всего, что произошло с Воинами в последнее время, и я думаю, Дэш хочет, чтобы так и оставалось.

— Особенно если Воины пытаются добраться до нас через Джеремайю.

Хотя мы безоговорочно доверяли Пресли, Джеремайя был в другой ситуации. И Прес не нужно было впутывать в эту ситуацию. Мы достаточно беспокоились о ней, отправляя ее домой каждую ночь. Она уверяла нас, что Воины ушли и она в безопасности.

Но она была Пресли. Мы беспокоились.

Мы с Женевьевой прижались друг к другу, глубже устроившись на диване в ожидании. Я закрыл глаза и отгородился от мира за нашей дверью. Я обнял свою жену. Я притворился, что иллюзия была правдой — что мы с Женевьевой встретились и полюбили друг друга в один день. Что сейчас я влюблен в нее так же сильно, как и в первый день.

Возможно, так оно и было.

Но пора было положить конец этой иллюзии.

Я поцеловал макушку ее волос, пока она вдыхала меня. Мы оба наслаждались этими последними мгновениями.

Пока звуки из гаража не стали стихать.

И наше время истекло.

ЧЕРЕЗ ЧАС, когда гараж был закрыт на ночь, все были в нашей квартире. Никто не колебался, когда я попросил их подняться.

Хотя было только шесть часов, на улице было темно. Дневной свет зимой в Монтане был таким же кратковременным, как телефонные звонки в тюрьме. Черное окно соответствовало настроению.

Дрейвен, Лео и Эмметтт сидели плечом к плечу на диване. Брайс и Дэш сидели за столом, а мы с Женевьевой расположились на краю кровати. Это было самое большое количество людей, которое, я рискну предположить, когда-либо находилось в этой квартире. Нам не нужно было говорить громко, чтобы услышать друг друга через всю комнату.

— Что мы здесь делаем, Исайя? — спросил Дрейвен.

— Сегодня кое-что произошло, — сказал я.

Дэш сел прямее. — Что?

— Кто-то пришел за Женевьевой.

Комната взорвалась.

Не в том типичном взрыве, когда люди вскакивают со стульев и начинают метаться. Ни одна душа не пошевелилась. Но напряжение, гнев и страх, которые взорвались в воздухе, тем не менее, были взрывом.