Дорогой Богов - Наталья Козьякова

на меня. Невысокий, соломенные чуть волнистые волосы, зеленые глаза…. Но спортсмен. Не очень удачливый гимнаст. Упал с брусьев, в кому впал. Тело выжило, потому что туда заселили меня. О, я развил это тело! Можно сказать, довел до совершенства! Правда, так и остался низкорослым крепышом и от заикания не избавился. В какой-то степени так было проще. Экзамены сдавал письменно. А если учесть, что способность считывать мысли я не утратил, то и учить мне нужды не было.

В институт поступил. Хореограф, блин. Нет, танцевать я всегда любил, так что озаботился изучением новой для себя культуры. Тут ведь еще одна заморочка: мы не просто болтаемся в чужом мире. Мы обязаны изучить что-то совершенно новое для нашей расы. Привнести, так сказать.

А подобных танцев я никогда раньше не видел.

И все бы ничего! Учился, с друзьями однокурсниками погуливал. Женщины у меня были. Не всем же нравятся красавцы. Некоторые девушки и на таких крепышей западают. Короткие, ни к чему не обязывающие романы.

И надо же было ей появиться на моем пути! Как раз в тот момент, когда мне - человеку было тошно. Уже не помню – из-за чего. С тех пор даже в нашем мире прошло почти сорок лет. Впрочем, время на Земле и у нас течет как-то странно. То идет день в день, то ускоряется, то замедляется. Неважно….

Она соткалась из солнечного сияния. Так мне показалось в тот момент. Хотя просто был солнечный осенний день, и все вокруг сияло: и высокое, пронзительно синее небо, и золото берез, которых было полно в сквере вокруг нашего корпуса института. И она. Распахнутый коричневый плащ летел за ней по ветру, открывая стройные ножки, которые ступали легко, будто танцуя по асфальтовой дорожке. Подошла, положила руку мне на плечо.

-Не грусти, смотри, какой светлый день! Меня Наташей зовут. А тебя?

-К-Костя…

Я хотел рассмотреть день, а видел только ее. Светлая блузка, короткая юбочка. Оранжевый шелковый шарфик играет с длинными локонами…. Я и сейчас путаюсь, пытаясь припомнить их цвет. То солнечно-рыжие, то отливающие медью, а то и вовсе будто покрытые осенней позолотой…. Не могу сказать точнее. Вот глаза ее я помню. Лукаво прищуренные, прячущиеся за стеклами очков, они смотрели на мир с любовью. И гордостью. Это было потом. Когда она носила моего ребенка. Словно она носила не ребенка, а новый мир, по крайней мере. Помню, как потемнели ее глаза, когда я, движимый гордостью самца, заявил –впервые не заикнувшись ни в одном слове, что ребенок не мой. Что ни она, ни ее вы---док мне не нужен. И вообще, я женюсь.

Я и в самом деле собирался жениться на разведенке с дочкой. Встретил на практике. Просто потому что мне светила армия, а с двумя детьми удалось откосить. О любви я не размышлял тогда. Женщина была смирная, стеснительная. На меня смотрела с восхищением. Просто так совпало: она в художественной школе работала. Там, где я практику проходил. Дальше как в романе: приперся пьяный бывший с претензией. Пришлось ему объяснить, куда он может свои претензии засунуть…. Так и закрутилось. Наташу я не видел почти полгода. А когда вернулся на госэкзамены в институт, встретил. Уже родившую. Она стала еще более солнечной. И прошла мимо, будто даже и не заметив. Зачем я ее окликнул? Кто ж знает…

-Чего тебе, Костя? –спросила равнодушно, глядя сквозь меня.

-Да так…. Кто родился? –и опять ни одного заикания в словах.

-Сын.

-Как назвала?

Она помедлила, прикусив нижнюю губу.

-А знаешь, тебя это теперь не касается, -ответила, вновь прищурив глаза. –Ты у нас человек женатый, интересоваться другими женщинами права не имеешь. Их детьми – тоже. Иди и будь счастлив.

Повернулась и пошла дальше, все так же – будто танцуя. Уходя от меня все в то же солнечное сияние….

Больше мы ни разу не встречались. Как будто сама Судьба была против наших встреч. По сути: Наташа жила в получасе езды от города, где обитал я. Мне рассказывали о ее жизни общие знакомые. Даже фотографии показывали, на которых была Наташка с мальчиком, удивительно похожим и не похожим на меня. Парочку я даже прикарманил. И потом часто рассматривал в одиночестве. Все думал съездить, встретиться, поговорить… не срасталось. Никак не срасталось. И не срослось.

С женой как-то не задалось. Не было того огня, который превращает жизнь в факел. Обыденно, пресно, скучно. Я честно вырастил обеих девчонок – и ее, и свою. И всегда помнил, что где-то совсем рядом живет мой сын. Даже видел его, уже повзрослевшего, несколько раз в городе. С дедом. Подойти так и не сумел….

А потом закончилась и моя земная жизнь. Вернулся в свой мир и постарался забыть. И ведь почти забыл….

А все Феллен со своими экспериментами! Зачем ему надо было притаскивать в Светлый эту леди Наталью, так живо напомнившую мне жизнь на Земле?!

Нет, все же надо выпить. Где-то у меня самогонка была. Память о жизни на Земле. Я много чего для своего личного пользования притащил в памяти. В том числе и самогон.

Выпил, прикрыл глаза…. Сейчас бы заснуть и забыть о Наташке…. Хоть на миг….

Забудешь тут, как же! Ее лицо тут же встает перед внутренним взором, плывет, чуточку меняя очертания и странным образом сливаясь с образом нашей потерянной леди Наталь…. Что?!

Я даже подпрыгнул на каменном ложе, застеленном шкурой горного льва. Не может быть! Такого просто не может быть! Леди Наталья и моя Наташка….

Сел, сгреб бутылку и приложился к горлышку. А в голове стучало: Наташка и леди Наталья. Вот почему меня так зацепило ее появление. Вот почему меня как магнитом тянуло на эту Дорогу! И теперь понятно, почему не нахожу себе места с тех пор, как она исчезла из лекарской в Академии!

Стоп! Когда она вместе с принцами ушла в Седьмой Мир, я ее нашел почти сразу. Маячок сработал, и не только маячок, как я сейчас понимаю. Когда она провалилась в свой мир – я был спокоен. Чувствовал, что ей ничего не угрожает. А сейчас я ее совсем не чувствую. Даже отголосков не доносится. Это значит…. Не знаю, что это значит. Что угодно может быть. Даже то, что ее уже и вовсе нет в живых. Хотя нет, тогда бы я почувствовал откат. Кто-то ее прикрыл. Прикрыл, укутал своей