A moongate in my wall: собрание стихотворений - Мария Визи

1960-е гг.

564. Edna St. Vincent Millay (1892–1950). То the Not Impossible Him[254]

Как знать, не съездивши самойв Каир или Китай,во всем ли так прекрасен мойблагословенный край?

Быть может, вот из этих травцветок и мне возрос,но как же знать, не повидави карфагенских роз?

Моя любовь верна, тверда,она не помрачится,пока я здесь, — но что когдауехать мне случится?

14 января 1930 г.

565. Edna St. Vincent Millay (1892–1950). Tavern[255]

Я домик-таверну откроюна горном далеком пути,где все б сероглазые людимогли себе отдых найти.Там было бы много тарелоки кружек, затем чтобы гретьозябших людей сероглазых,идущих по этой горе.

И сладко бы путники спали,им снился б дороги конец,а я бы вставала и в полночь,подкладывать в печку дровец.

Смешно ведь? Но все, что мне в жизнихорошего было дано,мне дали два серые глаза —когда-то давно.

14 января [1930 г.]

566. Edna St. Vincent Millay (1892–1950). Love is not all: it is not meat nor drink[256]

Любовь — не все: не хлеб и не вода,не даст тебе ни сна, ни в бурю — крова,ни снасть, волной несомую, когдавсплываешь, тонешь и всплываешь снова.Любовь, как воздух, грудь не оживит,кровь не очистит и не вправит кости,— но много есть людей, что без любвивот в этот самый час лишь смерти просят.Возможно, что и я в тяжелый год,страдая и моля об избавленьи,когда нужда без проблеска гнетет,твою любовь сменяю на спасеньеиль память о тебе — на хлеб и свет,быть может — да.Я думаю, что нет.

28 июля 1961 г.

567. Carl Sandburg (1878–1967). Fog[257]

Туман приходитна маленьких кошачьих ножках.

Сидит на корточках,молчит и смотритна гавань и на городи двигается дальше.

16 ноября [1920-е гг.]

568. R.L. Stevenson (1850–1894). I will make you brooches and toys for your delight[258]

Я сделаю игрушки для радости твоейИз птичьих песен утром, из солнечных лучей.Дворец для нас с тобою я дивный вознесуИз синих дней на море, зеленых дней в лесу.Себе устрою угол и для тебя покой,Где яркий куст желтеет за вьющейся рекой;Ты будешь там одежды и руки мыть своиДождем поутру свежим и каплей рос в ночи.И будет самой лучшей песней, какой не знал никто,Милее всех мелодий нам будет только то,Что мы одни видали и помним до сих порШирокую дорогу и вспыхнувший костер.

16 ноября [1920-е гг.]

569. William Wordsworth (1770–1850).Ode. Intimations of Immortality (V)[259]

Рожденье наше — это сон, забвенье,душа, что с нами поднялась, звездавсей жизни, встала в отдаленьи,издалека пришла сюда;но мы, не все забыв в мгновенье,не в совершенном обнаженьи,а славы облака влача, идемот Бога, где наш дом.Ведь в детстве небо окружает нас:стена тюрьмы уж мрак бросает свойна отрока, но тот все ж видит свет,откуда свет такой, он в счастьи сознает.Идущий от востока вдаль юнец,еще природы жрец,идет в сопровожденьипрекрасного виденья,и только взрослый видит, как оноумрет, в обычный день обращено.

(end of IX)Вот отчего и спокойную погодухоть и далеко от краев земли,бессмертные душа увидит Воды,которые сюда нас принеслии возвратиться мы туда б могли —и увидать резвящихся детейи услыхать могучий гул морей!

22 апреля [1929 гг.]

French into Russian

570. Paul Verlaine (1844–1896). La ciel est, par-dessus la toit[260]

Небо над крышейтак сине, спокойно.Ветка над крышейкачается стройно.

Птица на веткепесню поет.Колокол в небенежно зовет.

