Освобождение - Александр Прозоров

— Конечно нет, — усмехнулся Ганнибал, — здешний брод еще можно использовать для конницы, но для пехоты он не подойдет. Да и слонов нельзя переправлять под самым носом у врага, который может перебить много животных во время переправы.

— Я слышал, что у Антиоха слонов вдвое больше? — заметил вскользь Чайка, допив вино.

— Это так, — не стал темнить Ганнибал, — поэтому каждый слон мне в этой битве дороже обычного. Они будут переправляться гораздо выше по течению, там нумидийцы разведали хороший брод и большое поле, примыкающее к вражескому берегу. Там удобнее выходить на сушу и сразу атаковать. Там мы и начнем.

— А что делать мне? — осторожно осведомился Федор.

— Я видел выучку твоих слонов, — начал издалека Ганнибал, слегка прищурившись, — она великолепна. Мазик достоин награды. Да и вся твоя армия хорошо обучена, не зря же она захватила мне Спарту.

Ганнибал сделал паузу и закончил сообщение.

— В этом сражении ты будешь командовать своей армией, которую я пополнил свежими силами. Она пойдет в авангарде наступления и, если противник встретит нас во всеоружии на другом берегу, будет располагаться на правом фланге моих войск. Рядом с испанской конницей.

Он посмотрел прямо в глаза Федору и добавил, понизив голос.

— Я рассчитываю на нее, Чайка.

Глава шестнадцатая

«Антиох Третий»

Ганнибал задумал сразу две ложные переправы, для того чтобы отвлечь внимание Антиоха от главной. Той, где переправлялась ударная армия Федора Чайки. С рассветом по только что построенным мосткам на другой берег отправилась легкая пехота. Но ее, конечно, уже ждали конные разъезды греков и огромная фаланга, выстроившаяся напротив переправы на вершине холма. Фалангиты перекрывали главную дорогу к городу, что шла вдоль реки. Чуть выше по течению переправились нумидийцы и присоединились к пехотинцам, которых контратаковавшие греки вскоре почти сбросили обратно в воду. Нумидийская конница атаковала греческую, но в открытом бою этот удар не имел большой силы. Греки были вооружены тяжелее. Зато нумидийцы передвигались быстрее и даже смогли побеспокоить фалангу своими маневрами. Они несколько раз пронеслись мимо строя пеших греков, осыпая их градом стрел и дротиков, издавая вопли и крики. Одному из отрядов даже удалось напугать слонов, стоявших в центре строя, заставив погонщиков поволноваться. Два слона попытались развернуться и напасть на своих, но их быстро утихомирили.

— Это даже лучше, чем я рассчитывал, — произнес Ганнибал, наблюдавший из лагеря за отвлекающим маневром, — Антиох не глуп. Чтобы он поверил в наступление, придется рискнуть африканцами.

Он подозвал к себе командира пехотинцев и приказал.

— Пока греки окончательно не отбросили нумидийцев и легкую пехоту, ты возьмешь три хилиархии и ударишь по фаланге. Будешь терзать их до моего подхода, а если дело обернется плохо, то отойдешь в лагерь, подняв мосты. Когда мы ударим, ты вновь присоединишься к наступлению.

Командир пехотинцев, на котором теперь держался весь отвлекающий маневр и лагерь, кивнул. А Ганнибал бросил взгляд вдаль, где у подножия гор петляла еще одна дорога, ведущая прямо в Селевкию. Именно по ней, прорвав заслоны, можно было пробиться к воротам города, обойдя главные силы, выстроенные на берегу, и окружить их. «Все это случится, если Антиох поверит в удар из лагеря, — забираясь на коня, подумал Ганнибал, принесший накануне большие жертвы богам во имя победы, — однако нельзя медлить. Нам пора».

С небольшим отрядом воинов, чтобы не привлекать внимания наблюдателей, он покинул лагерь.

Когда настал назначенный час, Федор махнул рукой и боевые слоны вступили в воду. Вся его армия за ночь была сосредоточена на правом берегу реки и укрыта в лощине между скал. Он прибыл сюда незадолго до рассвета, но не переходил водную преграду ночью, хотя знал брод прекрасно. Все должно было случиться в свое время. И враг, разъезды которого накануне заметили на противоположном берегу разведчики, не должен был ожидать появления больших сил карфагенян. А когда их обнаружат, будет уже слишком поздно.

