Ты студент, Гарри - Сергей Викторович Вишневский

распечатанный листок и передал Гарри.

– Что это? – нахмурился он и в читался в написанное.

– Жалобы. Жалобы на то, что у произведения нет пометки 18+.

– За что?!! – возмутился Гарри. – За Демидову? У нас описание лифчиков и трусиков – эротика?!!

Автор выразительно взглянул на персонажа.

– Да какая нахрен эротика?!! Это же…

– Мы с тобой не дома, – тихо проворчал автор. – Здесь другие правила.

– Мы ничего не нарушали…

– А это уже не нам решать, – хмыкнул мужчина, почесал шевелюру и пододвинул к себе поближе клавиатуру. – Правила написаны не нами.

Гарри растерянно опустил руки, осунулся и спросил:

– И это все?… Все, что ты можешь сказать? Я теперь, что… я теперь праведником буду? Посмотри на меня, автор! Посмотри!!! Для чего ты меня сделал? Чтобы нытиков слушать? Прогибаться под…

Автор тяжело вздохнул, поднял взгляд на персонажа и спросил:

– Ты Песта помнишь? Хороший был персонаж. Правильный. настоящий.

– Ну, помню.

– А теперь посмотрите его статистику и свою. Посчитай, подумай…

– Видел. Видел и знаю. Хочешь меня таким же сделать?

Автор закатил глаза.

– Уймись. Никто тебя таким не сделает. Народ жаждет смеха. Он ждет скази. Дерьма и так вокруг хватает. А Пест и серия Наместный маг никому нахрен не нужны. Я всю душу вложил, очень хотел донести мысль, а нет… Умные мысли никому не нужны. Сколько ты в популярном на АТ висишь? Месяц? Больше? Много в тебе умного?

– Много.

– Только вот за это «много», тебя уже сто раз с говном смешали. Трахни ту, трахни эту… Это делай так, а тут ты кретин. А почему это не додумался, а почему там просрал…

– Я, твою мать, не очередной хер с горы! Я пачками укладывать баб и убивать направо и налево не собираюсь! Я не убийца! Я…

– Ты, другой Гарри, – кивнул автор. – Не картон. Настоящий. Боишься, делаешь глупости, наглеешь… Представляешь, Гарри. У тебя даже какие-то принципы по жизни есть. Гарри… мне кажется ты первый из всех – живой. Настоящий. Человек, а не герой.

– Тогда зачем? Зачем убрал? Ты же меня… ты меня без Демидовой оставил…

– Правила, Гарри. Их пишем не мы, – спокойно ответил автор и покосился в монитор.

– И все? Это все, что ты хотел сказать?

– А что ты еще хотел, Гарри? Статистика неумолима, – автор снова взглянул на персонажа. – Все будет хорошо, Гарри. Улыбайся, живи. Они ждут новых шуток.

– Как, б… нах… шутки? Какие, что тебя в… и в…. раком?!! Ты… даже выругаться мне не даешь. Я… я как по твоему должен дальше жить?

– Улыбаясь, Гарри. Улыбаясь, – ответил автор, пододвинул клавиатуру и тяжело вздохнул.

– Я больше не хочу улыбаться… Слышишь? Не хочу… – почти шепотом закончил персонаж.

– Спокойнее, Гарри, – пробубнил автор. – Это пройдет… Все пройдет… Наверное.

– И все? Просто пройдет?

– Да. Если тебе от этого станет легче, то все главы с таким материалом будут на бусти, – буркнул автор. – Порог допустимого мы не перешагнем, а те кому действительно это необходимо найдут все там. Тем более бесплатно.

– Это же как яйца отрезать, а главный орган оставить.

– Значит будем лучше танцевать, – хмыкнул автор. – Отрезай, Гарри. Просто отрезай.

Глава 17

Не хочу оправдываться.

Да, Демидова та ещё штучка.

Слова?

Ну-у-у-у…

Не убедила. От слова совсем.

Новый опыт? Да с кем угодно могла. Почему я?

Да, знаю. Понимаю, что слово дала и его держать надо. Тем более у них род на этом немного помешан. Однако тогда я в это так сильно не вникал. Знал, что есть дворянская честь, знал, что надо думать, что говоришь, но вот эти её слова для меня были пустым звуком. То, что это всё крайне серьезно, это я понял уже потом. Даже отношение к ней изменил. Чисто по-человечески, но…

Скандал Наумова потом закатила знатный.

Как она бесилась – жуть. Хорошо, хоть молнии метать не умеет.

С одной стороны, её можно понять. Намекала, ходила вокруг да около, а тут я. Причём не из симпатии, а больше, чтобы «отрезать». Так сказать, подпереть себя, чтобы не возвращаться к этой глупой идее. А тут ещё корсет на ней… выгнулась неудачно… кхэм.

Вообще, как-то так получилось, что под финал всего этого действа из меня… много, в общем, вышло. А тут, на секундочку, она. Глаза – два прожектора, и сама потихоньку в сверхновую превращается. С меня тьма во все стороны, с неё столб света в стороны. А я, признаюсь, вообще не соображаю, что происходит. Как отошел, первым делом проверил, не захлебнулась ли?

Вам, может быть, сейчас и смешно, а я тогда реально испугался.

Вы на секунду представьте, что у вас во время этого девушка ни с того светиться начинает, как прожектор с футбольного поля, а потом глаза вам деликатно сообщают: «Прости, Гарри, дальше без нас!» Ты понять ничего не можешь, тебя волной накрывает от того, что тебе партнерша делает, с тебя течёт, а потом тут же она у вас в руках выгибается.

Ты ахеревший пытаешься понять, что проиходит, а рядом кто-то булькает.

Я сказал – не смешно!!!

Я тогда реально испугался.

Светку я к дороге как отнёс. Там одновременно подъехали охрана Наумовых и тайная канцелярия. Когда объяснились кто есть кто, Свету, кое-как пришедшую в себя, посадили в машину тайной канцелярии. Охрана Наумовых выстроилась в охранный порядок – один авто сзади, второй спереди.

Ну, а то, что мы спутник сбили, я уже узнал на следующий день.

А что я могу по этому поводу сказать?

Только одно: мы не целились.

Да и обошлось кое-как.

Боюсь представить, сколько долгов на нас могли повесить.

А вот за ту надпись на школе…

Ни слова.

Ни упрека.

Словно так и надо.

Поначалу меня это расстроило. В смысле? Романов видел меня, видел надпись, уверен – он знал, где была Даша…

Ничего.

Меня это расстройство отпустило, когда я за документами для университета приехал через два дня.

Белыми буквами над табличкой «Городская школа для одаренных № 1» была моя надпись. И судя по обшарпанным кирпичам, её уже пытались стереть.

Стоял и с довольной улыбкой смотрел на это.

Часа три, максимум четыре, и надпись будет появляться на случайном месте. Снаружи, внутри, на доске, в преподавательском кабинете, на потолке спортзала…

Эх, юность и глупость.

Но как же приятно, что до сих пор это единственная официально проклятая школа в Российской Империи.

Как бы там ни было, но двигаться надо было дальше.

Я в очередной раз навестил поместье, где мама была