Эпоха тьмы - Грэм Макнилл

Делеракс стоял на мостике позади командного трона, ухватившись за его спинку. На дисплее мелькали сигналы о местонахождении кораблей Гвардии Ворона и летящих к ним десантных челноков. Пожиратель Миров рассчитал угол атаки, который позволит ему оказаться между боевой баржей противника и возвращающейся флотилией десантных кораблей.

Он услышал, как с треском распахнулись двери, ведущие на мостик, и, обернувшись, увидел посланника Хоруса. Космодесантник был в шлеме, как всегда с момента появления на борту, и доспехе синего цвета, но без единого знака различия.

— Прекратить атаку, комендор-лейтенант! — Приказ был отдан спокойным, но резким тоном. Он прозвучал из внешней системы связи космодесантника, и к голосу явно были добавлены искусственные модуляции.

Делеракс рассмеялся и отвернулся к главному экрану.

— Кораксу и его легиону конец, — сказал он. — Взгляните сами. Не пройдет и десяти минут, как мы откроем огонь и уничтожим их навсегда.

— Властью, данной мне магистром войны, я приказываю вам немедленно прекратить атаку! — повторил космодесантник.

— Здесь эта власть ничего не значит, — заявил Делеракс. Он развернулся и встал лицом к лицу с чужаком. — Если хочешь, чтобы твоим приказам подчинялись, ступай обратно в свой Альфа-Легион.

— Решено, что Коракс еще не до конца сыграл свою роль, — сказал Альфа-Легионер. — Ему еще дозволено пожить.

— Решено кем? Тобой? — В голосе Делеракса звучало неприкрытое презрение. — Кто ты такой, чтобы решать?

— Я — Альфарий, — ответил легионер.

— Убирайся с моего мостика, или отсюда унесут твой труп!

Делеракс увидел, как Кордассис встал слева от него, вытаскивая из кобуры болт-пистолет. Пожиратель Миров улыбнулся. Но его улыбка погасла, когда он почувствовал прикосновение холодного дула к щеке. Немного повернув голову, он увидел, что пистолет приставил Кордассис.

— Что такое? — прошипел командор-лейтенант. — Кордассис, что ты делаешь?

— Я не Кордассис, — ответил космодесантник, державший болтпистолет. — Я — Альфарий.

Делеракс изогнулся и нырнул под ствол предателя. Вылетевшая из дула вспышка ослепила Пожирателя Миров, и в следующее мгновение он почувствовал, как левая половина его черепа взорвалась.

Бранн стоял на посадочной палубе, наблюдая, как садятся десантные челноки. Первые из них уже высаживали своих пассажиров. Уцелевшие Гвардейцы Ворона устало спускались по рампам на палубу.

Выглядели они ужасно: большинство ранены; доспехи похожи на лоскутные одеяла — тут серебряный наплечник Железного Воина, там серый нагрудник Несущего Слово; броня была потрескавшейся и изломанной, в пятнах крови и грязи. И на всех лицах, в которые смотрел Бранн, читалась безмерная усталость. С остекленевшими глазами последние оставшиеся в живых после резни в зоне высадки брели по посадочной палубе под радостные возгласы и улыбки воинов Бранна.

Приземлился последний шаттл. Едва опустилась рампа, как Бранн оказался рядом с ней. Первый появившийся из корабля космодесантник выглядел необычно, в его доспехах все мыслимые цвета смешались с простым керамитом. От изначального доспеха остался только наплечник со значком легиона. Он стащил с головы шлем и бросил его на палубу.

— Агапито! — рассмеялся Бранн. Он хлопнул ладонью по груди своего настоящего брата. — Я так и знал, что ты жив. Ты слишком упрям, чтобы позволить чему-нибудь этакому себя прикончить.

Бранн оглядел брата, изумляясь его странному виду. По правой щеке космодесантника к горлу сбегал свежий шрам, но в остальном это было то же лицо, которое Бранн знал всю жизнь. Агапито слабо улыбнулся в ответ. Его глубоко посаженные карие глаза ласково смотрели на брата. Потом он обнял Бранна за шею и притянул к себе. Двое соприкоснулись лбами в знак уважения и дружбы.

— Я вижу, ты не мог остаться в стороне от неприятностей, Бранн.

Отступив от Агапито, командор увидел спускавшегося по рампе Коракса. Примарх возвышался над своими Легионес Астартес, его черные доспехи были такими же измятыми и побитыми, как у тех, кем он командовал.

— Я следил за вашими передачами, — сказал Коракс. — Почему противник прервал атаку?

— Не имею представления, лорд Коракс, — ответил Бранн. — Возможно, они решили, что связываться сразу с тремя кораблями — не лучшая идея.

