Владычный полк - Юрий Корчевский

Так он и добрался. Уже на последнем участке, перед подъемом к городу, он остановился, выкинул метлу, зашвырнул в кусты черный подрясник и такую же шапку, а надел свою. Ни к чему городскую стражу пугать, местных кромешников ввиду их малочисленности они в лицо знали.

Так Андрей и въехал в город как обычный житель. Правда, стражник на воротах обратил внимание:

– Продал бы ты коня, парень.

– Чем тебе этот не хорош? – не растерявшись, вопросом на вопрос ответил Андрей.

– Вороной, кромешники глаз положить могут. Отберут его у тебя, и ни копейки за него не получишь, а может, еще и саблей полоснут.

А ведь и правда. Андрей пожалел, что выбросил подрясник – пригодился бы потом. Но судьбу искушать не стал, сразу на торг отправился.

Коня он продал почти сразу, поскольку животина справная была, да и цену он просил небольшую.

Перекинув через плечо чересседельную сумку, Андрей направился к дому Полины. И хоть ее там давно уже не было, дом он называл именно так.

Встретили его там как дорогого гостя, как родственника ближнего. На торгу он успел купить Андрюшке леденец на палочке и, когда подарил, услышал радостный визг.

– Как тут у вас?

– Справляемся помаленьку. Лавку я себе купил, товару набрал. С долгами рассчитался.

– Славно.

На следующий день Андрей походил по городу, подкупил в оружейной лавке пороху и пуль к пистолету. Потом зашел в лавку родственника. Скудновато было на полках, с таким ассортиментом на ноги не встанешь.

Вечером у него состоялся разговор с младшим Андреем.

– Почему товара в лавке мало?

– Денег не хватает, – признался тот.

– Лошадь, сани у тебя есть?

– Нет, на корабле в Коломну по осени ходил.

– Судно, надо полагать, не твое?

– Откуда моему-то взяться? Да и богатым сейчас быть опасно, опричники бесчинствуют.

– А ты пока по-мелкому торгуй, чтобы на жизнь хватало. Погоди годок, распустит Иоанн опричников.

– Ой, не верится.

– Я тебе больше скажу. Следующим летом крымчаки с Девлет-Гиреем на Москву с набегом пойдут. Переяславль устоит, его татары стороной обойдут. А вот Москву крымчаки пожгут, с большими трофеями к себе вернутся. После них и разворачивайся.

– Откуда знаешь?

– На костях гадал, – отшутился Андрей.

– Так все равно денег нет.

– Я дам.

– Богатый у меня родственник! – криво усмехнулся потомок.

– Из родни теперь у меня одни вы остались. Вот и помогаю. Мне одному много ли надо?

Андрей взял переметную суму, выгреб из нее монеты – себе на жизнь, все остальное отдал потомку.

– Шапку лисью можешь носить, а не по нраву – продай, не то моль съест. Остальное припрячь, потом в дело пустишь.

Лицо потомка посветлело:

– Благодарствую.

– Не за что. Андрюшку сбереги, на путь истинный наставь, грамоте учи, чтобы человеком вырос, к делу приставь. Будет кому в старости тебя с женой кормить.

А через день, отдохнув, Андрей уходил. Если задержаться, в распутицу потом попадешь, застрянешь в какой-нибудь деревушке.

Потомок и жена его поклонились на прощание в пояс, и Андрей ответил им тем же. Кто знает, свидятся ли они еще?

Андрей вышел за город и пошел по санному пути. Дорога вывела его на лед, и вскорости его догнал санный обоз. Когда первые сани поравнялись с ним, Андрей спросил:

– Куда путь держите?

– В Нижний.

Андрею было все равно, куда ехать, лишь бы от Москвы подальше. Москва для него – город враждебный. И в Переяславле оставаться невмочь, все о Полине напоминает.

– Возьмете с собой?

– Ежели до Нижнего – пять копеек.

– Согласен.

– Садись на вторые сани.

Почему именно на вторые, Андрей понял, когда сел. Под рогожей лежали меха – товар объемный, но легкий. И лежать на грузе удобно, мягко.

Они ехали до вечера, остановившись на ночевку на постоялом дворе. Видимо, ездовые в Нижний Новгород ездили не первый раз, потому что уверенно свернули с реки на берег, а через десять минут показался постоялый двор.

Андрей отдал купцу задаток – все пять саней небольшого обоза принадлежали ему. Они поели горяченькой похлебки, съели мясную кулебяку и отправились в отведенные им комнаты на покой.

Андрей и сам не знал, зачем ему надо в Нижний. С таким же успехом можно было добираться до Ярославля, Владимира, Суздаля и множества других городов.