Боже мой! Жизньтак проста и светла…Мирные звукилетят из села…

Что же ты сделал,что плачешь над ней?Что же ты сделалс жизнью своей?

1930-е гг.

Russian into English

571. Лидия Алексеева.1909–1989 (Russian emigre poet). «С орехом белка бросилась к дуплу»[261]

Into her hollow tree, holding a nut,scampers the squirrel. Swallows find their nest.A tiny ant, crossing his well-worn rut,hurries along the trunk to home and rest.

But I–I linger aimlessly along,lie down and dream. The grass is warm and tall.To say there's nowhere I can go is wrong,but why I have to go — I don't recall.

[1970s]

572. Т.Андреева(Russian emigre poet). В черных джунглях[262]

Here Jinna danced. Her face all glow'sthe prettiest, she, indeed.A golden ring is in her nose,and a nut-shaped bead.

A live young lion Nagua laidby her, but she looked not, forshe wanted earrings of varied shadeand elephant tusks galore.

Then came a white, beat Nagua's backand gave Jinna beads instead.She went with sidi, along his track,«Nagua, coward», she said.

[1930s]

573. Анна Ахматова(1889–1966). «Чернеет дорога приморского сада»

Black road of the garden upon the shore,bright lanterns along the rim.And I am so calm. Only never moreshould anyone speak of him.

You're sweet and so faithful, and you and Iwill kiss, like friends, as we goour way, and the months will lightly flyabove us, like stars of snow.

20 Sept. [1920s]

574. Анна Ахматова (1889–1966). «Широк и желт вечерний свет…»

Bright yellow is the twilight glow,and tender is the April chill.You should have come ten years ago,but I am glad to see you still.

Come here, sit down, and nearer me,and look at me with merrv stare.This copy-book that's blue, you see,—I wrote my childish poems there.

Forgive me that I lived in grief,rejoiced not in the sun, and, too,forgive, forgive my old beliefthat scores who came before — were you.

[1930s]

575. Анна Ахматова(1889–1966). Разлука

In twilight shadows slopingmy road is stretched ahead.Last night, still loving, hoping,«Remember me», he said.

And now — but breezes blowing,and cries of shepherds ring,and shaken cedars, growingbeside the limpid spring.

21 Sept. [1930s]

576. Анна Ахматова (1889–1966). «Теперь никто не станет слушать песен…»

None want to hear my songs now as of yore,the days that were foretold have come to be.My last, the world is wonderful no morestop ringing, do not rend my heart in me.

But recently, you flew above the landfree as a swallow every morning gayand now — а hungry beggar, you will standno gate will open, though you knock all day.

[1930s]

577. Анна Ахматова (1889–1966). «Подушка уже горяча…»

The pillow on either sideis hot, and burning lowthe second candle has died,while the crowcaws ever louder outside.

I haven't slept all night,it's late to try in vain.How unbearably whitethe diapes on the white window-pane!

Good morning!

[1960s]

578. Анна Ахматова(1889–1966).«Сказал, что у меня соперниц нет…»

Не said I had no rivals, said that Iwas not an earthly woman, but to himthe solace of a winter sun, the wildsong of our native country, like a hymn.

And when I die, I know he will not grievecrying «Come back!» madly, as from a wrong,but suddenly see — the body cannot livewithout the sun, the soul — without a song.

And what of now?

[1960s]

579. Анна Ахматова (1889–1966). «Из памяти твоей я выну этот день…»

Out of your memory I'll snatch this day,so vou will question, lost, with helpless eyes,«Where did I see the little wooden house,the Persian lilac, swallows in the sky?»

The sudden longing of unnamed desiresoh, very often you will call to mind,searching in pensive cities for a streetuncharted on whatever map you find.

Sight of some letter you did not expect —sound of a voice at some half-opened gate —and you'll be thinking, «Here she is herself,coming to help me in my faithless state».

[1960s]