Танец смерти: контрабандисты и загадочные убийства. Часть 1 (СИ) - Абаринова Вероника

— Маркус… — проговорил он, словно растягивая это имя, пробуя на вкус каждую букву. — Если она действительно перешла на его сторону, ситуация становится ещё более опасной. Мы должны быть особенно осторожны.

В комнате повисла напряженная тишина, лишь изредка нарушаемая еле уловимым шумом городской ночи за окном. Оба мужчины были поглощены мыслями, размышляя над своими догадками и предположениями.

Телефонный звонок внезапно нарушил затаенное молчание. Грэм, слегка встрепенувшись, вытащил из кармана МагФон. Его лицо, освещенное светом экрана, выражало сосредоточенность. После короткого, но интенсивного разговора он повернулся к Данте.

— Это Райт. Он сказал включить телевизор. В ток-шоу 'Голос Времени' сейчас обсуждают дело Рейвена, — произнес полковник с волнением в голосе.

Данте быстро подошел к телевизору в углу кабинета и включил его. Экран ожил, показывая студию популярного ток-шоу, где ведущая общалась с экспертами и зрителями в зале. Дело Рейвена привлекло общественное внимание, и каждое слово высказанное в прямом эфире казалось значимым.

В напряжённом ожидании Грэм и Данте следили за развивающимися перед их взором событиями. Данте ощущал, как сердце учащенно бьется.

— Смотри, как он манипулирует общественным мнением, — тихо сказал Данте, сузив глаза, вглядываясь в экран. — Маркус искусно использует всеобщее возмущение, чтобы отвести от себя подозрения.

— Он умело управляет этим хаосом, — отозвался Грэм, его слова переплетались с ощущением опасности, царившей в воздухе. — Мы должны разоблачить его, иначе…

— Мы не можем позволить ему выиграть эту игру, — перебил его Данте, его взгляд был непреклонен. — Его интриги должны быть раскрыты. Я не позволю ему выиграть.

— Какой будет наш следующий шаг? — спросил Грэм, обращая свой взгляд полный ожидания.

— Нам нужно действовать быстро, но осторожно, — ответил Данте, его пальцы крепко сжали пульт, прежде чем он выключил телевизор. — Сначала найдем нового информатора, затем разработаем стратегию противодействия Маркусу. Используем все имеющиеся у нас данные, чтобы раскрыть этот заговор.

Оба мужчины почувствовали, как на их плечи легла тяжесть ответственности, их решения и действия могли изменить ход событий. В этот момент они были не просто коллегами, а соратниками в борьбе за истину, готовыми столкнуться с любыми препятствиями на пути к разгадке этой запутанной истории.

Глава 51. Маски Правды

"Правда стоит на грани того, что мы видим и того, что мы не желаем знать." — Уильям Блейк

Таинственный зал суда, для магических преступников, величественно возвышался над остальным миром, скрытый в облаках мистического города Эйсентар. Стены, высеченные из темного камня и украшенные вековыми рунами, мягко светились, окутывая зал загадочным сиянием. В помещении царила гнетущая атмосфера, иногда нарушаемая едва уловимым шепотом представителей разных рас и магических кланов.

В эпицентре зала на парящей платформе стоял Рейвен Верминус, профессор искусства зельеварения. Его взгляд, полный вызова и несгибаемой воли, горел решимостью. Судьба его казалась висела на волоске.

Судейские кресла, украшенные изысканными узорами, заняли представители старейших магических династий. Их непроницаемые лица, создавали впечатление незыблемости и вечности. Взгляд каждого из них был полон осознания серьезности предстоящего решения.

— Рейвен Верминус, — громко произнес Верховный Судья, его голос гулко отразился от стен. — Вы обвиняетесь в непреднамеренном убийстве Эммы Бартон, нарушении общественного порядка и злоупотреблении служебными полномочиями. Каков будет ваш ответ на эти обвинения?

