Челюсти - Питер Бенчли

— Думайте что хотите. Но, по-моему, я могу убить эту рыбу.

— Красиво, прямо как в театре. Что ж, валяйте.

— Прекратите, — возмутился Броди. — Надо запретить ему лезть в воду.

— А вам-то что? — удивился Куинт. — Насколько я понял, вы-то не должны возражать; пусть себе спускается и больше никогда не поднимется. По крайней мере, перестанет…

— Замолчите! — Броди охватили противоречивые чувства. Ему было все равно, будет жить Хупер или нет. Пожалуй, он где-то даже надеялся, что Хупер погибнет. Однако смерть ихтиолога была бы бессмысленна и напрасна. Мог ли он действительно желать ему гибели? Нет. Пока нет.

— Давайте, — сказал Куинт Хуперу. — Лезьте в свою клетку.

— Сейчас. — Хупер снял рубашку, кеды, брюки и стал натягивать неопреновый гидрокостюм. — Когда я буду в клетке, — сказал он, всовывая руки в резиновые рукава, — стойте здесь и не спускайте с меня глаз. Наверное, вы сможете подстрелить акулу из винтовки, если она окажется достаточно близко от поверхности. — Он посмотрел на Куинта. — Держите гарпун наготове…

— Я знаю, что мне делать, — проговорил Куинт. — Побеспокойтесь лучше о себе.

Надев костюм, Хупер насадил регулятор на шейку акваланга, завинтил барашек и открыл вентиль. Он два раза вдохнул и убедился, что воздух из баллонов поступает исправно.

— Помогите мне надеть акваланг, пожалуйста, — попросил он Броди.

Броди поднял акваланг и подержал его, пока Хупер продевал руки в лямки и закреплял ремень на поясе. Затем ихтиолог натянул на голову маску.

— Я забыл про балласт, — сказал Хупер.

— Вы забыли свои мозги, — бросил Куинт.

Хупер просунул правую руку в ремешок подводного ружья и взял камеру.

— Готово, — проговорил он. Ихтиолог подошел к планширу. — Беритесь за веревки и тяните, пока не поднимете клетку из воды. Я открою дверцу сверху и залезу внутрь, а потом вы снова опустите клетку. Я не буду пользоваться баллонами для всплытия, если только не оборвется одна из веревок.

— Или не будет перекушена, — заметил Куинт.

Хупер посмотрел на Куинта и улыбнулся:

— Спасибо и на этом.

Куинт и Броди потянули за веревки, клетка поднялась из воды.

— Хватит, — проговорил Хупер, когда дверца показалась на поверхности. Он плюнул в маску, растер слюну по стеклу и надел маску. Проверил регуляторную трубку, вставил загубник в рот и вдохнул. Затем перегнулся через планшир, откинул задвижку на дверце и распахнул ее. Он уже закинул было колено да планшир, но вдруг остановился.

— Совсем забыл, — сказал ихтиолог, вынув загубник изо рта. Нос Хупера закрывала маска, поэтому голос прозвучал глухо и гнусаво. Ихтиолог прошел по палубе и поднял свои брюки. Порылся в карманах и что-то достал.

Потом расстегнул «молнию» на груди.

— Что это? — спросил Броди.

Хупер показал акулий зуб в серебряной оправе. Точно такой же, какой он подарил Эллен. Хупер опустил его за воротник костюма.

— Осторожность никогда не помешает, — сказал он с улыбкой. Хупер вернулся к борту, сунул загубник в рот и встал коленями на планшир. Он сделал вдох и нырнул прямо в открытую дверцу клетки. Броди наблюдал за ихтиологом, думая, а так ли уж ему хочется знать правду о нем и Эллен.

Хупер остановился, не касаясь дна клетки, развернулся и выпрямился. Он дотянулся до дверцы и закрыл ее. Потом посмотрел на Броди, просигналил рукой — все в порядке! — и встал на дно клетки.

— Наверное, можно опускать, — сказал Броди. Они потравили веревки, клетка погружалась до тех пор, пока дверца не оказалась футах в четырех от поверхности.

— Возьмите винтовку, — сказал Куинт полицейскому. — Она в сетке для вещей. Заряжена. — Сам он взобрался на транец и поднял гарпун.

Броди сошел вниз, нашел винтовку и поспешил обратно на палубу. Он оттянул затвор и дослал патрон в патронник.

— На сколько ему хватит воздуха? — спросил Броди.

— Не знаю, — ответил Куинт. — На его век хватит. Сомневаюсь, чтобы он успел израсходовать и этот воздух.

— Возможно, вы правы, но вы же сами говорили, что нельзя угадать, как поведут себя акулы.

— Да, но тут другое дело. Это все равно что сунуть руку в огонь и надеяться не обжечься. Нормальный человек так бы не поступил.

Хупер подождал, пока рассеялись пузырьки после его погружения. В маску набралась вода; чтобы ее очистить, он откинул голову назад, нажал на стекло и несколько раз с силой выдохнул через нос. Он чувствовал себя на верху блаженства. К нему пришло захватывающее ощущение свободы и покоя, которое он всегда испытывал на глубине.