— Где они теперь? — спросил примарх.

— В сотне тысяч километров отсюда, — сказал Бранн. — Не похоже, чтобы они собирались повторить атаку.

— Странно, — заметил Коракс. Он покачал головой, словно отгоняя какую-то мысль. — Прикажи остальным кораблям держать курс на Освобождение.

— Слушаюсь, лорд Коракс, — Бранн прижал кулак к груди. — А куда пойдем мы?

— На Терру, — ответил примарх. — Я должен получить аудиенцию у Императора.

Из черепа Делеракса текли кровь и мозги. Комендор-лейтенант Пожирателей Миров чувствовал, как вместе с ними из него уходит сама жизнь. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой и не чувствовал ничего ниже шеи. Даже дыхание давалось с трудом.

Он скосил глаза на Кордассиса, гадая, на кого же он смотрит на самом деле.

— Почему? — еле слышно прошептал он.

Альфа-Легионер появился в поле зрения и склонился над Делераксом. Пожиратель Миров увидел отражение своего изуродованного лица в его темных глазных линзах. Под маской безразличия не были видны истинные мысли и чувства космодесантника. Его металлический голос показался Делераксу, делающему последний судорожный вдох, бесконечно далеким:

— В такие времена, как теперь, даже самое проверенное лицо может оказаться врагом.

Дэн Абнетт

МАЛЕНЬКИЙ ХОРУС

С виду невинный цветок, но змея таится под ним.

Лит. Комментарии

Поговорим о Маленьком Хорусе Аксиманде. Его символом был полумесяц, и характер в соответствии с темпераментом склонялся к меланхолии. По мнению многих, этим объяснялись превалирующее в нем настроение печали и внутренней тревоги, хотя сам он это отрицал.

— Меланхолический характер часто воспринимают неправильно, — говорил он. — Вы мыслите слишком буквально. На самом деле это сродни осени, дух пассивного изменения, ускоритель смерти, начало всех концов и начал. Осень очищает мир, чтобы на его месте мог возникнуть новый. Это и моя цель. Я не грущу.

Разумеется, после того как Хорусу восстановили лицо, оно всегда казалось рассерженным.

* * *

На пути у них лежал Двелл, требовавший просвещения. Его обитатели уже были знакомы со Старыми Путями. Тени Долгой Ночи были изгнаны с их земель, и к моменту исправления, случившемуся тридцать два года назад, они стали вполне покладистыми. Двелльцы снарядили в армии Крестового похода восемьдесят отличных и верных полков.

Тем не менее еще были свежи воспоминания об Исстваане, и слухи о позоре стремительно разлетались повсюду. По секторам Момед, Инстар и Окуэт прокатилась волна яростных сражений. Их зачинщиком был командир Железных Рук, лишенный плоти военачальник клана Сорргол по имени Шадрак Медузон. Именно он повел верноподданных Императора против приближающегося флота Шестьдесят третьей экспедиции Воителя. Медузон со своими войсками не успел на помощь своему железнорукому повелителю на Исстваан-V. В его сердце из сложного сплава клокотали ярость и расчетливая месть. Он собрал пятьдесят восемь полных батальонов Имперской Армии — воинства с пустотных ульев Момеда, — а также флотилию осадных громадин скитальцев с Нахан Инстар, остатки Саламандр, некоторые кланы Механикум и рейдерские соединения Белых Шрамов, примкнувших к нему вместо того, чтобы возвращаться на фронт Чондакса.

Двелл с его укрепленными городами, орбитальными батареями, флотскими училищами и восьмью миллионами отлично сражающихся мужчин должен был стать краеугольным камнем линии Медузона. Всякий понимал, что Старейшины Двелла никогда не выступят против Трона.

Первоочередной задачей было просветить их, пока они не встали под знамена непримиримого сына Медузы.

Своим именем Аксиманд обязан внешности, хотя в Шестнадцатом легионе он был не единственным воином, схожим лицом с примархом. Избирательная генетика обеспечила такое сходство многим, в том числе Первому капитану. Они были истинными сынами среди всех сынов.

Но Аксиманд походил на него больше остальных. И не только лицом; в манерах тоже было что-то общее. Он звался Хорусом — обычное имя для Хтонии, ставшее популярным благодаря примарху. В конце концов все они были Сынами Хоруса.

Маленький Хорус Аксиманд — так его называли, одновременно ласково и насмешливо. Но он вовсе не был маленьким. Капитан Пятой, один из четырех членов Морниваля.

— Здешний капитан в другой компании был бы почти примархом, — сказал Абаддон, имея в виду Аксиманда.