Потерянная заря - Наталия И. Новохатская

на свою дачу. Он спросил тогда, почему им нельзя на дачу, Ольга объяснила неохотно, что она просила ключи, а мать не дала.

Ольга сказалась тогда, что они собираются с другой Ольгой и еще будет несколько человек, и всё такое прочее. Мать ответила, что современные нравы она не одобряет, это раз. Во-вторых, что они устроят шумное сборище, и родственники будут недовольны, кроме того, что гости подожгут общий дом, потому что топить печку не умеют. Ольга отступилась и добавила, что без спроса не выйдет, потому что родные живут на своей половине до глубокой осени и доложат непременно, если увидят их вдвоем.

Тогда, в самом начале странствий по чужим домам, Артем был немало удивлен, увидев почти новую квартиру, хорошо обставленную, далеко не бедную, где у Ольги была большая отдельная комната. Он спросил, почему нельзя объяснить матери, что у дочки есть право приглашать друзей, тем более, что мать бывает дома не всегда. Ольга поморщилась, ответила, что мама – женщина своеобразная, к тому же отец недавно ушел, и Ольга, не хочет осложнять матери жизнь, она и так очень расстроена, можно понять.

На этот раз всё пошло кувырком с самого начала. Когда они подошли к дверям и позвонили, мать Ольги открывать не стала, сказала, чтобы подождали снаружи, потому что она не готова. Очень странно, наряжаться она, что ли, вздумала или накрывала для гостей стол? Но не важно. Они сели на площадке на подоконник и там пробыли чуть ли не час, вот это было мучительно. Ольга не вызнала у матери, какой ответ им готовят, та позвала, потом держала на лестнице.

Сидя на подоконнике между этажами, Артем мгновенно придумал план и стал высказывать, чтобы утешить Ольгу. Он понимал, что она готова пойти в больницу, но ей надо убедиться, что по-другому не получится. Артем сказал, что напишет отцу, может быть, тот позовет их жить к себе, он один в двух комнатах, правда, не в Москве, а в Ленобласти в городке, рядом с предприятием, это атомная станция, хорошо оборудованное место. Но учиться придется заочно, однако подумать стоит, если отец согласится. Он не уточнил, когда ехать, так, плел наобум, чтобы Ольга не волновалась и не заплакала. Она была готова, и с каждой минутой на лестнице опасность приближалась.

Её слезы выбивали Артема из колеи напрочь. Он готов был на что угодно, лишь бы не испытывать невозможного чувства жалости, вины и беспомощного раздражения, когда глаза Ольги наполняли крупные слезы и долго не проливались, а блестели в глубине, становясь всё крупнее. Хотя стоит сознаться, это было по-своему привлекательно, лицо девушки в непролитых слезах преображалось до странной, болезненной красоты. Но именно эта красота делала Артема беспомощным, как он ни крепился, у него в душе будто какая-то гайка слетала, и всё рушилось. Однако, не важно.

Ольга заплакать не успела, слушала его планы и не возражала, тем временем дверь в квартиру отворилась на цепочку, и позвали внутрь. Мать Ольги встретила их в старом стёганном халате, полуседые волосы завязаны в небрежный пучок, она до ужаса напоминала Ольгу, но в кошмарной пародии, всё было усугублено до непомерности. Только ростом она была меньше почти на голову.

Странная фантазия мелькнула у Артема, будто в страшной киносказке он пришел к ведьме проситься в зятья, а сам опасался, не обратили бы его, скажем, в летучую мышь в любом случае, мамаша, если будет настаивать, а дочка – если откажется. Бред, но тем не менее.

Марта Фёдоровна (она потребовала имени с отчеством) сразу после представления в прихожей провела их в комнату, там на столе были разложены бумаги, подвела Ольгу с Артемом, подсела, их сесть не пригласила и завела речь.

– Как я поняла, вы с Ольгой решили создать семью, – начала она строго. – В этой квартире. Вы понимаете, я надеюсь… Как вас зовут, Артем? Так вот, Артем, вы знаете, что Ольга живет здесь не одна, я имею право задать вопросы относительно будущего. Кроме того, могу высказать свое отношение к скоропалительным бракам в раннем возрасте по причине внеплановой беременности моей дочери, да впрочем, кого угодно. Мое отношение резко отрицательное, но если вы успокоите мои сомнения по насущным вопросам, то могу переменить отношение и дать своё согласие. Во-первых, расскажите, сколько вам лет, где учитесь или работаете, на какие средства намерены жить у меня с женой и ребенком. Во-вторых, как будут помогать ваши родители, имея в виду вашу крайнюю молодость. Сами понимаете, что потянуть вашу семью одна я не смогу ни в каком смысле.

И так далее и тому подобное Марта Фёдоровна рассказывала довольно долго. Нельзя сказать, чтобы Артем был недоволен по сути, но по форме это было издевательство, кто же спорит. Его мамаша сказала бы то же самое, хотя и другим языком, гораздо более красочно и внятно. Поэтому он даже не спрашивал.

Получив от Артема правдивые ответы и полюбовавшись на застывшее лицо дочери, Марта Федоровна поднесла им заранее заготовленный ответ, сверившись с бумагами.

– Ну, вы, конечно, формально взрослые, можете решать и планировать сами, в таком случае планируйте где и как хотите, но не здесь, – выговорила Марта Федоровна. – Можно снять комнату в частном секторе, можно переехать в общежитие, Ольга заверила, что у нее будет повышенная стипендия, её отец может помочь, если захочет, так же, как и ваши, Артем, родители. И флаг вам в руки, но видеть зятя-нахлебника в своем доме я не готова, тем более вести хозяйство на всех, включая ребенка. Я работаю, а Ольга палец о палец не ударяет по дому, вряд ли это переменится или вы возьмете на себя. Если вы намерены вселиться на формальных основаниях, я могу разменять эту квартиру, вам достанется комната, но это будет не скоро. Так что подумайте и решайте по своему разумению. Потом оба скажете мне спасибо в любом случае.

Когда мамаша закончила речь и собрала со стола бумаги (один бог знает, что это было), Ольга открыла было рот, чтобы ответить, но мать только махнула рукой и заявила, что дочкины соображения она слышала и больше никого не задерживает. Зачем она это проделала, вместо того, чтобы просто сказать «нет», Артём не понял и по сию пору. Скорее всего, чтобы больше не просили, потому что Ольгу было жаль, и резоны у неё тоже были.

Понятно, что подобные соображения Артем разобрал потом в течении дальнейшей жизни, тогда понимал, что мать Ольги отказывается наотрез, а его собственная,