— Я признаю, что мои действия могли быть ошибочными, — ответил обвиняемый, его голос был уверенным и четким. — Однако я отвергаю обвинение в убийстве. Я не несу ответственности за смерть Эммы Бартон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Его слова вызвали едва слышный перешёпот среди собравшихся. Взгляды обвинителей стали острее, но выражения лиц судей остались непроницаемыми, хотя в их глазах читался интерес к словам подсудимого.

— Как тогда вы объясните присутствие яда из вашей лаборатории в организме умершей студентки, что было доказано следствием? — встал обвинитель, магистр Горацкий, его голос, наполненный силой и уверенностью, эхом отражался от стен.

Рейвен смотрел на него твёрдо и спокойно.

— Яд действительно принадлежал мне, но был украден из моей лаборатории. Эмма Бартон ассистировала мне в исследованиях. Она страдала от редкого недуга, и я работал над антидотом, который мог бы ей помочь. Но всё пошло не так, как я планировал.

— Ваши слова звучат убедительно, но они не несут в себе доказательной силы, — строго произнёс Горацкий, его взгляд прошёлся по залу. — Почему вы не сообщили об этом на следствии? Где доказательства того, что яд был украден?

— Я понимаю ваше недоверие, но я сам был шокирован случившимся. Не мог представить, что Эмма могла допустить такую роковую ошибку. Возможно, она перепутала флакончики, — предположил Рейвен. — Один из них содержал уникальные ингредиенты для антидота, другой — яд.

В зале повисла напряженная тишина. Лица судей отражали смесь сомнения и сочувствия.

— Эмма была одержима идеей найти лекарство. — продолжил Рейвен. — Ее болезнь, толкала её на необдуманные действия, но я не мог предвидеть такого развития событий.

— Ваша версия не подтверждена доказательствами, — скептически отметил Горацкий.

В этот момент в зал вошли два новых свидетеля: Таргор Чернорог, завхоз университета, и Амброзий Филидориус Калебрат, коллега Рейвена.

Таргор, нервно почёсывая рог, начал свидетельствовать:

— Я видел, как Эмма Бартон не раз покидала лабораторию профессора Верминуса поздно вечером, весьма озабоченной.

Амброзий Филидориус Калебрат подтвердил его слова:

— Эмма действительно казалась поглощенной своими исследованиями. Она отказывалась от помощи и была замкнута в последнее время.

Адвокат Рейвена вступил в разговор:

— Эти свидетельства только подтверждают, что Эмма самостоятельно проводила эксперименты. Разве это не может указывать на то, что она случайно отравилась, пытаясь собственнолично найти лекарство?

Горацкий, не теряя бдительности, возразил:

— Ваша аргументация заслуживает внимания, однако она не снимает ответственности с Рейвена Верминуса. Он должен был контролировать доступ к опасным веществам в своей лаборатории.

Зал суда наполнился многоголосым шепотом, отражая смешанные чувства собравшихся: сомнение, сочувствие и требование справедливости. Судьи, наблюдая за происходящим, казались безмолвными статуями, осмысливающими каждое слово.

— Не могу не отметить, что обстоятельства этого случая действительно поражают своей двусмысленностью, — вмешался один из адвокатов Рейвена, его голос был спокойным и взвешенным. — Много уважаемый суд должен рассмотреть все аспекты, прежде чем вынести окончательное решение.

Верминус, стоящий на возвышающейся платформе, смотрел на судей с надеждой.

— Ваша Честь, — возразил Горацкий, — мы должны быть осторожны, чтобы не упустить из виду ясные улики в пользу неподтвержденных домыслов. Хоть обвинения и тяжелы, но факты говорят сами за себя. Яд из лаборатории профессора Верминуса был найден в организме Эммы Бартон. Он имел доступ к этому яду и знал, как его использовать. Мы имеем свидетельства, подтверждающие, что Эмма проводила много времени в его лаборатории. Не указывает ли это на определенные выводы?

Второй адвокат Верминуса поднялся из своего кресла:

— Я призываю суд учесть возможность ошибки или недоразумения. Мы не можем игнорировать, что профессор Верминус был наставником и другом для Эммы. Неужели он мог нарушить это доверие таким трагическим образом?