Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я сделал для этого все, что было в моих силах.
— А где герцог сейчас?
— Вчера вечером вернулся в Париж.
— Почему так поспешно?
— Кому приятно оставаться в тех местах, где по его вине погибла женщина?
— Видели вы его после возвращения в Париж?
— Я только что от него.
— Он вам говорил обо мне?
— Не успел.
— О чем же вы с ним говорили?
— Он мне кое-что обещал, и я побуждал его выполнить обещание.
— Что же он обещал вам?
— В награду за услуги, которые я ему оказал, он обязался исхлопотать для меня должность главного ловчего.
— Ах, да, — сказала я с грустной улыбкой, вспомнив смерть бедняжки Дафны, — ведь вы заядлый охотник, я припоминаю, и у вас есть все права на это место.
— Я получу его вовсе не потому, что я охотник, сударыня, а потому, что я слуга принца; мне дадут его не потому, что у меня есть какие-то права, а потому, что герцог Анжуйский не посмеет оказаться неблагодарным по отношению ко мне.
Несмотря на уважительный тон графа, во всех его ответах звучала пугающая меня властная интонация, в них сквозила мрачная и непреклонная воля.
Минуту я молчала, затем спросила:
— Можно ли мне написать батюшке?
— Конечно, но не забывайте, что письма могут быть перехвачены.
— Ну а выходить на улицу мне тоже запрещено?
— Для вас нет никаких запретов, сударыня. Я только хочу обратить ваше внимание на то, что за вами могут следить.
— Могу я ходить к мессе хотя бы по воскресеньям?
— Я думаю, для вашей же безопасности было бы лучше оставаться дома, но коли вам так уж этого хочется, то ходите — заметьте, с моей стороны это простой совет и никак не приказание, — ходите в церковь святой Екатерины.
— А где эта церковь?
— Напротив вашего дома, только улицу перейти.
— Благодарю вас, сударь.
Снова наступило молчание.
— Когда я теперь увижу вас, сударь?
— Я жду только вашего дозволения, чтобы прийти опять.
— Вам это необходимо?
— Несомненно. Ведь я для вас все еще незнакомец.
— Разве у вас нет ключа от этого дома?
— Только ваш супруг имеет право на этот ключ.
Его странная покорность встревожила меня больше, чем встревожил резкий, не терпящий возражения тон.
— Сударь, — сказала я, — вы вернетесь снова, когда вам будет угодно или когда вы узнаете какую-нибудь новость, которую сочтете нужным мне сообщить.
— Благодарю, сударыня, я воспользуюсь вашим дозволением, но и не буду им злоупотреблять и в подтверждение моих слов начну с того, что попрошу у вас дозволения откланяться.
С этими словами граф поднялся с кресла.
— Вы меня покидаете? — спросила я, все больше и больше удивляясь сдержанности, которой от него никак не ожидала.
— Сударыня, — ответил граф, — я знаю, что вы меня не любите, и не хочу злоупотреблять положением, в котором мы очутились и которое вынуждает вас вверить себя моему попечению. Я питаю надежду, что, ежели буду смиренно пользоваться вашим обществом, вы мало-помалу привыкнете к моему присутствию. И когда придет время стать моей супругой, жертва покажется вам менее тягостной.
— Сударь, — сказала я, в свою очередь поднимаясь, — я вижу всю деликатность вашего поведения и ценю ее, несмотря на то, что в каждом вашем слове чувствуется какая-то резкость. Вы правы, и я буду говорить с вами столь же откровенно, как вы говорили со мной. Я все еще отношусь к вам с некоторым предубеждением, но надеюсь, что время все уладит.
— Позвольте мне, сударыня, — сказал граф, — разделить с вами эту надежду и жить ожиданием грядущего счастья.
Затем, отвесив мне нижайший поклон — такой, коего я могла бы ожидать от самого почтительного из своих слуг, — он знаком приказал Гертруде, присутствовавшей при разговоре, посветить ему и вышел.