План должен был сработать. И все же с утра что-то беспокоило Чайку, ведь Антиох Третий не был плохим военачальником и неплохо знал принадлежавшие ему земли. Поэтому, когда армия Федора беспрепятственно переправилась на другой берег, он слегка удивился, списав это на прозорливость Ганнибала, который сам должен был прибыть вскоре к месту главных событий. Однако по мере продвижения вглубь вражеской территории, его опасения подтвердились. Когда армия Чайки почти миновала каменистое плато и оказалась у подножия гор, Федор заметил большой отряд, вернее армию, разворачивавшую строй. Судя по облаку неосевшей пыли, они только что прибыли и перегородили ущелье, по которому шла дорога. На первый взгляд здесь было тысяч пять пехотинцев и крупный отряд всадников, в котором насчитывалось, однако, не больше пятисот копий. Слонов не было. По сравнению с общими силами соперников это был самый натуральный заградотряд.

— Спешили, чтобы помешать нам переправиться, но не успели, — констатировал Федор, придержав коня, — значит, нас все же заметили, Антиох разгадал хитрость, но слишком поздно. Впрочем, я и не рассчитывал на теплый прием.

— Будем атаковать? — предположил Кумах, сидевший рядом в седле, — или подождем Ганнибала?

— Атаковать, — без колебаний решил Федор, — Ганнибал доверил мне это дело, и я не подведу его. Пусть он прибудет уже к нашей первой победе.

Армию Чайки сопровождал осадный обоз с артиллерией, который находился в хвосте колонны, но Федор решил не использовать полевые баллисты и катапульты, а обойтись без них, одними пехотинцами. Африканцы были его главной ударной силой, не считая слонов.

Захватив переправу, Федор уже обеспечил беспрепятственное продвижение основных сил Ганнибала в виде испанской конницы, африканской и кельтской пехоты, а также слонов, спрятанных той же ночью в глубоких ущельях на полпути между лагерем и переправой. Они должны были прибыть сразу же, получив известие об удачном начале атаки, и они его уже получили — Чайка отправил гонца с посланием, едва закрепившись на вражеском берегу. Однако Федор рассчитывал справиться собственными силами. Его армия превосходил заградотряд Антиоха в несколько раз. Конечно они успели блокировать ущелье, перегородив его строем гоплитов, но Чайка собирался выбить их оттуда одним мощным ударом, как пробку из бутылки. Ущелье к тому же было довольно широким для действий конницы.

— Всех слонов вперед, — приказал Федор, прикинув возможность прорыва, — за ней пустить в бой сразу четыре хилиархии африканцев. Время дорого. Коннице ждать сигнала.

У Федора была почти тысяча тяжеловооруженных всадников, но он решил пока поберечь конницу для решающего сражения, растоптав пехотинцев врага слонами. Они для этого подходили больше всего. Да и никаких «противотанковых» заградительных линий и колючей проволоки Чайка здесь не увидел. К счастью для слонов место для боя было выбрано случайно.

Двадцать массивных животных, подгоняемые погонщиками, выстроились в несколько рядов по всей долине, отгороженной от берега и основной дороги грядой каменистых холмов, и устремились на врага. Несмотря на то что передвигались они по каменистому плато довольно быстро, движения огромных животных казались почти плавными. Эти боевые машины плыли сквозь облако поднимаемой пыли, и очень скоро это облако достигло блестевших щитами передних шеренг Антиоха.

Со своего наблюдательного пункта, устроенного на невысоком холме, где он расположился в окружении Ларина, Кумаха, Бейды и нескольких ординарцев, было отлично видно, как облако пыли накрыло греческих гоплитов с головой и почти не видно, что же там теперь происходит, внутри этого облака, куда массивные животные вплывали одно за другим. Десятки греческих копий чертили небо, пытаясь поразить погонщиков и слонов. Но лишь звон оружия и отдаленные крики доносились до слуха Чайки, сквозь топот сотен ног африканских пехотинцев, маршировавших вслед за слонами. Мимо него, одна за другой, прошли три хилиархии, первая из которых уже обрушилась на вражеский строй.

— Ну пошло дело, — заметил Леха, приложив ладонь ко лбу и оглянувшись на Федора.

— Пошло, — согласился Федор и в разрывах пыли разглядел, как многочисленные слоны бивнями крушат и разбрасывают в стороны солдат врага, — а сейчас еще быстрее пойдет. Вот пехотинцы Кумаха соберутся все вместе и тогда…

Однако противник, ошеломленный таким мощным наступлением, начал приходить в себя и попытался огрызаться. На левом фланге из-за пыли неожиданно показалась конница Антиоха и попыталась обойти пехоту, ударив ей в тыл. Первый молниеносный удар Федор прозевал, и от мечей катафрактариев успело погибнуть множество его солдат. Наступление там забуксовало, а вскоре греки действительно прорвались в тыл и оказались вблизи наблюдательного пункта прежде, чем Чайка направил к месту прорыва своих всадников.