Второй и третий дни прошли спокойно, Андрей даже успел вздремнуть на мехах – не хуже, чем на пуховой перине. А вот на четвертый день пути берега показались ему какими-то знакомыми. Ба! Да здесь его судно укрывалось от бури, а чуть ниже по течению на них напала мордва. Неприятные воспоминания разбередили душу, и теперь он вертел головой влево и вправо.

– Ты чего ерзаешь? – заметил ездовой.

– Плавал я здесь когда-то, ровно в этом месте мордва напала. Корабль с грузом захватили, команду убили.

– Видать, давно это было. А по тебе не скажешь, молод. Почитай, годков двадцать уже, как мордву к миру примучили. Не слыхал я, чтобы она теперь нападала. Разбойники – да, так они всегда были. Трудом-то зарабатывать на жизнь не каждый хочет.

Конечно, он был тут летом, зимой местность выглядит по-другому. Так он и не смог определить место, куда завели его корабль и где он был в плену.

После полудня поднялся низовой ветер, мела поземка, заметая санный след, а часа через два обоз и вовсе встал.

Андрей соскочил с саней и подошел к первым саням, где сидел купец. Он и сам поднялся с саней, стоял у лошади.

– Не видно ни зги, куда ехать?

И в самом деле, вслед за поземкой пошел снег. Мелкий, колючий, его крутило ветром, и видимость во все стороны была от силы шагов десять-пятнадцать. Санный след занесло. Сплошная белая пелена – вверху, внизу, по сторонам. Хуже, чем в тумане, – там хоть под ногами что-то видно.

Андрей постоял с купцом – Агафоном его звали, посовещался.

– Надо, чтобы впереди кто-то шел, не дай бог – в промоину угодим. Тут недалече постоялый двор есть, только как его в такой круговерти угадаешь?

Говоря так, купец пристально смотрел на Андрея. Андрей его взгляд понял. Во всех санях по одному ездовому, кого вперед поставишь? Тем более что лошади от снега и мороза уже инеем обросли. Ездовые стали доставать попоны и заботливо укрывать ими лошадей.

– Ладно, я впереди пойду, а ты следом.

– Ага, ага, – закивал головой купец, довольный тем, что Андрей сам предложил то, о чем он стеснялся его попросить.

Андрей двинулся вперед, купец – за ним, метрах в десяти, держа под уздцы лошадь. А за их санями уже весь обоз тронулся. Стоять на реке – замерзнешь, костер развести на льду – опасно, да и дров нет.

Рукой Андрей прикрывался от бокового ветра. А он, как назло, то слева подует, то справа пригоршню колючего снега в лицо бросит.

Через час медленного движения Андрей замерз: руки-ноги окоченели, лицо уже не чувствовало ничего.

Слева по берегу показался колеблющийся огонь, потом послышались крики. Стало быть, не почудилось.

Андрей остановился, и тотчас к нему подошел купец:

– В этом месте постоялый двор должен быть, так он от берега сажен пятьсот.

– Я схожу посмотрю.

– Ждать будем.

Оказалось, непогода многих застала в пути. Предприимчивый хозяин, дабы путники мимо не проехали, в снежной свистопляске пути не разглядев, выслал на берег слуг. Они жгли факелы, кричали.

У Андрея камень с души свалился. Бегом он вернулся к обозу:

– Прислуга там с постоялого двора, факелы палит.

– О, молодец хозяин! – обрадовался купец. – Нам спасение, ему прибыль.

Обоз повернул на берег. Лошади, учуяв близкое жилье и отдых, шли бодро.

Во дворе ездовые рассупонили лошадей, завели в стойла, прислуга задала им корм и теплую воду. Несмотря на то что были одеты по-зимнему, все продрогли, поскольку ветер проникал под одежду, унося тепло.

Уже войдя в трапезную, путники поклонились хозяину.

– Спасибо, благодетель, за факелы на берегу. Кабы не они – блуждали бы мы еще, а то бы и насмерть замерзли.

– Не за что, православные. Каждую зиму как метель – факелы жгу. Не один обоз тем спасся.

Путники скинули тулупы. В трапезной было натоплено, и без тулупов можно было согреться быстрее. Прислуга принесла горячую похлебку, целый горшок. Ее разлили по мискам и вмиг выхлебали – голодный замерзает быстрее. Согревшись, уже не спеша принялись за гречневую кашу с мясом.

Наевшись, отправились спать. Ездовые – в людскую, на лавки. Купец снял себе комнату, как и Андрей. В комнатах тепло, даже жарко, за слюдяным оконцем ветер завывает, пригоршни снега в слюду швыряет.

Андрей разделся, нырнул в мягкую постель и сразу уснул.

Утром он проснулся как обычно. Ему показалось странным, что не слышно ничьих шагов, никто не ходит по коридору. В это время купцы уже трапезничают, чтобы выехать пораньше.