Он был один в голубой тишине, искрящейся под лучами солнца, плясавшими на поверхности воды. Тишину нарушало лишь хриплое дыхание — он слышал низкий глухой шум, когда вдыхал воздух, и мягкое бульканье пузырьков при выдохе. Ихтиолог замер, и наступила полная тишина.

Без балласта его тело было слишком легким, и Хуперу приходилось держаться за прутья, чтобы акваланг не ударялся о дверцу наверху. Он развернулся и посмотрел на судно, серый корпус которого слегка покачивался прямо над головой. Вначале клетка раздражала его. Она ограничивала свободу, а ему хотелось вдоволь поплавать под водой. Но потом он вспомнил, зачем здесь находится, и обрадовался, что может чувствовать себя в безопасности.

Он поискал взглядом акулу. Хупер знал, что рыба не стояла под катером, как думал Куинт. Она вообще не могла стоять на месте или отдыхать. Она должна была двигаться, чтобы жить.

Хотя и ярко светило солнце, видимость была неважной, не более сорока футов. Хупер медленно поворачивался, пытаясь рассмотреть что-нибудь в темноте и уловить малейшее движение. Он взглянул под катер, где вода казалась не синей, а серой, а дальше и просто черной. Вокруг ничего. Он посмотрел на часы и подсчитал, что если будет дышать равномерно, то сможет оставаться под водой по крайней мере еще минут тридцать.

Одна наживка, увлекаемая течением, проскользнула между прутьями клетки и, болтаясь на лесе, коснулась маски. Хупер вытолкнул ее из клетки.

Он бросил взгляд вниз и уже было отвел глаза, как тут же снова их опустил. Прямо к нему из темной синевы медленно и плавно поднималась акула. Она всплывала, казалось, без всяких усилий, похожая на демона смерти, летящего на роковое свидание.

Хупер смотрел на нее, как завороженный, испытывая сильное желание поскорее убраться наверх, но он чувствовал, что не смог бы даже двинуться с места. Когда акула приблизилась, он поразился ее расцветке; с катера она казалась сплошь коричневато-серой, но на глубине огромная рыбина преобразилась — верхняя часть ее тела была темно-серого, стального цвета, отливающего голубизной там, где на нее падали солнечные блики. Вся нижняя часть была покрыта кремовыми и белесыми пятнами.

Хупер хотел поднять камеру, но руки не повиновались ему. Еще чуть-чуть, уговаривал он себя, еще чуть-чуть.

Акула приблизилась тихо, словно тень, и Хупер отпрянул назад. Голова рыбины находилась уже всего в нескольких футах от клетки, и вдруг она лениво развернулась и поплыла перед глазами Хупера, словно горделиво демонстрируя свои необычайные размеры и мощь. Вначале проплыл ее нос, затем челюсти, приоткрытые, улыбающиеся, вооруженные рядами зазубренных треугольных зубов, затем черный бездонный глаз, явно устремленный на него. Потом показались жаберные щели — бескровные надрезы на стальной коже.

Хупер робко просунул руку между прутьями и потрогал ее бок. На ощупь он был холодный и твердый, не шероховатый, а гладкий, словно винил. Хупер провел по телу акулы кончиками пальцев — вдоль грудного плавника, анального плавника — пока наконец (рыбе, казалось, не будет конца) его пальцы не коснулись хвоста.

Акула продолжала удаляться от клетки. До Хупера донеслись слабые хлопки, и он увидел, как три вертикальные спирали пузырьков быстро побежали с поверхности, постепенно замедляя ход, и вскоре остановились значительно выше рыбы. Пули. Нет, еще не время, сказал он себе.

Пусть пройдет еще разок, надо заснять ее на пленку. Акула стала разворачиваться, эластичные грудные плавники изменили угол наклона.

— Какого черта он мешкает? — возмутился Броди. — Почему не стреляет?

Куинт не ответил. Он стоял на транце, зажав гарпун в руке, вглядываясь в воду.

— Плыви, рыбка, — промурлыкал он. — Плыви к Куинту.

— Вы видите ее? — спросил Броди. — Что она делает?

— Ничего. Пока ничего.

Акула скрылась в толще воды, она превратилась в призрачное серебристо-серое пятно, описывающее медленный круг. Хупер взял камеру и нажал на спуск. Он знал, что фильм не получится, если акула не приблизится к клетке еще раз, а ему хотелось снять гигантскую рыбину в то мгновение, когда она появится из темноты.

Он заметил, глядя в видоискатель, что акула повернула к нему. Она двигалась быстро, с силой ударяя хвостом, пасть то открывалась, то закрывалась, будто ей не хватало воздуха. Хупер поднял правую руку и изменил фокусное расстояние. Не забудь изменить его снова, когда она развернется, сказал он себе. Но акула не развернулась. Дрожь сотрясала все ее тело, когда она подплыла к Хуперу. Акула ударила в клетку головой, просунула морду между двумя прутьями и разогнула их. Она ткнула Хупера в грудь и отбросила назад. Камера выскользнула из рук ихтиолога, загубник выпал изо рта. Рыба повернулась на бок и, ударив мощным хвостом, протиснула свое огромное тело в глубь клетки. Хупер шарил руками вокруг головы, пытаясь нащупать загубник, но не мог найти его. Грудь ихтиолога разрывалась от нехватки воздуха.