Зазеркалье для Лины (СИ) - Мира-Мария Куприянова

в бигудях? Во сколько сейшен?

— Так я в шесть, вроде, выехать должна…

— Время, конечно, есть. Но и ты без депиляции! Готовься! Я за воском! — многообещающе посмотрела на меня Алена, поднимаясь со стула и аккуратно усаживая на свое место въёльта.

Скоро, из ванной донесся ее бубнёж и звуки мрачного копошения в моих ящиках с предметами личной гигиены.

А мы с Марфой продолжили молча смотреть на чай.

— Мар, ну хватит дуться- заискивающе протянула я.

— Кто дуется? Я дуюсь? Я не дуюсь.

— Ну ладно тебе. Ой! Блин! Тут паучек на полу! — взвизгнула я, подтягивая ноги- Мар, убери его! Пожалуйста!

— А ты ему скажи, что хочешь серьезных отношений, он сам и свалит. По крайней мере, с Денисовым же сработало! — съязвила Марфа, подставляя тем не менее салфетку под паука.

Черт…Значит, все-таки, на всю субботу ее заклинило.

— Марик, а я тебе первой завтра расскажу, как все прошло! Прямо вот в подробностях!

— В подробностях не надо- насупилась та- Меня марка шампанского, которое официанты подавали, не сильно интересует. А вот если ты все-таки сделаешь что-то такое, о чем на утро будет стыдно вспоминать…

— В смысле, если возьму кредит на «Ладу Калину»? — наивно уточнила я.

— Типа того- согласилась подружка и я выдохнула.

Все-таки мир, дружба и жвачка — это очень важно!

А еще несколько часов спустя, я уже любовалась в зеркало на посвежевшую физиономию с шикарным, практически незаметным макияжем; на свои блестящие как натуральный шелк волосы, уложенные элегантными локонами. И на все еще слегка красные ноги, к которым последние полчаса я постоянно прикладывала холодные компрессы. Нет, ну думать надо- кто же эпиляцию за час до выхода делает? Как теперь идти?

Хотя, как идти- вопрос даже еще более насущный. И не только красными ногами навеянный! Потому что зону бикини мне тоже воском обработали. Суки! Я честно не хотела! Я вырывалась и орала, что вообще не планирую сегодня раздеваться. Но кто меня слушал?

— Что значит не планируешь? — кряхтела Марфа, прижимая меня к полу- А что ты тогда мне завтра расскажешь? Нет уж! Будем готовы к встрече с судьбой!

— Ненавижу вас! — кричала я- Если сейчас от меня не отвяжитесь, я себе на груди купола нарисую черным маркером, чтобы уж точно вам рассказывать нечего было!

— Рисуй- согласилась Аленка, ловко нанося шпателем горячий воск- Но если тебе твой Бальте просто подол на голову накинет, то грудь все равно видно не будет! А заросли- сразу! А мужчина не должен страдать от того, что не видит губы, которые хочет поцеловать!

— Ах ты сучка пошлая! — пыталась отползти я- Ааааа! Больно то как!

— Потом мне спасибо скажешь!

— Я тебе прямо сейчас все скажу! — шипела я, со стоном поднимаясь на ноги.

— Сейчас не надо. Ты еще не готова прочувствовать всю глубину своей благодарности- пятилась к дверям Алена, выталкивая перед собой Марфу…

В общем, нормальный такой женский сеанс взаимопомощи. Только вот ходила я теперь враскоряку. И уже сто с лишним раз приложенный лед пока не давал ощутимого эффекта. Оставалось только ждать и обиженно сопеть, пока девчонки колдовали мне укладку и макияж. Что бы я без них делала?

Без четверти шесть, подружки упорхнули наконец домой. Хотя собирались лично посадить меня в такси и помахать вслед платочками. Насилу отмазалась!

Помня о том, что платье мне, все-таки, предоставят (хоть и не поняла толком, кто и какое) я, все еще морщась от неприятных ощущений, натянула черные кружевные труселя, кружевной же пояс для чулок и, собственно, чулки. На ноги удачно сели изящные туфельки-босоножки на высокой шпильке, украшенные россыпью искрящихся страз. Верх, пока, решила не одевать- на мой взгляд, слишком высока была вероятность навязывания корсета и открытого декольте. Потому, просто накинула длинный шелковый пеньюар и, громко выдохнув, взяла на руки Фиалочку, прибарахленую, по случаю, тонким ошейником с камушками.

На пальце сияло колечко перехода.

Кстати, вопрос перманентной активности моего артефакта я решила буквально за пару минут до выхода!

Все думала, смогу ли я попасть обратно, если, по каким то непредвиденным обстоятельствам, задержусь на той стороне больше, чем на двенадцать часов? Уточнить этот вопрос мне было решительно не у кого. Пришлось изобретать велосипед, в стиле старой передачи «Очумелые ручки».

Для начала, мной была предпринята попытка аккуратно отрезать нижнюю часто от пластикового флакончика из-под назальных капель. Попытка увенчалась успехом. Правда не обошлась без жертв. Итог: емкость есть, палец есть. Но зело порезан! В принципе, это тоже хорошо. Потому что, как раз эту кровь в полученную емкость я и налила. Далее, я примотала емкость пустой стороной к серединке артефакта- как раз диаметр подходил идеально. Получилось, что кровь постоянно наполняет артефакт. Примотала на совесть, чтобы точно не отвалилось! Проверила работу настроек. И… та-дам! Все-таки есть во мне инженерная жилка. Да. Глубоко внутри. Где-то прямо очень глубоко…

Теперь ничто не мешало мне пойти на Бал! И я активировала артефакт.

Едва успела переступить границу и опустить Фиалочку на пол, как в кабинет уже вихрем влетел Демон. Влетел и замер, словно наткнувшись на невидимую стену, окидывая взглядом мою фигурку в черном шелке пеньюара.

Вот до этого момента я всегда думала, что выражение «пожирать глазами» оно иносказательное. Да и сильно притянутое за уши. Ха, как мало я знала о жизни, дорогие мои!

Сперва «употребили в пищу» мои ступни, стянутые черными ремешками искрящихся босоножек, особенно уделив внимание выглядывающему большому пальчику, украшенному розовым от лака ноготком. Потом смачно так зрительно облизали и проглотили мои тонкие щиколотки. Далее, процессу неторопливого поглощения взглядом подвергся мой шелковый халатик, который мягкими складками скорее подчеркивал, чем скрывал изгибы фигуры. Особенно долго Демон смаковал область моей груди в распахнутом вороте дезабелья, прежде чем планово приступить к дегустации длинной линии шеи и закончить десертом из созерцания моего лица и умело подобранной прически.

Красиво получилось.

Внешне же это выглядело, как очумелый взгляд упертых в меня горящих алых глаз, судорожное дерганье кадыка и рваное дыхание, сопровождаемое трепыханием ноздрей.