XV
ИСТОРИЯ ДИАНЫ ДЕ МЕРИДОР. — СОГЛАСИЕ НА БРАК
— Клянусь своей душой, вот странный человек, — сказал Бюсси.
— О да, весьма странный, не правда ли, сударь? Даже когда он изъяснялся мне в любви, казалось, что он признается в ненависти.
Вернувшись, Гертруда увидела, что я встревожена и опечалена больше, чем обычно. Верная служанка попыталась меня успокоить, но по всему было видно, что сама она тревожилась не менее моего. Ледяное почтение, ироническая покорность, подавленная страсть, которая прорывалась в каждом слове графа, пугали меня еще и потому, что за ними словно и не скрывалось определенно выраженное желание, которому я могла бы противостоять.
Следующий день был воскресеньем. С тех пор как я себя помню, я ни разу не упускала случая присутствовать на воскресном богослужении, и, когда зазвонил колокол святой Екатерины, мне показалось, что он призывает меня. Народ со всех сторон шел в храм Господень. Я закрылась густой вуалью и в сопровождении Гертруды смешалась с верующими, спешащими на зов колокола.
В церкви я разыскала самый темный уголок и преклонила колена возле стены. Гертруда встала, как часовой, между мной и другими молящимися. Но все эти предосторожности оказались излишними: никто на нас и не посмотрел, или я не заметила ничьего взгляда.
Назавтра граф снова нанес мне визит и объявил, что его назначили главным ловчим. Должность главного ловчего была уже почти обещана одному из фаворитов короля, некоему господину Сен-Люку, но герцог Анжуйский употребил все свое влияние, и место досталось Монсоро. Это была победа, на которую и сам граф не смел надеяться.
— И в самом деле, — заметил Бюсси, — назначение графа главным ловчим всех нас удивило.
— Он пришел сообщить мне эту новость, — продолжала Диана, рассчитывая, что его высокое положение ускорит мое согласие; однако не торопил меня, не настаивал, а терпеливо ждал, полагаясь на мое обещание и на ход событий.
А мне все чаще и чаще приходила в голову мысль, что, если герцог Анжуйский считает меня мертвой, значит, опасность миновала и моя зависимость от графа скоро кончится.
Прошла еще неделя, не принеся ничего нового, за исключением двух визитов графа. Во время этих посещений он, как и прежде, был исполнен сдержанности и почтения. Но я уже говорила, какими странными, я бы сказала — почти угрожающими, казались мне его сдержанность и его почтение.
В следующее воскресенье я опять отправилась в церковь и заняла то же самое место, на котором молилась в прошлый раз. Ощущение безопасности делает человека неосторожным, и, погрузившись в молитвы, я не заметила, как сдвинулась вуаль. Впрочем, в храме Божьем я обращалась мыслями только к Богу… Я горячо молилась за отца и вдруг почувствовала, что Гертруда прикоснулась к моей руке. Однако только после второго ее прикосновения я вышла из состояния отрешенности, подняла голову, невольно оглянулась вокруг и с ужасом заметила герцога Анжуйского: прислонясь к колонне, он пожирал меня глазами.
- Графиня де Монсоро. Том 2 - Александр Дюма - Исторические приключения
- Графиня де Монсоро - Дюма Александр - Исторические приключения
- Графиня де Шарни. Том 1 - Александр Дюма - Исторические приключения
- Роман о Виолетте - Александр Дюма - Исторические приключения
- Две Дианы - Александр Дюма - Исторические приключения
- Асканио - Александр Дюма - Исторические приключения
- Графиня Козель - Юзеф Крашевский - Исторические приключения
- Цезарь - Александр Дюма - Исторические приключения
- Граф Монте-Кристо - Александр Дюма - Исторические приключения
- Блэк. Эрминия. Корсиканские братья - Александр Дюма - Исторические приключения